Когда бывший генеральный директор, став народным депутатом, заявляет, что «новые собственники ЗАлКа ведут комбинат к банкротству», наверное, несложно догадаться, что ни о какой управленческой преемственности не может быть и речи. Впрочем, для тех, кто хотя бы изредка следит за состоянием дел на Запорожском алюминиевом комбинате, это известие отнюдь не в диковинку. Конфликт рано или поздно должен был стать достоянием гласности, даже несмотря на определенные усилия сторон не выносить антагонизм на публику. И, может быть, интерес к нему был бы не столь значительным, если бы сугубо межличностные отношения не приобретали все более отчетливый крен в сторону экономики.
— Непонятно также решение нового руководства ЗАлКа по хранению на складе линии по производству алюминиевой фольги стоимостью 70 млн. долл., — считает нардеп Иван Бастрыга. — Закуплена она была еще в мою бытность директором завода и планировалась к введению в эксплуатацию в начале 2002 года. Но, несмотря на внутренний украинский спрос на фольгу в 8 тыс. тонн в год, оборудование до сих пор простаивает, постепенно теряя свою стоимость и функциональность. Возможно, это делается для компрометации меня как бывшего руководителя комбината.
Если не расценивать сказанное как проявление мании величия, то вывод напрашивается совершенно экзотический. Выходит, некие бизнесмены приобрели предприятие, составной частью которого является фольгопрокатное производство суммарной стоимостью порядка 100 млн. долл., и сознательно препятствуют его вводу в эксплуатацию. Даже невзирая на то, что произведенная на нем продукция сулит доходы в 2,5—4 раза выше по сравнению с традиционной номенклатурой изделий. И все это только потому, что новые хозяева преисполнены желания нанести урон имиджу бывшего директора. Согласитесь, подобное безрассудство с трудом представляется возможным даже на бытовом уровне, не говоря уж о производстве, обороты которого исчисляются девятизначными цифрами. Неужто и вправду столь высока цена амбиций?
Чтобы ответ на этот вопрос не свелся к банальному набору догадок и предположений, стоит обратиться к событиям десятилетней давности. Тогда эйфория независимости господствовала не только в сфере политики, но и в экономике, где исповедовался столь же привлекательный, сколь и утопический лозунг о том, что отечественная индустрия может все. Или, в крайнем случае, почти все. А любого сомневающегося в этом клеймили позором, как изменника Родины. (Кстати, подобное отношение автор этих строк сполна испытал на себе во время работы над циклом публикаций о ходе реализации — точнее, провала — госпрограммы «Титан Украины».) Экономический популизм, а подчас и откровенное мошенничество, напрочь игнорирующие очевидные тенденции формирования мирового рынка, стали основной движущей силой создания на скорую руку множества программ, декларирующих дальнейшее развитие и безусловное процветание самых разных отраслей — от сырьевых до машиностроительной. Не оставили без внимания и алюминиевое производство. Правда, внимание это было, скажем так, весьма своеобразным.
Вроде бы разработчики «Программы развития алюминиевого производства на 1993 год и на период до 2000 года» постарались учесть основные проблемы и перспективы отрасли, однако, по мнению незаангажированных специалистов, практическая ценность документа так и не превысила уровень заурядного набора благих пожеланий. А они, в свою очередь, базировались на столь же иллюзорных цифрах спроса на алюминий и материалы на его основе, предоставленных потенциальными потребителями. Но, судя по всему, это нисколько не смутило правительство, которое утвердило программу своим постановлением № 1033 от 9 декабря 1993 года.
Хотя основными разработчиками программы принято считать чиновников Кабмина (по крайней мере, по формальным признакам), роль подлинных инициаторов идеи им, безусловно, не принадлежит. Скорее всего, не являются таковыми и тогдашние управленцы алюминиевого комбината. По той простой причине, что как прежде, так и сейчас предприятие не имеет затруднений со сбытом основной продукции. Алюминий — товар биржевой, следовательно, проблемы с его ликвидностью исключены в принципе. Уж если кто испытывал необходимость в подобной программе, так это многочисленные научные учреждения, у которых с наступлением рыночных отношений появились серьезные основания для беспокойства о своем будущем. И коль сложилось, что с обретением независимости в стране не оказалось производств углубленной переработки алюминия, то как не воспользоваться случаем, предложив запорожскому комбинату заманчивую перспективу ежегодного выпуска 36 тыс. тонн алюминиевого листа и фольги? Была даже идея наладить в Запорожье изготовление упаковочных материалов. Но когда подсчитали затраты, от нее пришлось отказаться: слишком дорогой оказалась затея, требующая почти столько же средств, как и два предыдущих передела. Поэтому сошлись почти на соломоновом решении — запустим пока производство листа и фольги, а там будет видно.
О том, каков был уровень аргументации создания этих производств, можно отчасти судить по материалам состоявшейся в 1995 году в Запорожье научно-практической конференции «Алюминий: упаковка — пищевая промышленность». Слово одному из авторов проекта: «Общее потребление упаковочных материалов на основе алюминиевой фольги народнохозяйственным комплексом Украины составляет 18 тыс. тонн в год. То есть на одного жителя Украины приходится около 0,3 кг упаковочных материалов. В то же время производство и потребление алюминиевой фольги в развитых странах составляет 1—2 кг на человека. Дальнейшее развитие агропромышленного комплекса, расширение области применения современных многослойных упаковочных материалов увеличит общую потребность в алюминиевой фольге в Украине до уровня развитых стран, т.е. до 40—50 тыс. тонн в год». Словом, получается, как в детском стишке: что нам стоит дом построить...
Самое печальное, что это не только говорилось всерьез, но так же и воспринималось. Хуже того — сказанное пытались воплотить в жизнь, не скупясь на интеллектуальные, материальные и финансовые затраты. И делалось это без особых усилий, поскольку обретшая независимость экономика еще жила по законам советской власти, располагая вполне щадящими ценами на энергоносители. Да и схема кредитования была не ровня нынешней: статус госпрограммы выступал абсолютной гарантией финансового обеспечения, исключая всякого рода формальности, подтверждающие вероятность возврата вложенных средств. Справедливости ради надо отметить, что намек на самоокупаемость проекта все же имелся. Хотя и своеобразный, сильно напоминающий желание дважды зажечь одну и ту же спичку.
Срок окупаемости капитальных вложений (балансовая прибыль плюс амортизация с нарастающим итогом) с вводом фольгопрокатного производства на полную мощность в 2000 году декларировался в течение пяти лет за счет получаемой добавочной стоимости. Но этот расчет изначально не выдерживал критики по одной простой причине: в качестве поставщика оборудования на 71,6 млн. долл. была выбрана зарубежная фирма. По итогам конкурса ею стала вполне респектабельная итальянская компания Fata. И определяющую роль в этом сыграло то обстоятельство, что иностранные партнеры согласились предоставить кредит. Правда, не финансовый, а товарный, за исключением 15% стоимости контракта, которую полагалось авансировать алюминиевому комбинату. Следовательно, адрес получения добавочной стоимости был отнюдь не украинским. Тем не менее, это обстоятельство не смущало авторов программы, да и обстановка сперва складывалась вполне благоприятная.
С принятием правительственного постановления комбинат приступил к поэтапной выплате суммы аванса. Но идиллия очень скоро закончилась. И вовсе не из-за постигших предприятие финансовых трудностей. Как раз на то время оборотных средств у комбината хватало. Первый тревожный звонок прозвучал из Италии в 1994 году в виде сообщения о волевом решении тамошних властей, «заморозивших» кредитную линию еще до нового года. Как выяснилось позже, основным мотивом такого шага было признание Украины страной с неустойчивой экономикой. Наверное, излишне говорить, что украинская сторона с подобной оценкой была категорически не согласна, да и партнеры из Fata затеяли спор со своим правительством, подав иск в суд на незаконное, по их мнению, решение.
Однако вскоре выяснилось, что опасения итальянских чиновников были далеко не безосновательными. Украину захлестнула инфляция, цены на энергоносители стремительно возросли, практически полностью лишив ЗАлК оборотных средств.
— Ситуация в экономике очень резко изменилась в худшую сторону, — признавал в то время бывший гендиректор комбината И. Бастрыга. — Если я подписывал в 1993 году контракт по фольге и упаковочным материалам, мне помощь не нужна была ничья. Я рассчитывал на собственные силы. А цены на энергоносители настолько подпрыгнули, что поставили не только нас, но и многие другие предприятия на колени.
И все же, несмотря на столь неблагоприятный поворот событий, от первоначальных замыслов на комбинате не собирались отказываться. По мере возможности велись проектные работы, подготовка площадки под будущее производство. Тем не менее, с открытием в июне 1995 года кредитной линии авансовые платежи ЗАлК не возобновил. Не потому что обиделся, а за неимением средств. Часто меняющиеся отечественные правительства такую причину сочли, разумеется, недостаточно веской, настоятельно рекомендуя предприятию продолжить финансирование, предусмотренное условиями выделения кредита. Так длилось больше года, и лишь за день до 26 декабря 1996-го, когда по условиям договора кредитная линия закрывалась, Кабмин прибегнул к решительному действию. Было издано постановление № 1549 «О финансировании создания производства алюминиевой фольги и упаковочных материалов». Им, в частности, предусматривалось выделение из госбюджета в течение 1997—1999 гг. 90 млн. грн. на введение в эксплуатацию производства алюминиевой фольги и обслуживание кредита. Еще 7,4 млн. грн. предписывалось выделить за счет перераспределения общих лимитов централизованных капвложений по Министерству промышленности на финансирование остатка авансового платежа. Примечательно, что, как и в случае принятия госпрограммы, какие-либо реальные экономические обоснования затрат отсутствовали.
В конце мая 1997 года кредитное соглашение с итальянской фирмой было подписано, и комбинат начал получать оборудование. Да вот незадача, госбюджет на 1997 год приняли только в конце июня, а Президент подписал его в августе, но в документе не было даже намека на финансирование заявленных Кабмином расходов. А тем временем «Укрэксимбанк», согласно правительственному предписанию, осуществлял выплаты по кредитному соглашению, периодически требуя от комбината возврата средств. Алюминщикам, естественно, не оставалось ничего иного, как ссылаться на Кабмин, который, как потом оказалось, попросту превысил свои полномочия. И что с него взять?!
Но и это еще, как говорится, полбеды. С горем пополам строительство первой очереди фольгопрокатного производства близилось к завершению, придавая все большую актуальность проблеме сбыта продукции. И на эту тему стали звучать не слишком оптимистичные прогнозы.
— Когда мы начинали, экономика Украины была более-менее на крепких ногах. Внутренняя потребность в кашированной, плакированной и гладкой фольге составляла порядка 12 тыс. тонн. Сегодня она значительно ниже, — констатировал в конце 1999 года И. Бастрыга.
Из-за низкого спроса окончательный приговор был вынесен производству кашированной и плакированной фольги, выпускать которые в малых объемах просто нерентабельно. Однако в целом рынок сбыта бывшему генеральному директору не внушал беспокойства: «Все, что нужно Украине, мы закроем, а остальное продадим в дальнее зарубежье». В частности, ставка делалась на изготовление испарителей для холодильников, потребителями которых станут заводы Донецка, Новолипецка и Минска. Предполагаемый объем заказов оценивался в 20 тыс. тонн.
В феврале 2000 года производство литой рулонной заготовки наконец-то было сдано в эксплуатацию. Правда, из трех предполагаемых потребителей алюминиевого листа пришлось довольствоваться всего одним — донецким «Нордом». Поначалу сотрудничество с ним складывалось более-менее успешно, но вскоре появились проблемы: у потребителя начались трудности с финансами. Пришлось прибегнуть к бартерной схеме расчетов — за полученный алюминиевый лист донетчане стали расплачиваться с ЗАлКом... холодильниками. Такой принцип сотрудничества комбинат явно не устраивал, поэтому вскоре на нем пришлось поставить крест. Естественно, это автоматически повлекло за собой остановку производства рулонной заготовки. Иными словами, практика убедительно доказала одно из главных упущений проекта: запланированные объемы фольгопрокатного производства слишком превосходят внутренние потребности.
— Исходя из данных Госкомстата и таможенного комитета, ежегодный импорт в Украину алюминиевого листа и фольги не превышает 4 тыс. тонн, — говорит заместитель генерального директора ЗАлКа по перспективному развитию Александр Котюк. — Причем, значительная часть этого объема завозится не в виде гладкой, а кашированной и окрашенной фольги для конкретных потребителей. Отсюда простой вывод: 2 тыс. тонн — это предел, на который мы можем рассчитывать, планируя загрузку фольгопрокатного производства. И это — при самом благоприятном стечении обстоятельств, поскольку существующая экономическая политика явно не располагает к закупкам отечественной продукции. Ни для кого ведь не секрет, что даже при одинаковых ценах материалы и комплектующие выгоднее приобретать за рубежом, получив возможность возврата НДС по вексельной схеме. Остается уповать на экспорт, но, во-первых, рынок фольги чрезвычайно конкурентный, во-вторых, доступ на него затруднен обилием пошлин и квот, а в-третьих, серьезные потребители имеют стабильных поставщиков.
Конечно, рассудительность по свершившемуся факту — штука нехитрая. Но все же сложно что-либо возразить специалистам, настаивающим на том, что оптимальным вариантом решения проблемы фольгопрокатного производства был... своевременный отказ от его внедрения. Лучше всего — на стадии проектирования. Хотя не поздно было это сделать и в 1994 году. Даже невзирая на то, что пришлось бы смириться с безвозвратной потерей около 6 млн. долл., перечисленных ЗАлКом в качестве авансового платежа за кредит. По крайней мере, тогда цена проектной ошибки ограничилась этой суммой. Кстати, в свое время подобный вариант предлагался, однако в Минэкономики сочли его неприемлемым. Знаете, почему? Это, дескать, нанесет урон авторитету государства в сфере внешнеэкономического сотрудничества. Так что повод для утешения имеется лишь в том, что перед заграницей не стыдно. Да и то — в весьма относительном смысле.
По условиям контракта, за полученный товар украинской стороне все же положено рассчитаться. А откуда взять деньги, если оборудование не производит продукцию, а пылится на складе? Правда, фирму Fata это нисколько не беспокоит: убытки исключены, поскольку сделка была застрахована. Приключившийся поворот событий, разумеется, не принес радости страховой компании, но что поделаешь — практика работы, увы, не исключает страховых случаев. Наиболее незавидный удел в данной ситуации уготован лишь алюминиевому комбинату.
Прямые убытки предприятия сводятся к внушительным затратам на хранение дорогостоящего оборудования. К тому же в процессе подготовки производства ЗАлКу пришлось заморозить значительную часть оборотных средств, которые неизвестно когда смогут принести отдачу. И даже если в будущем пуск фольгопрокатного производства все же состоится, гарантийные сроки уже миновали. Значит, придется заключать новый контракт на обслуживание, предусматривающий дополнительные затраты...
Впрочем, даже столь унылая перспектива нисколько не ставит под сомнение необходимость создания на комбинате производств углубленной переработки алюминия. Поскольку именно они открывают перспективу экономической стабильности предприятия, позволяя избежать прямой зависимости от биржевых колебаний цен. Однако это еще далеко не повод строить перспективное планирование на основе благих пожеланий, а не трезвого и грамотного экономического расчета. И вовсе не зазорно обратить внимание на чужой опыт. Хотя бы того же «Русала», запустившего производство фольги на Саянском алюминиевом заводе с помощью иностранных партнеров, обеспечивших сбыт продукции в Европе. Именно такой путь и считает единственным реально возможным нынешняя администрация Запорожского алюминиевого комбината. Тогда, глядишь, и репутация предыдущего руководства не пострадает, а заодно удастся устранить и часть глюков программы десятилетней давности.
Глюк (из компьютерного сленга) — сбой в работе программы,
не позволяющий выполнять предписанные ей функции