Концентрация и монокультуризация в сельском хозяйстве: сможет ли Украина воспользоваться историческим опытом США и СССР.
Сложная политическая и экономическая ситуация в стране не могла не сказаться на развитии аграрного сектора и его инвестиционной привлекательности. В особенно затруднительном положении оказались гиганты аграрного бизнеса и их репутация на международных рынках, в том числе финансовых. Согласно расчетам агентства Agrisurvey, за год капитализация 15 украинских аграрных компаний, представленных на международных фондовых биржах, снизилась на более чем 300 млн долл. Постепенно увеличивается количество агрохолдингов, финансовое положение которых приближается к банкротству. Так, компания "Кернел", одна из самых крупных украинских аграрных групп, завершила 2014 финансовый год с чистым убытком 98,3 млн долл. Один из крупнейших сельхозпроизводителей - агрохолдинг "Мечта" - в августе объявил технический дефолт. Хозяйственный суд Харьковской области возбудил дело о банкротстве главной компании агрохолдинга Sintal Agriculture, еще недавно относившегося к наибольшим по размерам земельного банка.
Эта опасная тенденция будет усиливаться. Хотя на протяжении последних лет обществу целенаправленно навязывалось мнение о неуязвимости и успешности аграрных гигантов, о том, что эффект масштаба обеспечит преимущества агрохолдингов в производстве, а цены на агропродовольственную продукцию будут лишь расти, и украинские агрогиганты не только выведут страну в мировые лидеры, но и "решат проблему голода на Земле". Но жизнь расставляет все по своим местам. Ученые неоднократно, в том числе и на страницах ZN.UA, предупреждали об опасности гигантомании в сельском хозяйстве, об ограниченном действии здесь эффекта масштаба, о высоких рисках монокультуризации и недиверсификации аграрного бизнеса, о волатильности цен на продовольствие (они могут не только расти, но и падать) и т.п.
Несмотря на предупреждение, аграрные магнаты продолжают давить на общество и за счет бюджета решать свои бизнес-просчеты, требуя сохранения льгот. Они продолжают консолидацию земель: если в 2013 г. крупные холдинги обрабатывали около 12% пахотных земель, то в этом году - свыше 20%. Крупный бизнес продолжает контролировать более 30% украинского урожая сельскохозяйственных культур и стремится наращивать экспорт аграрного сырья.
Концентрация аграрного производства в сверхкрупных размерах ограничивает возможности сельского хозяйства и его потенциально положительное влияние на экономическое развитие Украины. При агрогигантомании возможности сельского хозяйства для потребностей развития остаются невостребованными. Подобные процессы переживали другие национальные экономики еще в начале ХХ века. Американские исследователи глубоко анализируют этот опыт. Возможно, их выводы и исторические уроки советских времен дадут повод политикам, чиновникам и представителям крупного аграрного бизнеса обратить внимание на просчеты прошлого и, по договоренности, совместными усилиями дать шанс украинскому сельскому хозяйству, ориентированному на семейное фермерство, действительно стать локомотивом национального экономического возрождения.
США
К началу ХІХ в. сельскохозяйственная деятельность была основным образом жизни в Соединенных Штатах Америки. В 1892 г. было создано Министерство сельского хозяйства, которое американцы называли "министерством американского народа". Сельское хозяйство основывалось на мелких хозяйствах размером до 160 акров (около 65 га), что считалось достаточным для содержания семьи. Мелкие фермеры признавались основой американского общества, ведь 50% населения США работали на фермах семейного типа. Производство всех основных видов сельскохозяйственной продукции (пшеницы, кукурузы, хмеля, мяса и т.п.) постоянно наращивалось, что в итоге спровоцировало перепроизводство и сельскохозяйственную депрессию 1893–1894 гг. Распространение банкротства среди фермерских хозяйств приостановило увеличение их числа, вместе этого начался процесс капитализации.
Стимулирование привлечения капитала в сельское хозяйство привело к образованию сверхкрупных ферм, получивших название "бонанзы" (от англ. bonanza - золотое дно, источник крупной наживы). Историю становления бонанз связывают со строительством транснациональной железной дороги через земли штатов Миннесота и Дакота, осуществлявшимся компанией "Северная тихоокеанская железная дорога" (The Northern Pacific Railroad Company, NPRC). Строительство было одобрено Конгрессом США в 1864 г., в связи с чем NPRC получила около 40 млн акров (160 тыс. кв. км) государственной плодородной земли.
Залог земли использовался для получения денег под строительство. Когда NPRC почти обанкротилась, для продолжения строительных работ и расчетов с инвесторами ввели обмен облигаций компании на земельные участки вокруг железной дороги. За период 1875–1878 гг. 70% всех операций по продаже земли проводилось путем обмена облигаций. Владельцами плодородных земель становились люди, не имевшие до этого никакого отношения к сельскому хозяйству. Часть бывших менеджеров Northern Pacific Railroad Company, консолидировав земельные массивы, создавали бонанзы для производства зерна, при этом они применяли приобретенный в промышленном строительстве опыт.
Средний размер бонанз в Дакоте и Миннесоте составлял почти 40 тыс. га, хотя отдельные из них консолидировали свыше 80 тыс. га; подавляющее большинство обрабатываемых площадей занимали посевы пшеницы. Постепенно бонанзы распространялись и на территориях других штатов. Земельный банк бонанзы формировался за счет крупных земельных участков или отдельных ферм, иногда на территории разных штатов. Хотя фермы, входившие в состав бонанз, имели некоторую автономию, управленческие решения принимались централизованно главным менеджером по согласованию с владельцами. Производственные процессы на бонанзах, которые еще называли фабриками-фермами, организовывались на принципах промышленного производства. Внедрение унифицированных индустриальных подходов позволяло
быстрыми темпами нарастить объемы сельскохозяйственного производства. На перенесение основ промышленного производства в сельское хозяйство в этот период в значительной степени влияла модернистская идеология безапелляционного доверия к убедительным масштабам централизации производства стандартизированной массовой продукции и механизации. Считалось: если эти подходы оправдали себя в промышленности, то они не хуже сработают и в сельском хозяйстве. Такой упрощенный (индустриально унифицированный) подход к сельскому хозяйству очень скоро подтвердил свою неспособность обеспечить результат в среднесрочной перспективе, не говоря уже о долгосрочной.
По мнению современных американских ученых Джеймса Скотта и Деборы Фицжералд, при становлении промышленной модели производства зерна в США "много сил пришлось приложить, чтобы проверить эту идеологию на практике". В начале 90-х годов позапрошлого столетия в США создали ряд крупных индустриальных ферм. В период экономической депрессии многие из них обанкротились, в результате чего около тысячи неликвидных хозяйств перешли в собственность банков и страховых компаний, которые не могли их продать. Основная причина состояла в том, что у этих предприятий был узкоспециализированный профиль, и их приобретение было рискованным инвестированием. Как отмечают исследователи, индустриальные гиганты оказались неконкурентоспособными по сравнению с семейными фермерскими хозяйствами. "При том, что в них было столько вложено, учитывая их высокие фиксированные расходы в платежных ведомостях и процент на капитал, эти хозяйства становились уязвимыми при неблагоприятных кредитных условиях и более низких реализационных ценах на тех территориях, где они были расположены. А семейная ферма могла туже затянуть пояс или использовать другие крайние меры выживания", - считают упомянутые ученые.
Самым успешным примером сельскохозяйственного гиганта индустриального типа того времени было предприятие "Кэмпбелл Фарминг Корпорэйшн", основанное Томасом Кэмпбеллом в юго-восточной части штата Монтана в 1918 г. Благодаря одиозной фигуре самого Кэмпбелла, оно просуществовало дольше всех - до 1966 г. Несмотря на все колебания мировой сельскохозяйственной конъюнктуры, Кэмпбелл вел бизнес до своих последних дней. А уже через короткое время после его смерти корпорация стала испытывать значительные финансовые трудности. Наследники Кэмпбелла распродали родительский бизнес по частям.
На этапе становления корпорация контролировала 95 тыс. акров земли (40 тыс. га) и специализировалась на производстве пшеницы. Томас Кэмпбелл был влиятельным человеком, поэтому земельный банк формировался при непосредственной поддержке и за счет субсидий от Министерства внутренних дел и Министерства сельского хозяйства Соединенных Штатов Америки. Значительную часть земли арендовали у местных индейских племен. Финансовое обеспечение осуществлялось за счет государственных субсидий и привлечения инвестиций от частных вкладчиков. Несмотря на частные инвестиции, предприятие никогда не получило бы землю без помощи и поддержки правительства. При продаже акций хозяйство Кэмпбелла рекламировалось как "индустриальное чудо"; население США инвестировало в этот проект 2 млн долл.
Индустриальный тип мышления в организации сельскохозяйственного производства базировался на стандартизации как можно большего числа операций в производственном процессе. По выражению самого Кэмпбелла, ведение его хозяйства на 90% промышленное и только на 10% собственно сельское хозяйство. Исходя из этого, он выбрал для выращивания только две выносливые сельскохозяйственные культуры, требующие небольшого ухода между посадкой и урожаем, - пшеницу и лен. Земля, которую захватил Кэмпбелл, была в основном целиной, с высокой естественной производительностью, и не нуждалась в удобрениях; конфигурация полей способствовала использованию машинной техники. То есть выбирались самые простые, наиболее стандартизированные культуры и сельскохозяйственная земля соответствующей конфигурации, чтобы облегчить применение индустриальных методов производства. Соответственно формировалась модель найма рабочей силы с различным типом занятых. Рабочий день продолжался 12 часов, никакие опоздания или досрочное прекращение работы не допускались. Через несколько лет у Кэмпбелла работало около 20 постоянных работников, которых он нанимал на круглый год. В течение лета в период между посевом и сбором урожая дополнительно нанималось около 50 человек, а в период сбора урожая привлекалась самая большая группа дополнительной рабочей силы в количестве около 250 человек.
По данным Деборы Фицжералд, базирующимся на анализе первичных документов, многие годы в финансовом смысле корпорация едва сводила концы с концами. Хотя в конце 1920 г. ферма получила около 1 млн долл., все деньги были направлены на покрытие крупных долгов, а не на выплаты акционерам или инвесторам. Расходы были астрономическими по сельскохозяйственным стандартам. До конца 1919 г. Кэмпбелл израсходовал 830 тыс. долл. на машинную
технику и оборудование, свыше 141 тыс. - на дороги, ограждения, землеустройство и производственные здания, более 110 тыс. долл. выплатил арендаторам и 156 тыс. неэффективно инвестировал в животноводство, и это не полный список. В 1928 г. затраты Кэмпбелла все еще оставались высокими. Месячные счета на топливо для машин и транспорта составляли от 4 до 10 тыс. долл.; затраты на рабочую силу - от 7 до 19 тыс. долл.; питание работников фермы в среднем - около 2500 долл. Засуха повторялась время от времени до 1926 г. и вновь разразилась в 1929-м. В 1931 г. Кэмпбелл засеял 32 тыс. акров пшеницы, но не собрал ни единого бушеля из-за засухи, и в 1934-м ферма переживала трудные времена, покрывая только свои счета, такими маленькими были урожаи.
Джеймс Скотт, исследуя последствия гигантомании в сельском хозяйстве на примере "Кэмпбелл Фарминг Корпорэйшн", отмечает: "Хотя корпорация и просуществовала до смерти Кэмпбелла в 1966 г., она не доказала, что индустриальные хозяйства превосходят семейные по эффективности и прибыльности. Индустриальные хозяйства действительно имели преимущества по сравнению с мелкими, но они были иного плана. Их огромные размеры обеспечивали им преимущества в доступе к кредитам, к реальному политическому влиянию (относительно налоговых преференций, дополнительной материальной поддержки, предотвращения лишения прав хозяйствования в случае просрочки платежей и т.п.), к удобным рынкам (маркетингу). Потери от недостатков в квалификации персонала и качестве работы перекрывались значительной политической и экономической поддержкой от правительства".
В период кризиса крупные бонанзы оказались наиболее уязвимыми к потрясениям на рынках, условиям хозяйствования и климатическим изменениям. Малые и средние фермерские хозяйства быстрее адаптировались к изменившимся условиям: управление затратами здесь было упрощенным, расходы минимизировались за счет повышения интенсивности труда и сокращения производства. В начале 90-х годов прошлого века большинство бонанз прекратили свою деятельность, в отличие от малых ферм, которые смогли успешно пережить кризис.
Хотя бонанзы в сельском хозяйстве функционировали короткий промежуток времени, они изменили устройство американского сельского хозяйства и представления о возможностях наращивания объемов производства.
СССР
Несмотря на принципиальные политические отличия, советская аграрная идея 1920–1230 гг. имела фактически ту же цель, что и американская: преобразование села и сельского хозяйства по примеру крупных промышленных предприятий города. В 1928 г. Советский Союз начал официальную кампанию по внедрению американского опыта индустриализации сельского хозяйства. 11 июля 1928 г. пленум ЦК ВКП (б) принял резолюцию "Об организации новых (зерновых) совхозов". Для выполнения резолюции было принято постановление ЦИК и СНК СССР от 1 августа 1928 г. "Об организации крупных зерновых хозяйств".
Для выполнения решений июльского 1928 г. пленума ЦК ВКП (б) были налажены отношения с США ради обмена специалистами и выделены значительные средства на покупку техники для сельского хозяйства. В Нью-Йорке основали штаб-квартиру компании "Амторг", которая закупала технику и за щедрое вознаграждение нанимала американцев для работы в советской стране. В 1929 г. (в начале Великой депрессии в США) Советский Союз закупил у американских производителей тракторов больше, чем они смогли продать у себя в стране. По подсчетам Министерства торговли США, в период с января по март 1930 г. объем продажи тракторов в СССР составлял приблизительно 20 млн долл. В июле того же года Советский Союз заказал еще тракторов и комбайнов на 40 млн долл. В некотором смысле советский рынок имел большее значение для американских производителей, чем собственный рынок.
В связи с тем, что в Советском Союзе не было научного и практического опыта гигантомании в сельском хозяйстве, правительство обратилось за помощью к американским идеологам крупного индустриального производства М.Уилсону и Г.Уэйру. В начале декабря 1928 г. они вместе с несколькими другими единомышленниками в отеле города Чикаго разработали генеральный план достижения поставленных советским правительством целей. В своем отчете М.Уилсон и Г.Уэйр указали, что фактически СССР должен принять систему выращивания пшеницы, применяемую Томасом Кэмпбеллом в Монтане. Но они отмечали, что некоторые составляющие системы хозяйствования в Монтане (например "своевременность операций") будет значительно сложнее обеспечить в Советском Союзе. Их план сводился к тому, что это исключительно техническая (почти шаблонная) задача, которую можно решить без учета социальных, психологических, политических или культурных особенностей. Именно возможность простого заимствования американского опыта М.Уилсон считал такой привлекательной в советской ситуации.
До конца 1928 г. создали десять высокомеханизированных агрогигантов по производству зерна, контролировавших почти 1 млн га сельскохозяйственной земли. В 1930 г. функционировало 14 совхозов со средней земельной площадью 80 тыс. га. На обрабатываемых землях культивировались зерновые культуры, среди которых основной была пшеница, занимавшая в 1931 г. 69% всех посевных площадей и 71% - в 1932 г. Узкая специализация предприятий была обусловлена основными требованиями крупного производства, главнейшим среди которых является массовость выпускаемой продукции, высокая стандартность сортов и глубокое разделение труда.
По разным оценкам, с 1928-го по 1932 г. до 2000 американских технических экспертов посетили Советский Союз как советники. Значительная их часть была привлечена к обучению советских специалистов по инженерным работам. Это были сотрудники таких известных американских компаний, как "Дженерал Электрик", "Форд" и "Катерпиллер", которые отправляли механиков, инженеров и исполнителей на несколько месяцев или даже лет в СССР. Американские советники утверждали, что американское и советское сельское хозяйство имели ряд схожих признаков. Природные условия и сельскохозяйственные ландшафты выращивания зерновых были похожи. В американском индустриальном сельском хозяйстве ровные участки земли были главным условием для успешного использования техники. Тракторам и комбайнам необходимо было место для разворота и беспрерывного движения, и только крупные участки земли могли обеспечить финансовую отдачу от инвестирования в столь дорогое оборудование.
За годы первой пятилетки американско-советская гигантомания индустриального сельского хозяйства имела чрезвычайный успех. В отчетах правительства подчеркивалось, что эти преобразования базируются на иностранном, прежде всего американском опыте и технике, но на социалистической системе управления, которая позволяет увеличить размеры иностранных аналогов в три-четыре раза.
Самые известные первые пилотные проекты индустриализации были заложены в Ростовской области; один из них назывался совхоз "Гигант", другой - учебно-исследовательский совхоз №2, центральная усадьба которого находилась в районе разъезда Верблюд. В американской литературе он упоминается под названием совхоз "Верблюд". Рассматривались проекты создания на базе этих гигантов агрокомбинатов, которые включали бы все окружающие колхозы и совхозы.
Под советско-американский совхоз "Верблюд" было выделено 200 тыс. га плодородных сельскохозяйственных земель окружающих сел, которые планировалось использовать как для производства дешевого зерна, так и для демонстрационных показов. При поддержке советского правительства заместителем директора совхоза №2 был назначен американский советник Г.Уэйр.
Совхоз был обеспечен электро- и водоснабжением, канализацией, централизованным отоплением. На работу в совхоз привлекли большое количество американских специалистов, а также отечественных работников, которые не были крестьянами. Весь земельный массив совхоза был разделен на восемь полей, у каждого был свой отдельный лагерь с собственным управлением, складом, механическим цехом, клубом, местом для питания, а также вагончиками и палатками, в которых жили работники. Трактора и комбайны к работе готовили на месте. Для обеспечения технической поддержки в поле дежурили квалифицированные механики-американцы, которые на лошадях оказывали почти незамедлительную помощь, поскольку трактора и комбайны часто выходили из строя. Техника была ненадежная, а многие механизаторы - необразованные молодые люди, не имевшие опыта практической работы. Сельскохозяйственные работы в пик сезона велись почти круглосуточно.
Летом 1930 г. Томас Кэмпбелл посетил СССР и был приглашен в совхоз "Верблюд". Свои положительные впечатления от советской гигантомании он изложил в книге под названием "Россия: рынок или угроза?", которая вышла в США в 1932 г. Кэмпбелл подчеркнул, что советский эксперимент невозможно просто игнорировать: революция разбудила огромные социальные силы, и он искренне рад, что экспериментальным полем коммунистического урожая стала Россия, а не Соединенные Штаты.
Для совхоза "Гигант" советское правительство в 1928 г. выделило огромный массив незанятой земли площадью почти 130 тыс. га, из которых только 9% были обрабатываемыми, а свыше 90% составляли целинные земли. Весной 1929 г. поля "Гиганта" засеяли, и совхоз собрал хороший урожай - в среднем по 70 пудов с гектара, тогда как в соседних селах и хуторах крестьяне-единоличники получили только по 40 пудов. Успехи "Гиганта" советская власть рекламировала по всей стране. Совхоз начали посещать делегации крестьян из разных регионов страны. Тогдашняя пропаганда отмечала, что только за 1930 г. "Гигант" посетили 50 тыс. экскурсантов. Они убеждались в преимуществах крупного социалистического хозяйства по сравнению с мелким, единоличным. В 1930 г. площадь полей совхоза достигла 240 тыс. га и почти сравнялась с площадью такого европейского государства, как Люксембург (2600 кв. км).
В образцовых совхозах "Верблюд" и "Гигант", которые использовали плодородные земли, монокультуру пшеницы без севооборотов, мелкую вспашку, сокращение паров и находились на полном государственном обеспечении с американской техникой и специалистами, в первые два года не было особых проблем. Однако к концу первой пятилетки (в 1932 г.) начался спад в совхозном производстве, больше всего затронувший совхозы-гиганты. Они практически потеряли управляемость, что сказывалось, прежде всего, в несоблюдении аграрных технологий и значительной потере производительности. В 1932–1933 гг. в совхозах "Гигант" и "Верблюд" собирали не более 3,5–4 центнеров зерна с гектара. План по зерну совхозы выполняли менее чем на 30%. Техника становилась все более ненадежной, поля стремительно зарастали сорняками, сокращалось количество работников. Начались процессы разукрупнения.
Выводы
Основными причинами стремительного экономического краха сельскохозяйственных гигантов стала неконтролируемая концентрация земли и производства в сверхкрупных размерах. Несоблюдение правил хорошей сельскохозяйственной практики очень быстро вызвало истощение целинных земель, неконтролируемость производства приводила к нарушению оптимальных сроков посевов, вспашки под озимые, отвода паров, сбора урожая. Из-за гигантских размеров посевов были большие потери при сборе и обмолоте зерна, которое обсыпалось или сгнивало в скирдах. Нарушение аграрных технологий еще больше истощало землю и делало ее непригодной для выращивания высоких урожаев. Значительную негативную роль играл человеческий фактор: низкий уровень культуры труда, квалификации работников, уравниловка, отсутствие мотивации работников, нестабильность бригад и звеньев.
Советское сельское хозяйство еще несколько лет натужно преодолевало последствия своей форсированной гигантомании. При первых признаках катастрофы американских советников отправили за пределы СССР. Им заявили, что Советский Союз теперь и сам справится с крупным аграрным производством, а значит, больше не нуждается в зарубежной агропомощи. "Американско-советская агрогигантомания 1920–1930 гг. осталась в истории большим драматическим памятником - тупиком аграрной эволюции".
По данным Деборы Фицжералд, для американцев приглашение посетить фермы Советского Союза и помочь внедрить на них сельское хозяйство на промышленной основе было чрезвычайной возможностью расширить эксперимент по массовому производству пшеницы на крупных земельных участках. СССР предложил значительно большие участки земли, чем те, на которых были организованы американские фермы на промышленной основе. Американским аграрникам была предоставлена возможность экспериментировать, практически ничего не тратя и ни за что не отвечая. Этот эксперимент позволял разработать методику планирования по-настоящему крупномасштабных ферм (значительно больших, чем были в США) и получить ответы на ключевые технологические вопросы: сколько часов может работать комбайн без перерыва; сколько людей нужно, чтобы вспахать определенное количество гектаров, сколько понадобится для этого времени и т.п. Все вопросы, возникавшие при работе на советских полях, теперь рассматривались в значительно большем масштабе, демонстрируя преимущества и недостатки практики фермерства на индустриальной основе.
Как отмечает Джеймс Скотт, несмотря на небольшой период времени, проведенный американскими аграрниками в СССР, полученные ими знания оказали большое влияние на американское сельское хозяйство в 1930-е годы. Они руководствовались не своими политическими симпатиями к Советскому Союзу и не тем, что были очарованы советским образом жизни. Эти люди были одержимые идеями централизации и гигантомании. Скорее всего, американцы помогали потому, что советские планы выращивать пшеницу в промышленных масштабах и на промышленный лад были подобны американским тогдашним представлениям о направлении, в котором должно развиваться американское сельское хозяйство. Однако сторонники промышленного производства в сверхкрупных размерах не учитывали, что более высокие цены и дальнейшая механизация снова приведут к излишкам производства.
Хроническое перепроизводство вместе с рецессией 1920–1921 гг. стали предвестниками следующего двадцатилетнего периода заниженных цен на сельскохозяйственную продукцию и низких доходов ферм. Только экономический подъем периода Второй мировой войны вернул американскому фермерству возможности экономического возрождения. После Второй мировой войны сельское хозяйство США превратилось в бизнес, встало на путь трансформации в индустриально развитую отрасль, но с учетом горького опыта гигантомании и сохранения за семейным фермером статуса привилегированного члена общества.