«Эй, Пятачок! — взволнованно сказал Пух. — Мы все отправляемся в искпедицию. Все, все! И берем про...Покушать».
«Винни-Пух и все-все-все» (А.Милн)
Не думал не гадал Николай Иванович, председатель одного из винницких хозяйств, сразу после уборочной отправляясь с женой «на воды», чего учудят в это время его паевики. Хозяйство, конечно, сплошь в долгах, да еще и последних коров голова перед отъездом сдал на мясокомбинат, но — «аз есмь царь» по-любому-то.
Однако неблагодарные сельчане, пригласившие его годом раньше «на царствие», решили тем временем втихомолку «зацепиться на буксир» к кому-либо более оборотливому. Вопрос только — с чем? Имущества в хозяйстве, кроме разве добитой до ручки техники, не осталось как такового. А полуразваленные фермы после продажи последних коров за пару недель и вовсе растащили по дворам «на дрова».
Недолго думая, группа активистов нагрянула к дому головы и, припугнув оставшуюся на хозяйстве тещу, конфисковала десяток его личных поросят. С ними-то в мешке и поехали «свататься» к соседней головихе. Получив от нее «гарбуза» — мол, со своими землями дай бог управиться, — бросились еще к одному хозяину.
— Ну, «ферм» ваших мне не надо, — признался он, поняв, что за шевелящийся мешок выгрузили гонцы. — А земли, так и быть, возьму. В аренду. Так что контору свою можете разгонять...
Недавно чуть ли не вся страна уже рыдала от колик, узнав, как в другом селе Виннитчины случилась вторичная «деколлективизация». Тогда, в Бондуривке Чечельницкого района доведенные до отчаяния сельчане расхватали по домам всю коллективную скотину. А заключался смех сквозь слезы в том, что скотины этой было «аж» 30 голов. И те, кто не успел к дележу, стали требовать их перераспределения.
Динамика процесса (а точнее, регресса) налицо. От 30 общих коров — до 10 председательских поросят. И далее. Вплоть до конторского туалета еще в одном селе, который разобрали на доски в счет... имущественных паев.
Так живет сегодня село — кормилец страны. Таковы плоды хозяйствования его руководства. К счастью, не поголовно воровато-бездарного, иначе официальной пропаганде впору было бы повеситься на собственном языке, а не утверждать, что жить становится лучше, жить становится веселей. Тем не менее, глядя вокруг, веришь этому все меньше и меньше.
Только на Виннитчине нынешней осенью почти на треть увеличилось количество убыточных сельхозпредприятий (а прибыльных и до этого были единицы). Причина, как считают специалисты, — в нестабильных ценах на сахар и пшеницу. Зерна, например, было собрано больше, чем в минувшем году. Но, мол, почти весь урожай пришлось отдать за горючее и на зарплату сельчанам. Последнее, учитывая, что долги по зарплатам в ряде районов только увеличились, — вопрос спорный. И, похоже, довольно частный по сравнению с личностями руководителей этих самых убыточных хозяйств.
— Ведь кого люди избирают, того и имеют, — посетовал как-то по этому поводу начальник управления АПК Винницкой обладминистрации Василь Черний. — Но с другой стороны, проблемой уже для всей области стало то, что больше половины новых руководителей хозяйств, которые пришли сразу после реформирования, не имеют специального образования, а у трети нет даже среднего. На волне популизма, критики ситуации они пришли к кормилу, не ведая при этом, как руководить. В этом трагедия самих сельчан, которые начинают прозревать только через год-два...
То есть когда зачастую было уже поздно. Калифы на час успевали вырезать практически за бесценок лучший скот, распродать технику (нередко под видом металлома) и пренепременно — выстроить себе дворцы. Причем, как правило, подальше от «урководимого» ими села. А после переизбрания/увольнения у них, как в известном тосте, уже все было и им за это ничего не было. Исключения можно пересчитать, наверное, по пальцам одной руки. Да и то...
Председатель одного КСП из Барского района, имея статус депутата, просто зарвался. По пути в кассу хозяйства «затерялись» деньги за проданные зерно и технику. Также исчезли свыше 200 тыс. грн, которые он умудрился наодалживать для «производственных нужд» под коллективное имущество, которое уже находилось в налоговом залоге. По-новаторски строился и дом головы: стройматериалы обошлись хозяйству более чем в 100 тыс. грн., тогда как себе «хозяин» выписывал их за 50% стоимости.
Правда, предъявить обвинение руководителю правоохранители не успели: он попросту ударился в бега. Зато в село зачастили кредиторы с... доверенностями на право управления КСП, выписанными беглецом, который продолжает считать себя учредителем хозяйства. Особенно настойчивой оказалась некая бизнесвумен, заявившая свои права на полное управление хозяйством и весь новый урожай.
Какая связь между личными долгами беглого головы и имуществом паевиков, их трудом и потом, вложенными в землю, — ответа как бы и нет. Как нет его и на вопрос, кто должен оплатить литую ограду по индивидуальному заказу для председательского дома, счетами за которую фирма-поставщик засыпает хозяйство.
Вот и скажи после этого, что власть не закрывает по-родительски глаза на шалости «хозяев» — председателя и его приближенных, своеобразную «семью» чуть ли не каждого колхоза «40 лет без урожая». Ведь именно эти руководящие «семьи» фактически и «приватизировали» имущество коллективных предприятий. С них бы и спрашивать за все. Это настолько бросалось в глаза, что едва возглавивший областное УМВД генерал-лейтенант Валерий Бевз на первой же пресс-конференции пообещал лишить «красных баронов» покоя. Да, наверное, цыкнул кто-то. Потому как осталось все по-прежнему.
Свидетельством этому и ситуация с погашением задолженности по зарплатам, которая на 1 октября составляла в области 74 млн. грн. Из которых больше 40 млн. — неоплаченный труд именно сельчан. Это при том, что уровень их среднемесячной зарплаты едва ли не самый низкий в Украине — 157 грн.
Кто только, как и чем не пугал виновных (читай — руководителей)! Уже к дисциплинарной и административной ответственности за нарушение законодательства об оплате труда присовокупили и уголовную (между прочем, лишение свободы на срок до трех лет), а «священные коровы» все так же неприкасаемы.
С одной стороны, за безосновательную невыплату заработной платы, совершенную именно в результате нецелевого использования средств (ст. 175 часть 2 Уголовного кодекса Украины) по области к ответственности действительно привлечено более 800 должностных лиц. Читай — оштрафовано. Причем на уровне гласности 70-х: «Если кто-то кое-где у нас порой...» С другой — уголовной ответственности за невыплату зарплаты пока никто из работодателей так и не понес. Т.е. свежеиспеченная 175-я оказалась «мертвой». Если по ней до сих пор никого не отправили за решетку, о какой правильности «лечения» и о каких сдвигах к лучшему может идти речь?
Война с долгами давно уже превратилась в заформализированную кампанию, за «базар» на которой никто не отвечает, начиная с самих верхов. Вплоть до навязчивого ощущения дежа-вю.
Разве не было президентского указа погасить это «позорное явление» до 1 января 2002 года? И насколько помнится — «во всех сферах отечественной экономики». Ну и кто понес персональную ответственность, что «позор» становится все больше и зримее?
Смотрят местные «князьки» с «помещиками» на все эти обещания, пополняющие и без того длинный список невыполненного, и утверждаются в своей общности. Ну а на крайний случай, если вам так уж надо до 1-го — «пожалуйста...». Но не деньги, а отчет в управление статистики: дескать, с этим делом мы покончили давно. Директору с главбухом такую липу состряпать — что чайку выпить. «Обэповцы» один такой отчет проверили — дело, само собой, возбудили. А продолжать проверку других боязно: как бы вся и без того не очень благолепная статистика да под фанфары не загремела.
Между тем еще древние римляне считали, что человек без денег — не лучше мертвеца. Понятно в таком случае, кем давно уже можно считать большинство сельчан. Причем грань между смертью условной и реальной зачастую почти неразличима. Едва не переступил ее девятилетний мальчик в одном селе, который получил сильнейшие ожоги при взрыве газового баллона. Денег в доме — ни копейки, не было и родителей, которые подались на заработки в Москву, оставив сына на попечение бабушки... И вот ребенок два дня исходил в муках дома, пока соседи не наскребли хоть какие-то деньги на больницу...
А откуда ж им взяться, этим деньгам, при вышеупомянутых расчетах? Так вот и живет сегодня наше село, погрязшее в нищете. Во всяком случае, рядовое, в которое не возят высоких гостей. Все течет, но ничего не меняется. Ушли белые — пришли красные, ушли красные — снова пришли вроде как белые, но село по-прежнему в загоне.
Конечно, далеко не во всем виновато руководство на местах. Не только по его воле захлебнулось реальное фермерское движение, не его прихотью — слишком дорогие кредиты, не по его вине цены на продукцию сельского хозяйства продолжают катастрофически падать, в то время как цены на промышленную —неуклонно растут. С другой стороны, кто хочет работать — работает, кто не хочет — ищет оправдание. Может, я в недостаточной степени знакома с председательским корпусом, но наслышана только об одном голове — Владимире Юзвенко, который начал поднимать село с того, что заложил в банке под кредит свои собственные дом и машину.
Его соседям повезло меньше. И земля, за которую всегда ложились костями, впервые за всю нашу тысячелетнюю историю оказалась фактически никому не нужной и позарастала сорняками.
Так, нынешней весной в селе Вишенки Хмельницкого района в поле не вышел ни один трактор. Соучредители хозяйства «Весна» (не ирония ли судьбы?) посчитали сельхозпроизводство делом убыточным и отказались от земли. Сельчане, завидев такой поворот, решили фермерствовать самостоятельно и бросились делить остатки имущества. Кто на фермы побежал, кто — на тракторный стан... За несколько часов хозяйства не стало.
Сейчас аналогичная ситуация сложилась в Сестриновке Казатинского района, где до сих пор не вспахано ни одного гектара. Без запасов кормов предстоит зимовать остаткам скота. Правда, прежде неминуемой «деколлективизации» успели вмешаться районные власти. Они-то пока и решают: передать скотину с малой родины первого президента Украины (М.Грушевского) на «багаті села» или же одолжить корма у более рачительных соседей.
Увы, и у рядовых сельчан отношение к извечной кормилице уже не то. Достаточно возникнуть на горизонте какому-либо «латифундисту», как земельные сертификаты ему сносят кипами, словно приснопамятные ваучеры. Под самым областным центром, где на землю действительно есть постоянный спрос, их отдавали за 100 долларов. Это, между прочем, 2,7 гектара, тогда как 15 соток под строительство дачи по соседству стоят несколько тысяч долларов. Что называется, сравните и почувствуйте разницу.
Вообще-то не хотелось, чтобы кто-то превратно воспринял вышесказанное в том смысле, что реформа АПК обернулась лишь дальнейшим добиванием села. В целом она кое-где дала ощутимые результаты. В частности, бывшие колхозы прошли распаевание и на базе частной собственности на земельные и имущественные паи были созданы новые сельскохозяйственные структуры. А что заготовки приходится по-прежнему делать на рынке, у частника, так это, наверное, потому, что таких хозяйств, сумевших стать эффективными, единицы. Прочим не повезло, и прежде всего с современным менеджментом. Словно знакомой, которая, сколько ее знаю, жалуется на мужское непостоянство: «На свете столько замечательных мужиков, а мне одни дундуки да алкоголики попадаются…»
Да, реформаторское «ухаживание» было действительно шикарным. Достаточно вспомнить о лидере некоей политической партии и экс-кандидате в президенты, не безызвестном на Виннитчине Григории Черныше, который пообещал всем жителям села Фронтивка за каждый пай построить шикарные коттеджи плюс 100 грн. ежемесячно, а в перспективе (страшно даже сказать) — 32 000 долл. Но не прошло и года, как распался сагитированный им кооператив, а презентованные сельчанам топазы стоимостью якобы в 10 000 долл. оказались дешевыми побрякушками. Ювелиры оценили их в 2,5 грн.
«Я думала, то шкворчала ваша душа, а это шкворчала ваша папироска…» Подумаешь, говорят новые голохвастовы, и продолжают «гулять в чайной», ни в чем себе не отказывая. Для них по-прежнему «все вокруг — колхозное, все вокруг — мое».
Сохранять в силе этот принцип им помогают даже... фермеры. Оформляется фермером, например, жена, а вот засевают фермерское поле семенами хозяйства, обрабатывают хозяйственным транспортом и силами рабочих, которым хозяйство же зарплату начисляет. В качестве бонуса на это же поле можно приписать сахарную свеклу, которую на самом деле сдало хозяйство. Эльдорадо, одним словом. Неудивительно, что, поглядев на такое дело, принялись «фермерствовать» даже некоторые районные руководители. И выгоняют на прополку уже своих подчиненных — нечего-де геморрой на стульях зарабатывать.
Как называется подобная спайка в скупо меблированных кабинетах — известно. Насколько укрепляет она теплые чувства местного начальства к маленьким «феодалам» — тоже объяснять не нужно. Но — танки грязи не боятся...
И вот это-то, пожалуй, самое страшное в происходящем. Потому что гуляют они, переворачивая столы со стульями, за счет крестьян. Тех, что во множестве за последние годы превратились от черной безысходности в люмпенов, готовых в любую минуту все продать, пропить и растянуть. Была бы рада утверждать обратное, да вот незадача. Тот самый десяток председательских поросят, оказывается, исчез самым таинственным образом после анекдотической «искпедиции». Да и «воссоединение» хозяйств почему-то до сих пор не состоялось. Война — фигня, главное — поросячьи маневры?..