Поспешное принятие законов №128–129 ІХ, направленных на выхолащивание упрощенной системы налогообложения и учета для малого бизнеса (в дальнейшем - УСН), послужило причиной общественной дискуссии о самой этой системе.
Лоббисты крупного и среднего бизнеса, с которым микробизнес конкурирует, прежде всего в секторе розничной торговли, распространяют тезис о том, что украинская УСН - это якобы совершенно экзотическая и ничем не оправданная льгота, которая, мол, искажает конкуренцию в пользу мелкого бизнеса (не говоря уже о злоупотреблениях). Поэтому нужно как можно быстрее от УСН избавиться или, если это невозможно, по меньшей мере предельно сузить ее применение и ввести контроль. На самом же деле специальные налоговые режимы для малого бизнеса (а особенно микробизнеса) являются распространенным явлением во всем мире, поскольку, с одной стороны, такой бизнес имеет свои особенности по сравнению с крупным и средним, а с другой - играет важную социальную, экономическую и политико-экономическую роль, которая оправдывает особое отношение, вплоть до прямой государственной помощи. Следует разобраться в логике существования таких режимов, а также посмотреть более внимательно на богатый мировой опыт в этой сфере, чтобы, во-первых, лишний раз убедиться (и найти аргументы для переубеждения незаангажированных политиков) в том, что само существование УСН совершенно оправдано и сугубо положительно. А во-вторых, возможно, найти подходы к усовершенствованию этой системы без ее выхолащивания, но с повышением эффективности, в том числе уменьшением возможностей для злоупотреблений.
Экономические бизнес-нюансы
Малый бизнес определяется в разных странах по-разному, но предельно упрощенные налоговые режимы в основном распространяются только на предприятия, имеющие не более десяти наемных работников, - для этого есть весомые основания, описанные ниже. Украинское законодательство квалифицирует их как микропредприятия. Также к микробизнесу очевидно относятся физические лица - индивидуальные предприниматели (ФЛП), если они работают самостоятельно (самозанятые) или имеют не более десяти работников (включая себя). Именно такой бизнес коренным образом отличается от более масштабного по своим управленческим моделям. В частности, это приводит к хорошо изученному наукой о менеджменте "кризису роста" при переходе стартапа от стадии микробизнеса к малому предприятию.
Классическими исследованиями по теории менеджмента уже давно доказано, что один руководитель может эффективно контролировать очень ограниченное количество подчиненных. Оно варьируется от двух-трех в науке до тридцати человек на конвейерном производстве, также зависит от дисциплины, но в среднем составляет семь (от пяти до десяти) работников. Соответственно, предприятием, насчитывающим до десяти человек, может достаточно эффективно управлять один человек, без каких-либо формальных процедур, с очень примитивной (тоже неформальной) организацией бизнес-процессов, часто даже без учета. Во многих случаях в состав фирмы на этом этапе развития входят владельцы и их ближайшие друзья и родственники, в таком случае ответственность сотрудников друг перед другом и перед владельцами держится на доверии, а не на формальном контроле и боязни уголовного преследования.
Среди прочего, благодаря этому подобная фирма, в отличие от больших по размеру, может относительно беспроблемно существовать без помощи со стороны государственных институтов, в "тени". Ее деятельность также обычно менее заметна, поскольку у микропредприятий нет ни ресурсов, ни резона использовать рекламу, а в некоторых случаях (например в строительстве) они не требуют и постоянного помещения. Поэтому государственным органам сложно отследить такую теневую деятельность, а учитывая незначительные масштабы каждой из фирм, не говоря уж о самозанятых, усилия по поиску и привлечению к ответственности таких неофициальных предпринимателей не оправдывают себя. Некоторая доля неофициальной экономики такого типа существует даже в самых развитых странах, и их представители представляют себе теневую экономику именно в таком виде.
С экономической точки зрения, микропредприятие не всегда очень эффективно, и не только из-за отсутствия эффекта масштаба: бизнес-процессы и используемые ресурсы часто не оптимизированы, работники подобраны не по профессиональным признакам, а руководители не всегда имеют необходимый опыт и талант. Но конкурентными преимуществами при этом являются гибкость и низкие управленческие затраты (что отчасти компенсирует отсутствие эффекта масштаба). Гибкость позволяет микропредприятиям втискиваться в узкие и изменчивые рыночные ниши, которые не интересуют крупных игроков или плохо согласуются с их бизнес-моделями, которые обычно универсальны для всех подразделений крупной или средней фирмы. Экономия на затратах позволяет сохранять конкурентоспособные цены, а возможность гибко реагировать на соотношение спроса и предложения (в том числе за счет гибкости зарплат/доходов) помогает переживать периоды неблагоприятной конъюнктуры. Например, для крупного магазина может быть проблемой оперативно снизить цену, чтобы распродать товар, который плохо расходится, а уличный торговец может по собственному усмотрению торговаться едва ли не с каждым покупателем по каждой единице товара и даже предлагать товар разным покупателям по разной цене в зависимости от готовности к покупке.
Переход к применению учета и других управленческих технологий, присущих большему по масштабам бизнесу, является на начальном этапе довольно резким, часто ступенчатым, поскольку ведение того же учета предполагает сразу много усилий, времени и специальной квалификации: предприятию или ФЛП приходится нанимать бухгалтера (хотя и не всегда на полную ставку), сотрудникам - постоянно вести учет и периодически делать инвентаризации. Эти затраты для микробизнеса фиксированы (в отличие от крупного, где они растут с увеличением масштаба, хотя тоже нелинейно), а значит, очень обременительны, учитывая небольшой размер и часто нестабильность поступлений. Кроме прочего, преждевременное применение формальных процедур лишает микробизнес его конкурентных преимуществ в гибкости. При этом одной из причин вышеупомянутого кризиса роста является как раз резкое, ступенчатое, увеличение затрат при перерастании размеров микропредприятия, - это (или неспособность это сделать) часто приводит растущие предприятия к краху.
Надо отметить, что затраты на управление, в частности на ведение учета, относятся к транзакционным расходам. Они не связаны непосредственно с производством товаров и услуг и сами по себе являются чистыми потерями. Экономически оправданными они становятся в том случае, если при их отсутствии потери будут еще большими: например, бизнес не в состоянии реализовать эффект масштаба. Следовательно, добровольное внедрение учета, вероятно, связано с увеличением общественного благосостояния из-за экономии на других затратах; но принудительное навязывание его микробизнесу такой экономией не компенсируется - это чистые общественные потери.
В случае Украины к этому обязательно нужно добавить еще фактор коррупции, прежде всего коррупционного давления со стороны налоговых органов с их азаровской институциональной культурой и соответствующими кадрами. Мелкий бизнес намного более уязвим к такому давлению, потому что затраты на юридическое сопровождение тоже фиксированы (и транзакционны). По этим причинам общественный ущерб, как экономический, так и моральный, от массовых проверок, особенно с дискреционными полномочиями и другими коррупционными возможностями, в этом секторе намного выше, чем в других сегментах экономики.
Общественные эффекты
Кроме своей основной задачи - приносить прибыль владельцам, любая предпринимательская деятельность создает ряд внешних эффектов, которые, соответственно, становятся объектами государственной политики. В случае микробизнеса речь идет обычно о его социальной роли: массово создавать рабочие места за небольшие средства и без необходимости государственного вмешательства. Это становится особенно актуальным в периоды циклических спадов и других экономических кризисов, поскольку разрывает замкнутый круг "падение производства - падение занятости - падение доходов - падение спроса - дальнейшее падение производства". Другие методы контрциклической политики, использующиеся для этого (такие как организация массовых общественных работ, выплата пособия по безработице), являются менее эффективными по сравнению с ростом микробизнеса, поскольку, с одной стороны, требуют больших государственных затрат с соответствующими последствиями в виде роста государственного долга, а с другой - воспитывают патернализм. Дополнительно социальная роль микробизнеса повышается в современном мире из-за массового высвобождения работников нетворческих специальностей, происходящего благодаря техническому прогрессу. Подчеркнем, что даже "бизнес для выживания" (subsistence entrepreneurship) является и всегда будет оставаться прогрессивным явлением как положительная альтернатива государственным затратам и патернализму, даже несмотря на свою низкую экономическую эффективность и отсутствие перспектив дальнейшего роста.
По аналогичным соображениям, микробизнес считается наиболее эффективным способом борьбы с бедностью. Отдельные люди и целые регионы, попавшие в "ловушку бедности", нуждаются в ресурсном импульсе, который позволил бы им запустить спираль выхода из бедности. Главные проблемы здесь связаны, с одной стороны, с ограниченностью ресурсов правительства (их надо использовать бережливо, оптимально), а с другой - со стимулирующей (точнее, дестимулирующей) ролью ресурсов. С этой точки зрения, денежные трансферты являются наиболее затратным способом борьбы с бедностью, который, к тому же, создает ошибочные стимулы и порождает культуру бедности. Вместо этого содействие микробизнесу наиболее эффективно, потому что стоимость создания одного рабочего места в микробизнесе - самая низкая из всех.
Кроме этого, критически важна роль микробизнеса как "колыбели" для реализации творческого, в частности предпринимательского, потенциала. Не все люди наделены такими талантами, но общество крайне заинтересовано в том, чтобы все одаренные предприниматели получили возможность попробовать себя и в случае успеха развить деятельность. Это обычно невозможно сделать в пределах существующих крупных предприятий, поскольку от исполнителей в основном требуются совсем другие качества, чем нужны владельцу бизнеса. На уровне микробизнеса происходит отсев, и самые способные получают возможность расти. Чем шире круг этого отсева, тем лучше будет результат - полнее будет реализовываться предпринимательский потенциал нации, будет расти национальное богатство. Особенно это касается постиндустриальной стадии развития, где именно таланты становятся наибольшим богатством нации.
Представители крупного и среднего бизнеса в отраслях с высокой отдачей от масштаба естественно жалуются на конкуренцию со стороны мелкого. Но с точки зрения общества в целом, она позволяет напрямую повысить общественное благосостояние. При концентрации подобных отраслей оно увеличивается благодаря реализации эффекта масштаба, но этот эффект имеет тенденцию к уменьшению (согласно общему принципу ниспадающей предельной производительности). Вместе с тем с того момента, когда игроков становится настолько мало, что они составляют олигополию или даже создают картели или вообще монополию, начинает быстро расти негативный общественный эффект от недостатка конкуренции, который, в конце концов, перевешивает позитивный. Предотвращать это можно путем государственного вмешательства (антимонопольные законы), но оно не является достаточно эффективным даже в развитых странах; а на растущих рынках примеров хоть сколько-нибудь эффективных антимонопольных органов вообще нет. Одновременно есть многочисленные примеры злоупотреблений их полномочиями, поскольку критерии чрезмерной концентрации и злоупотребления рыночной властью в основном размыты. Однако в тех случаях, когда малый бизнес (и микробизнес) может составлять конкуренцию крупным игрокам, он вполне способен естественным образом поддерживать общественно-оптимальный баланс.
И наконец, но не в последнюю очередь, малый и микробизнес играет большую роль в создании комфортной потребительской среды. Эта категория очень субъективна, но во многих развитых странах, в частности ЕС, уделяется внимание сохранению малого бизнеса, особенно в сферах бытового обслуживания, питания и розничной торговли по мотивам создания комфорта для потребителей и туристов. Вероятно, эти проблемы рынок мог бы урегулировать и без вмешательства государства, но, наверное, в несколько ином виде, чем сейчас. Для Украины это важно, потому что доступность товаров и услуг - как в смысле цен (здесь ведущую роль играет конкуренция), так и в смысле расстояния, времени работы и т.п., - является одним из факторов, помогающих удерживать таланты.
***
Таким образом, микробизнес, с одной стороны, заслуживает некоторой государственной поддержки (но общей, не точечной!), а с другой - имеет свои особенности, прежде всего в плане ведения учета, и к тому же относительно легко прячется от налогообложения, да и в целом от официальной регистрации. Все это обусловливает необходимость специальных налоговых режимов для этой категории предприятий и физических лиц-предпринимателей. Основные особенности микробизнеса с точки зрения налогообложения можно свести к таким трем основным факторам: относительная легкость перехода в полную "тень" и высокая затратность и небольшая эффективность контрмер; отсутствие внутренней необходимости в формализации, в том числе в учете и контроле работников, и высокая чувствительность к фиксированным затратам, которые не компенсируются эффектом масштаба. Именно на учет этих особенностей должен быть прежде всего направлен дизайн специального режима. В случае Украины к этому добавляется избежание проверок и возможностей для дискреционного применения закона ради уменьшения коррупционных возможностей.