Изобретательности чиновников и коммерсантов, выбравших объектом наживы аграрный сектор, нет границ. Чего только не выдумывают дельцы, чтобы бесплатно откусывать от общего земельного пирога. В ход идет создание липовых фермерских хозяйств, таких же садовых товариществ, а в последнее время — и личных селянских хозяйств (ЛСХ), тоже ненастоящих.
Парадокс: сел, как и селян, становится все меньше, а сельских хозяйств — все больше. И появляются они не в глубинке, а обступают города, выстраиваются вдоль автотрасс, занимают лесные площади. Но рынок сельхозпродуктов богаче не становится. Имеем дело с «навариванием» на государственных ресурсах личных капиталов.
Одни торгуют морковью, другие — землей
Общине села Гнедин Бориспольского района повезло. После распаевания земель КСП «Вишеньківське» в ее распоряжении оказались не только большие массивы пахотной земли, но и обширные площади сенокосов, пастбищ в пойме Днепра. До реформы гнединцы на небольших огородах производили и реализовывали на столичных рынках объемы овощей и фруктов, молока и мяса, соизмеримые с отдачей крупного сельхозпредприятия.
Казалось бы, получив в распоряжение земельные паи, неограниченные возможности заготавливать корма в пойме Днепра, селяне умножат свой вклад в снабжение столицы продуктами. Но продовольственного бума не вышло. Произошло с точностью до наоборот. Некогда мощный поток продуктов питания, исходящий из села, иссякает. Несмотря на то, что в Гнедине в последнее время появилось немало фермерских хозяйств, садовых товариществ.
Дело в том, что здесь, как и в ряде других сел, примыкающих к столице, все в большей мере торгуют не тем, что растет на земле, а… самой землей. Спрашивается: для чего нужны все эти новообразования — от ЛСХ до садовых товариществ, если их хозяева не занимаются производством продуктов питания? Ответ прост: чтобы, как фиговым листом, прикрывать происходящий процесс спекуляции землей.
Активисты Бориспольской районной общественной организации «Комитет защиты земель» решили выяснить: для кого и как создаются ЛСХ? Не все удалось разузнать, но даже из неполных данных впечатляющая вышла картина. Только за последние три года «для ведения личного селянского хозяйства» сельсовет выделил десятки гектаров земли, в основном — «варягам». Оказалось, что решением сессии Гнединского сельсовета 0,88 и 0,40 гектара соответственно для ведения личного селянского хозяйства получили зарегистрированные в Киеве и Львове Дмитрий К. и Мирослава Ш. Список жителей городов, жаждущих отличиться на ниве производства сельхозпродукции в Гнедине, получился длинный.
Местная власть себя тоже не обидела. Уже упомянутому Комитету защиты земель удалось собрать документы, свидетельствующие, что ряду депутатов и работникам сельсовета земельные наделы выделены с нарушениями законодательства. Особенно отличился, полагает председатель правления Комитета Валентина Стрилько, председатель сельсовета Александр Лазаренко. Распоряжением Бориспольской райгосадминистрации от 03.09.2004 года площадь выделяемого ему земельного пая составила 2,34 гектара. Решениями сессии Гнединского сельского совета ему выделено для ведения личного селянского хозяйства и для строительства еще 0,646 гектара. А с учетом земли, выделенной матери и жене Лазаренко (а также смены ее целевого назначения), семья председателя Гнединского сельсовета «зарезервировала» около шести гектаров. С таким нехилым наделом — до контроля ли руководителю местной власти за движением земли, ее целевым использованием? Ему впору открывать контору по торговле землей.
Расступитесь, селяне, номенклатура идет!
В Мархалевке Васильковского района ситуация совсем иная. Хотя расположено село неподалеку от столицы, вблизи автотрассы Киев—Одесса, но с землей туго. Всего территория сельсовета занимает 830 гектаров, из них 431 — находится непосредственно в черте населенного пункта. Здесь если и достается кому дополнительный участок, то площадью не более 15 соток.
Люди понимают, что роскошествовать нельзя. Вокруг села — лес, «зеленый пояс» столицы. Но то, что понимают селяне, оказывается, невдомек чиновникам. «Сверху» решили, что мархалевцы настолько богаты землей, что ничего страшного, если от скромных запасов оторвать несколько десятков гектаров леса. О проведенной сделке местную власть не уведомили. В селе о ней узнали лишь тогда, когда новые владельцы участков решили их перепродать.
Но на этот раз у махинаторов не «срослось». Действуя согласованно, местная власть и община села оказали жесткое противодействие произволу. Акции протеста, огласка, обращение в суд повлияли на ситуацию, и коррупционный блицкриг дал сбой, превратился в вялотекущие судовые разбирательства с непредсказуемыми результатами. Пока община стоит на своем: землю «на сторону» не отдадим!
Нетипичный, надо сказать, случай. Операции по захвату десятков, сотен гектаров лесов вокруг Киева примерно в то же время прошли без сучка без задоринки. И вновь созданные в заповедных лесах «личные селянские хозяйства» занимаются чем угодно, только не производством продовольствия. А подробно останавливаемся на событиях в Мархалевке потому, что они обнажили детали коррупционной схемы, которая сейчас используется чаще других.
Итак, по распоряжению председателя Васильковской райгосадминистрации 21 гражданин, в числе которых — зарегистрированные не только в Василькове, но и в других регионах страны, получили акты на право частной собственности на землю. Целевое назначение выделенных участков определялось четко: «для ведения личного селянского хозяйства». Но после получения «подарка» большинство новоиспеченных селян поспешили «расселяниться», продав участки.
Путем операций «купли-продажи» участки укрупнялись. Если учесть их рыночную стоимость, то продавцы уступили их откровенно дешево, получив за гектар леса скромные шестизначные суммы в гривнях. Что свидетельствует: статисты свою роль выполнили и, удовлетворившись откупными, исчезли. Из 21 владельца осталось трое, в руках каждого из них оказалось примерно по семь гектаров леса.
Новые хозяева подали в Мархалевский сельсовет заявления, в котором выразили просьбу разрешить им присоединиться к… программе Евро-2012. Для чего, оказывается, на выделенных (напомним, «для ведения личного селянского хозяйства») участках «разрешить строительство гостинично-спортивного комплекса».
Впрочем, на этом процесс укрупнения «личных селянских хозяйств» в мархалевском лесу не закончился. Не секрет, что если все пройдет благополучно (т.е. будет сломлено сопротивление воспротивившейся общины), то все участки окажутся в руках одного человека, с которого теперь взятки гладки, поскольку он не без основания заявляет, что лесные угодья он купил. Вот только неувязка получается: фигурирующие в договорах купли-продажи суммы не компенсируют и десятой части рыночной цены участков, а потому могут восприниматься как уплата отступного. Реальная цена вопроса — это десятки миллионов долларов. Они-то куда подевались?
После исключения из игры статистов в деле остаются две стороны — районная власть, давшая зеленый свет для сомнительной сделки, и предприниматель, как бы скупивший участки. Договориться в узком кругу, чей вклад больше и кто что заслужил, — не проблема. Впрочем, в этой, как и во многих других сделках с лесными угодьями Киевщины просматривается молчаливое согласие руководства облгосадминистрации. Вряд ли осмелился бы руководитель Васильковской РГА издавать распоряжения о передаче лесных угодий в частную собственность, да еще с таким лицемерно-издевательским обоснованием — «для ведения личного селянского хозяйства», без ведома чиновников из области…
Схема земельных метаморфоз будет неполной, если не вспомнить о том, что толчком, началом процесса «окрестьянивания» можно считать так называемые письма-разрешения, исходящие от руководителей Киевской облгосадминистрации. Реагируя на обращения отдельных граждан о выделении земельных участков, они направили свои послания в соответствующие инстанции. При этом утверждалось, что их обращения к должностным лицам районов — еще не распоряжение, и земельные участки можно получить лишь в том случае, если заявитель соберет все согласования. Что сделать, дескать, сложно. Но происходящее, и не только в Василькове, свидетельствует о другом. Все согласования по землеустройству вкупе с изменением целевого назначения земли и прочие процедуры, обычно занимающие не месяцы, а годы, совершаются в считанные дни. Невозможное для одних становится возможным для других.
От столицы до окраин
Если бы существовала открытая и достоверная статистика о движении земли, то общество наверняка бы содрогнулось от происходящего. Лавинообразный рост числа ЛСХ — своеобразный индикатор, отражающий уровень цен на землю. Больше всего хозяйств «новых селян», которые не сеют и не пашут, возникает близ столицы и других мегаполисов, вдоль крупных автотрасс, действующих и будущих. Большая кольцевая дорога вокруг Киева еще не построена, а вблизи особо привлекательных мест ее прохождения уже «резервируются» участки.
Волна спекулятивного оборота земли, беря начало из Киева и столичной области, не встречая особых препятствий, охватывает все большие территории. При этом не щадят даже заповедные места, сохранить которые страна обязалась перед международным сообществом.
Нижний Днепр с его уникальными плавнями, богатой флорой и фауной — одно из чудес природы. Многие уголки этой местности имеют статус водно-болотных угодий, которые, как среда обитания водоплавающих птиц, защищены международной конвенцией. Казалось бы, поставлен надежный барьер вторжению в заповедные места. Но… Пока общины Геройского, Рыбальческого и Старозбурьевского сельсоветов Херсонской области убаюкивались общественными слушаниями, обещаниями создать на землях запаса национальный парк, за их спиной без ведома местных властей запускался противоположный процесс.
Председатель Голопристанской райгосадминистрации своими распоряжениями утверждает шесть проектов землеустройства, которыми отводит участки для ведения личного селянского хозяйства. Из земель сельских советов было отобрано: Геройского — 189,78 га, Рыбальческого — 68,81, Старозбурьевского — 28 га. Таким образом, 162 человека, о существовании которых никто в приднепровских селах не знал, получили по гектару-два угодий. И вместо того чтобы выполнять миссию кормильцев страны, пустили бесплатно полученные участки в спекулятивный оборот.
Несколько месяцев спустя большинство «селян» продали наделы. С продажей проблем не возникло: на юге страны появились фирмы, утрясающие проблемы при такого рода сделках. Причем делают это оперативнее, чем правоохранители, которые в ходе распутывания коррупционных схем то и дело натыкаются на искусственные препятствия, тормозящие расследования.
А что закон?
Почему бренд «личного селянского хозяйства» чаще всего используется в коррупционных схемах? В поисках ответа на этот вопрос стоит внимательнее приглядеться к Закону «О личном селянском хозяйстве», принятому в 2003 году, особенно в плане того, насколько он противодействует процессам разбазаривания земли.
Увы, правовых барьеров на пути махинаторов там немного. Разве что ст. 7 вменяет в обязанность членам ЛСХ «обеспечивать использование земельного участка по целевому назначению». Вот только санкций за игнорирование этого требования, нарушение которого приобрело массовый характер, не предусмотрено. Создается впечатление, что законодатель «позаботился» о том, чтобы вынести проблемы ЛСХ на периферию общественного внимания и государственного контроля.
К тому же закон устарел и не учитывает изменившихся реалий. Прежде всего того, что, кроме традиционных ЛСХ (для регулирования дел в которых он в общем-то и был принят), под тем же названием появились иные формирования, большинство из которых имеют весьма отдаленное отношение к селянам и их традиционному занятию. Но для действующего закона — все ЛСХ на одно лицо. Для их ведения предусмотрен стандарт — выделять «не более двух гектаров». Но два гектара земли, полученной в глубинке, — это возможность в поте лица работать на ней. А такое же количество земли, бесплатно полученной в Гнедине или Мархалевке на Киевщине, или в заповедных местах Причерноморья, — это прибыль.
Авторы этих строк попытались узнать статистику о выделении участков для ЛСХ. Таковой, по существу, нет, — о слишком разных формированиях идет речь. И понятно почему. С традиционными ЛСХ в глубинке особых изменений не происходит, на этом уровне статистика еще идет рука об руку с правдой. В пристоличных же районах бурные превращения налицо. Большинство ЛСХ, как мотыльки, — появились и тут же исчезают.
В неконтролируемом росте ненастоящих фермерских формирований, таких же садовых товариществ, а теперь и псевдо-ЛСХ просматривается еще одна опасность. Сейчас, когда предприятия сокращают объемы производства, и вместе с безработицей в дверь все большего числа семей стучится нужда, каждый клочок земли должен работать. А участки, заведомо приобретенные для спекуляций, не работают и в ближайшее время работать не будут. Их хозяева имеют обязательства перед своими благодетелями и ждут, когда смогут исполнить их, реализовав землю по хорошей цене.
Ждать придется долго. Так что хочется кому или нет, но подсчетом исчезнувших из сельхозоборота земель и их «размораживанием» придется заняться.