На одном из кладбищ, пройдя через входную арку с циничной надписью «Ты не один...», наткнулся на надгробие. Родные увековечили память покойного словами: «Прости, что за жизнь мы не дали тебе хлеба, зато после смерти мы дали тебе камень». Урожай-02 для одних стал хлебом насущным, для других — валуном. На фоне высокого зернового вала Украина как-то сразу оказалась в роли нищенки, которая клянчит пшеницу. Вынуждены попрошайничать даже те регионы, которые отчитались перед Президентом о миллионном-двухмиллионном урожае.
Самый массовый и самый дешевый продукт дорожает. Дефицит зерна и муки неприятно диссонирует с весомым урожаем — 38,8 млн. тонн, даже если уменьшить эту цифру на 11,5 млн., которые ушли на экспорт. Если часть зерновых запасов съели хомяки, то следует присмотреться, у кого из чиновников отвисли щеки. Хлебная проблема особенно актуальна сегодня, когда половина озимых вымерзла, яровые сеяли без передышки, от гимна до гимна, и все равно не уложились в оптимальные сроки... С чем войдем в зиму, и не пристраивает ли к нашим столам свою табуреточку Голод?! Самое время стать на хорошем сквозняке и отделить зерна от плевел.
А факты-то голые...
В селах замелькали «кожанки» — следственные органы ищут зерно. Приписанное или скрытое учетчиками и бригадирами. Памятливые старики, дабы уберечь от реквизиции новыми «продотрядами» какие-никакие запасы, по ночам перепрятывают мешки с зерном, выданные на паи. Вот так страху нагнали! Откуда дедам с бабками знать, что их зерно никто не учитывал, как и то, что общий урожай прикидывают на глаз.
В соответствии с международными стандартами, статистическая информация считается качественной, если ее отклонение от реальности не превышает 10%. То есть вполне возможно колебание в сторону как увеличения, так и уменьшения. Выдерживают ли украинские статистики именно такой люфт? В частных беседах специалисты допускают, что отклонение от реальной величины урожайности и валового сбора может достигать 30%. Следовательно, если речь идет о прошлогодних 38,8 млн. тонн зерновых, то эта цифра может «похудеть» до 27,2 и «дорасти» до 50,4 млн. тонн. Хотя на самом деле вероятные отклонения с разными знаками должны были бы компенсировать друг друга. Случаются и курьезы. В качестве примера приведу данные об урожае кукурузы 2001 года: начальный учтенный вес практически совпал с весом после доработки. Чудеса: ни усушки, ни утруски!
Механизм сбора статистической информации довольно прост. В каждом районе определяют несколько хозяйств, которые и становятся репрезентативными в жатвенном процессе. Информацию от избранных, в большинстве своем крепких, агроформирований проектируют на основании итоговых форм о посеве культур и потерях на весь район. Затем районные управления сельского хозяйства используют данные для формирования ежедневной отчетности, поступающей в областные органы, а оттуда — в столицу. Министерство аграрной политики получает информацию по собственным каналам, поэтому его оперативные рапорты о покосах, обмолотах существенно отличаются от данных Госкомстата, и только в годовой отчетности цифры более-менее «причесаны». Несмотря на льготы, предоставленные АПК, смекалистые аграрии ради дополнительных стимулов утаивают реальные финансовые показатели собственной деятельности: умышленно засекречивают уборочные площади, в результате чего урожайность становится сверхвысокой или, если требуется, «средней по району», а то и нижайшей.
О том, что аграрная статистика похожа на хромую уточку, знают все. Хромота ее отражена в приказе Госкомстата, Минагрополитики и Госкомзема «О совершенствовании системы статистического учета в сельском хозяйстве Украины» от 26 апреля 2000 года. Реформирование АПК обусловило и реорганизацию методологических и организационных составляющих аграрной статистики, поскольку, кроме бывших колхозов и совхозов, фермерских (крестьянских) хозяйств, к производителям сельхозпродукции примкнула многочисленная когорта хозяйств населения.
Частный сектор не был охвачен оперативной отчетностью по форме №7-сг, поэтому динамика общего производства выглядела усеченной. Пункты 4.2 и 4.3 упомянутого приказа обязывали: «Разработать до 1 июня текущего года (2000. — В.Ч.) программу и порядок организации исследования урожайности основных сельскохозяйственных культур и производства продукции на земельных долях (паях), предоставленных гражданам и сельскохозяйственным предприятиям. Разработать и утвердить до 1 июля текущего года методологию проведения оперативных расчетов фактических и прогнозных показателей урожая основных сельскохозяйственных культур во всех категориях хозяйств».
Со времени выхода установок прошло три года. Стала ли статистика более объективной? Проиллюстрирую на примере прошлогоднего урожая зерновых.
Два неурожайных года подряд — 1999-й и 2000-й — так притупили наши рефлексии, что почти в 40 млн. тонн зерна 2001 года не поверили. Более того, мы испугались такого вала, поскольку, честно говоря, были не готовы и не знали, как им распорядиться: без государственного регулирования, без надежных рынков сбыта Украина просто захлебнулась бы этим изобилием. Уже тогда бессильные что-то сделать, растерянные агрочиновники заговорили о диверсификации зернопроизводства, переориентации на кукурузу, бобовые. Отчасти спас экспорт. Украина вошла в шестерку мировых продавцов зерна.
2002 год государство встретило тремя миллионами тонн переходных запасов пшеницы и ожиданием пока прогнозируемого урожая. Он был меньше, чем в предыдущем году, но вполне оптимистичным с точки зрения продовольственной безопасности. Из 38,8 млн. тонн 29,5 млн. произвели сельхозпредприятия, а 9,3 (на 15,8% больше против 2001 года) — хозяйства населения. За счет чего же произошел такой прирост в частном секторе? На 450 тыс. гектаров увеличились уборочные площади. Да и урожайность здесь оказалась на 27,5% выше, чем в сельскохозяйственных предприятиях. Можно ли безоговорочно верить этим реляциям?
Проверить их достоверность практически невозможно, поскольку в основе расчетов валового сбора зерна, согласно принятой методологии, лежит информация, полученная методом выборочного исследования (в Украине обследуют 28,7 тыс. домохозяйств в сельской местности). К тому же, как правило, в этом секторе урожай не взвешивают, а данные о нем записывают со слов хозяина. Будем считать 9,3 млн. тонн официальной константой. Добавим к ней еще 4,8 млн. тонн зерна и продуктов его переработки, полученных от сельскохозяйственных предприятий в счет оплаты труда и арендной платы за земельные доли (паи). Таким образом, на крестьянских подворьях сосредоточилось более 14 млн. тонн зерна.
В связи с распыленностью зерна среди физических лиц невозможно сформировать товарные партии однородного качества, а механизм осуществления мелкооптовых операций по закупке зерна у населения вообще не действует. Физические лица — не плательщики НДС, поэтому не могут быть партнерами зернотрейдеров. Ведь покупателю придется платить НДС с полной стоимости товара, наперед зная, что без налоговой накладной от продавца напрасно надеяться на возмещение. Следовательно, из-за этих препятствий зерновой потенциал объемом более 14 млн. тонн остался, по сути, обездвиженным.
А теперь сосредоточим внимание исключительно на пшенице, чтобы разобраться: откуда же взялся дефицит продовольственного зерна, а затем и муки? В 38,8 млн. тонн зерна пшеничная доля составляет 20,5 млн. Похоже на правду, что 58% общего вала пшеницы относится именно к продовольственной — это 12 млн. В законтрактованных на экспорт 11,8 млн. тонн зерновых культур урожая 2002 года продовольственной пшеницы всего 2,2 млн. Запишем в затратную часть еще 1,8 млн. тонн отборного зерна на посевную. Таким образом, в активе у нас остается 8 млн. тонн продовольственной пшеницы при потребности в 5,1 млн. тонн.
Дальше — самое интересное. На сколько хватит «съедобного» зерна при месячном потреблении 425 тыс. тонн? Проблема, однако же, возникла почти в самом начале календарного года. С какой стати? Напомню: 14 с хвостиком миллионов тонн зерна сконцентрировано у крестьян — в хлевах, амбарах, ригах. Если предположить, что как минимум треть его — продовольственное, то получим 4,7 млн. тонн. Но ведь оно, как уже говорилось, немобильное, а статистические органы автоматически включили его в общий баланс.
Официальная статистика не учитывает, что половина валового сбора еще не попала на хлебоприемные предприятия и фактическое количество подсчитать просто невозможно, как и точно определить качество зерна, хранящегося не на элеваторах, а в неприспособленных складах сельхозтоваропроизводителей и населения. Да и можно ли считать исчерпывающей и достоверной зерновую статистику, если специалистов Госхлебинспекции не пускают даже на порог частных элеваторов, владельцы которых любую информацию считают коммерческой тайной?! С учетом всех факторов, дефицит продовольственной пшеницы возник в результате отсутствия реальной информации о наличии и движении зерна в течение года; включения в баланс зерна, выращенного в хозяйствах населения; хранения половины валового сбора зерновых в неприспособленных помещениях.
Статистика для политика — то же, что уличный фонарь для пьяницы: скорее опора, чем свет. Во времена советской Украины первому секретарю ЦК Владимиру Щербицкому в начале каждого месяца на стол клали баланс зерна и муки по каждой области отдельно. Министерство хлебопродуктов по разнарядке перебрасывало дотационным областям нужное количество зерна и муки. Нынешняя власть отошла от распределительной системы, а с ней забросила, как ненужный хлам, и балансы. В таком случае руководители областей должны были бы позаботиться о достаточных региональных запасах, которые пока скорее виртуальны, нежели реальны. Ведь губернаторы, повторяя ошибку органов статистики, считают региональными запасами зерно, рассыпанное по дедовским ригам и хлевам. Этакая двойная, а то и тройная арифметика, от которой сытым не станешь.
Например, Полтавская область собрала 2,7 млн. тонн зерна, в том числе пшеницы — 1,3. Потребность в продовольственном зерне — 220 тыс. тонн, то есть в шесть раз меньше объемов одной лишь пшеницы. С марта 2002 года потребность составляет 92 тыс. тонн, а в расчетах областное руководство показывает нехватку продовольственного зерна в объеме 10 тыс. тонн. Аналогичная ситуация (кроме традиционно ввозящих областей — Закарпатской, Луганской, Донецкой) и в остальных регионах.
Чтобы смягчить дефицит хлеба, власть вынуждена была «распечатать» заветные зерновые залежи Госрезерва. Раздавать, не имея уверенности, что пополнишь запасы с урожаем текущего года, для него хоть и не характерно, да деваться некуда: больше взять неоткуда! Интервенционный фонд в зачаточном состоянии, государственный агент «Хлеб Украины» никак не отойдет от санационного наркоза... Губернаторы и мэры успокаивают население: «Без паники! Хлеба хватит всем!» По статистике, его действительно достаточно. Физиологическая норма потребления хлебобулочных изделий на душу населения — 113 килограммов. В течение года украинцы съедают 5,424 млн. тонн. Но та же статистика свидетельствует, что все формы собственности выпекают лишь 2,4 млн. тонн. Следовательно, 3 млн. обходят контрольные органы и попадают на рынок из «тени». Из мини-пекарен, не обремененных налогами, даже фиксированным сельскохозяйственным, из сельских печей...
Пока «зерновое дело» раскручивается по обычному сценарию: шум, путаница, поиск виновных, наказание невиновных, награды абсолютно не причастным. Говорят, цифры руководят миром. Неопровержим и тот факт, что цифры свидетельствуют, как им руководят.
Весенние «колядки»
«Сею, сею, засеваю и горючими слезами умываюсь»... У сельских мужиков слезы — не киношные, глицериновые. Настоящие. Такого издевательства природы над озимыми не помнят с 1947 года. Сначала морозы угробили ячмень, потом подрубили пшеницу. В основных хлебных регионах — Днепропетровской, Донецкой, Николаевской, Киевской, Одесской, Запорожской, Кировоградской, Херсонской областях — пострадало 80—90% озимых, а отдельные хозяйства вообще остались ни с чем. Теплилась надежда, что с наступлением весны хлипкие всходы оживут, но по мере таяния снегов подкралась другая беда — вымокание посевов.
К сожалению, отрицательные факторы продолжают действовать уже против яровых. Пыльные бури, пронесшиеся в конце апреля на юге и востоке, выдули из сухого грунта только что посеянное зерно. Подобное случилось в 1969 году. Не оправдались прогнозы аграриев и по поводу ранней весны: ее опоздание притормозило массовое разворачивание посевной кампании на 15—20 дней. И это при том, что с учетом пересева озимых объемы работ увеличились на треть, а агротехнические календарные сроки практически истекли. То есть, естественные факторы уже не нивелируют пробелы в технологии, диктатуры которой требуют от сеятелей руководители аграрного ведомства.
Уцелевшие площади озимых необходимо перевести на интенсивную технологию, накормив их минеральными удобрениями, защитив гербицидами от болезней, считают в МинАП. Затратно, но другого выхода нет. Лучше сохранилась рожь — почти 700 тыс. гектаров в полесской зоне. Их тоже следует взять под постоянную агрономическую опеку. Синоптическая служба прогнозирует благоприятный во всех почвенно-климатических зонах температурный режим для кукурузы, поэтому, вероятно, вместо планируемых 1,5 млн. гектаров под этой культурой площади вырастут до 2 млн. Не выпал из зерновой обоймы и ячмень, которого производят 10 млн. тонн. Только при соблюдении такой схемы можно сохранить зерновую группу на уровне 14,8 млн. гектаров. Об урожае пока говорить рано. Да и страшновато.
По оперативным данным, весенне-полевые работы материально и технически обеспечены лучше, чем в прошлом году. На линейке готовности на 30% больше тракторов, откуда-то появились и плуги, и бороны, и сеялки. Высокорепродуктивного посевного материала — вдоволь, а к нему и минеральных удобрений, и средств защиты растений, и горючего. Оживились и банкиры, финансируя аграрный сектор. При потребности 1,9 млрд. грн. кредитных ресурсов к середине апреля привлечено 1,8 млрд., что составляет 95% и почти вдвое больше, чем на соответствующую дату 2002 года. Уменьшились процентные ставки коммерческих банков: с 27—28% в прошлом году до 16—26. Правительство в спешном порядке изыскало 28 млн. гривен и ликвидировало прошлогодний долг перед сельхозтоваропроизводителями, пострадавшими от стихии. Постановлением Кабинета министров №410 от 31 марта 2003 года предусмотрено возмещение убытков от вымерзания озимых на сумму 30 млн. гривен, которые порциями поступают в регионы.
Чтобы избежать недостатков прошлого года, принят целый ряд нормативно-правовых актов. В частности, в соответствии с постановлением «Об осуществлении залоговых операций с зерном» определен государственный агент — ГАК «Хлеб Украины», а постановлением «Об утверждении Порядка декларирования зерна, находящегося на хранении» предусмотрено — впервые за годы независимости — декларирование зерна субъектами его хранения, имеющими 50 и более тонн.
В соответствии с распоряжением Кабинета министров, планируется закупить 4,5 млн. тонн продовольственного зерна, в том числе через залоговые операции — 2 млн. тонн, для региональных потребностей — 2 млн., в Государственный резерв — 500 тыс. тонн.
Собственно, такой видится ситуация со столичных холмов. А из глубинки? Частный сектор, обеспечивший четверть прошлогоднего зернового сбора, продолжает жить по старинке: в большинстве своем сам впрягается в шлею, тянет бороны и засевает с руки. Не дошло до подворий и разрекламированное полноводье банковских кредитов. Если для проведения комплекса весенне-полевых работ необходимо 9,4 млрд. гривен, то за счет собственных оборотных средств и кредитов покрывается лишь половина. Только по этой причине разлинованный в киевских кабинетах зерновой клин едва ли останется целостным. Велик соблазн отхватить от него кусок под подсолнечник, поскольку рыночная конъюнктура на его семена в прошлом году была более привлекательной, чем на зерно. К предостережениям МинАП «ни гектара больше» вряд ли прислушаются, поскольку в Украине в ближайшее время к уже действующим маслоэкстракционным предприятиям добавятся четыре новых, которым также потребуется сырье...
Прежде всего от правительства хотелось бы услышать не только зерновую «колыбельную» или командно-административные «марши», но и исчерпывающий ответ на вопрос, рвущийся с языка каждого: а будем ли с хлебом? В прошлом году мы засеяли озимой пшеницей 6,8 млн. гектаров, из которых уцелело около 4 млн. При средней урожайности 27 ц/га можно получить валовой сбор в бункерном весе на уровне 10,8 млн. тонн. Но при тщательном уходе за посевами. Пока их просто шпигуют 80% азотных удобрений, чем злоупотребляли и раньше, пренебрегая фосфорными и калийными. Разбалансированность этих компонентов отрицательно скажется на качестве зерна.
В лучшем случае Украина может надеяться на 5 млн. тонн продовольственной пшеницы. Это — чрезвычайно мало. «Но ведь нехватку можно покрыть яровой пшеницей!» — упрекнут меня. Смотря для каких целей... Выпекая высококачественный хлеб, именно к муке, полученной из мягких сортов озимой пшеницы, подмешивают муку из твердых сортов — яровой, а не наоборот. Самоутешением звучат слова аграрных чиновников о неслыханном расширении площадей под кукурузой, горохом, соей: из них хлеба не испечешь.
Поэтому неминуемо встанет вопрос импорта. Его, да еще и на льготных условиях, уже сегодня лоббируют заинтересованные структуры. Нам же следует позаботиться о перспективе — 2003/2004 маркетинговом годе, уже сейчас подыскав, кроме собственных крестьян, запасных продавцов — в России, Казахстане и в пиковый период жатвы скупить продовольственное зерно для внутренних потребностей.
Что же касается намерений, то государство в текущем году попытается из зрителя переквалифицироваться в настоящего игрока на зерновом поле. Чтобы облегчить свою судьбу, вполне вероятно, не побрезгует и запрещенными приемами: до формирования региональных запасов ограничит движение зерна за пределы области; введет ставки вывозной пошлины; внедрит квоты на экспорт продовольственного зерна и отменит порядок возвращения НДС при экспортных операциях... Но еще до начала игры представители аграрного блока правительства допускают ошибки, из-за которых набили шишек их предшественники. Чтобы нивелировать проблемы с хлебом типа сегодняшних, создать цивилизованные, прозрачные правила игры, в прошлом году был принят Закон «О зерне и рынке зерна в Украине». Говорят, если бы он сработал, мы не имели бы сейчас проблем. Возможно... Во всяком случае, не были задействованы наиболее прогрессивные принципы: залоговые и интервенционные закупки; декларирование зерна; сертификация складских помещений; простые и двойные складские свидетельства...
Трижды Украина пыталась узнать вкус залоговых закупок зерна — и все напрасно. Кабинет министров, в идеальном варианте, к началу жатвы должен определить и объявить залоговые цены на зерно, которые покрывали бы нормативные затраты на его производство, минимальную рентабельность с учетом прогнозируемого индекса инфляции. Во время массового сбора урожая, когда цены самые низкие, государство за бюджетные средства осуществляет залоговые закупки у сельхозтоваропроизводителей без перехода права собственности. То есть, агроформирования или крестьянин имеют право в течение восьми месяцев, но не позднее 31 марта следующего года продать собственное зерно кому угодно по выгодной цене, возместив государству залоговую цену и стоимость хранения. В случае отказа сельхозпроизводителя от своего зерна или по окончании срока договора оно переходит в собственность государства. Таким образом формируется своеобразный интервенционный фонд.
В прошлом году из-за отсутствия бюджетного финансирования и достаточных кредитных ресурсов Кабинет министров утвердил залоговую цену на уровне 50% средневзвешенной биржевой на день подписания договора, которая даже отдаленно не покрывала затраты на выращивание зерна. Поэтому вместо 2 млн. тонн по залоговым операциям из рынка изъяли всего 70 тыс., что, естественно, не могло стабилизировать ценовую ситуацию. Специалисты утверждают, что залоговый механизм станет действенным только при 100-процентном бюджетном финансировании. Тогда любые риски лягут на плечи государства, а не агентов и сельхозтоваропроизводителей.
Интервенционные закупки имеют существенные преимущества перед залоговыми, поскольку право собственности на зерно сразу переходит от сельхозтоваропроизводителя к государству. Последнее может осуществлять не только финансовую интервенцию в период падения цены, но и товарную — в период ее пикового повышения.
Но и в бюджете текущего года финансирование залоговых закупок не предусмотрено. Вместо этого запланировали 70 млн. гривен для удешевления кредитов коммерческих банков. Если государственный агент — ГАК «Хлеб Украины» — примет такие условия, то вполне может разделить судьбу пресловутого аграрного банка «Украина». Или, возможно, кто-то подобным образом сознательно толкает ГАК на хлебную амбразуру?!
В нынешней крайне сложной зерновой ситуации не уповал бы на залоговые операции. Последние при дефиците зерна могут не сработать, поскольку спрос будет превышать предложение даже в разгар уборки. Уже сейчас перерабатывающие предприятия декларируют цену на июль за пшеницу четвертого класса в пределах 600 гривен за тонну. Кроме того, земледельцам нет смысла закладывать зерно на продолжительное хранение, если в сентябре придется возвращать банковские кредиты. Не исключаю вариант, что в борьбе за хлеб коммерческие структуры переиграют государство более высокой покупательной ценой. И тогда на хлебном поле вновь останутся два воина — крестьянин и трейдер.
Древнеримский агроном-писатель Луций Колумелла метко резюмировал: «Сельское хозяйство не требует большой мудрости, но оно не терпит глупостей». Эти слова были сказаны тогда, когда рабы выходили на гладиаторские бои под лозунгом «Да здравствует феодализм — светлое будущее человечества!» Что приближаем мы?