«В те времена крестьяне Украины жили бедно». Студенты утверждают: если совсем «тонешь» на экзамене, начинай с этой фразы — и попадешь «в точку». А там уж как-то выкрутишься. Прошли десятилетия, сменилась общественно-экономическая формация, на селе происходят кардинальные изменения. А эти слова остаются актуальными и, похоже, еще долго будут выручать студентов.
Кировоградщина быстрыми темпами двигается по пути земельной реформы. Здесь едва ли не раньше всех в Украине провели распаевание земель, больше всего выделили участков в натуре. Областной кадастровый центр оснащен такой аппаратурой, что прямо из Кировограда можно определить границы каждого участка. Вот-вот завершится обмен сертификатов на государственные акты. Только КСП «Нива» Новоукраинского района во главе с коммунистом Владимиром Огирем осталась в стороне от бурных процессов, происходящих в агропромышленном комплексе.
Его называли последним колхозом Украины. Люди не хотели делить землю и имущество, доставляя немало хлопот местной власти. Область пока не избавилась от имиджа «краснопоясной», а тут еще и «красная «Нива»! Этого в столице могли не понять. Чтобы из Киева не показывали пальцем, на месте позаботились о бесплатном изготовлении для членов хозяйства земельных сертификатов. Но они лежали в райцентровских сейфах невостребованными: люди их не брали. Поэтому указы о реформах в агропромышленном комплексе обходили стороной это хозяйство, словно дождевая туча, не проливая над «Нивой» своей благодати.
Здесь жили по колхозному уставу, где наивысшая власть — решение общего собрания. Огирь так и сказал: «...я выполняю волю людей». А они в знак высокого доверия избрали своего председателя депутатом областного совета.
Поэтому для многих стало неожиданностью, когда на общем собрании дали отставку Огирю и избрали руководителем главного инженера Григория Битко. Но Владимир Иванович и его приверженцы не спешат подчиниться решению общего собрания и вообще не признают его правомочности. Звучат слова о нехороших, в чем-то повинных специалистах, которые якобы сбили с толку работящих колхозников. Снова поднимается на щит лозунг о преследовании за идейные убеждения. О событиях в «Ниве» заговорили даже с трибуны Верховной Рады.
Однако члены хозяйства не усматривают в этих событиях ничего необычного. Люди, еще вчера стеной стоявшие за Огиря, теперь стеной стоят против него, не пускают своего вчерашнего руководителя в контору. Некоторые ложатся перед дверью прямо на землю со словами: «Только через мой труп». Десятки человек неотлучно в те горячие дни стерегли контору — как они утверждали, чтобы туда не проникло смещенное руководство и не замело следы.
Главные претензии к бывшему председателю — то, что в хозяйстве зарплату выдают преимущественно натуроплатой, а живых денег работники получают очень мало. В ведомости на зарплату за май для 33 работников гаража самая большая сумма — 142 гривни, а есть и по 14, 17, 25. В то время как в соседнем хозяйстве «Степ», возмущаются люди, получают по нескольку сотен ежемесячно. Недаром туда перешли многие работники «Нивы». Упрекали председателя в том, что свысока относится к людям. Говорят, под дверью его кабинета старые, сгорбленные старушки ждали, как милости, приема, а он убегал от них...
Сторонники же Владимира Ивановича утверждают, что на собрании устроили погром. Пришли «степовцы» (бывшие работники «Нивы», перешедшие в соседнее хозяйство) и подняли шум, чтобы им отдали землю. Председателю не дали выступить с отчетом, не выслушали ревизионную комиссию. Наконец Огирь предложил перенести собрание, и это предложение будто бы поддержали. Он и часть людей ушли, а среди оставшихся было много чужих, не имеющих отношения к хозяйству. Поэтому решение собрания, убеждены сторонники Владимира Ивановича, неправомочно.
Сам же бывший руководитель уверяет, что люди под его председательством жили не хуже, а даже лучше, чем в соседних хозяйствах. Если перевести в деньги натуроплату, которую они получали, то выйдет месячная зарплата на уровне 350 и более гривен. У него каждый комбайнер, убеждает Огирь, по нескольку тонн зерна за год получал. Он все время подчеркивает, что только выполнял волю народа. Люди, дескать, постановили не делить землю, поэтому-то и от сертификатов отказывались. Так как же он мог отдать земельные паи тем 210 бывшим колхозникам, которые перешли в «Степь»? Пускай бы «выходцы» подали заявления о выделении земли, и их бы рассмотрели на собрании, зачем же врываться и брать криком? Вот пенсионерке Згибловой без проблем отдали земельный пай. В общем, он совсем не против реформ...
Людям, утверждает Владимир Иванович, не раз говорил: хотите приватизацию — сделаем. Но ведь они, по его словам, настаивали, чтобы осталось КСП. И впрямь: ухоженные поля, фермы, исправная техника, у всех есть работа. Нет долгов перед государством. Но если люди хотят распаевания, так разве он против? Уже заказаны 2077 государственных актов, а до их изготовления людям выплатят то, что положено на паи. Те, кто перешел в «Степ», пусть не волнуются — они также получат причитающееся в счет арендной платы. «А осенью пускай забирают свою землю», — позволяет «исполнитель воли народа».
Итак, остановить реформу не удалось. Но Владимир Иванович, пожалуй, сейчас больше других жалеет, что не реформировал в свое время хозяйство. Вот если бы он создал какое-нибудь частное сельхозпредприятие и заключил с пайщиками договоры аренды, то черта лысого кто-то теперь достал бы его! Но таких реформ в «Ниве» как раз и не хотят! («Видим уже, как живут реформированные хозяйства и села, вот соседнее знаменитое когда-то гиталовское Камышеватое без света сидит. Слышали, что в некоторых хозяева к пайщикам как к крепостным крестьянам относятся. А мы своего вот захотели — и сняли. А частное хозяйство — как панщина».) Здесь хотели бы и землю поделить, и «колхозом» жить (только с другим председателем), чтобы решения общего собрания имели наивысшую силу. За эту тоненькую виртуальную соломинку «последние колхозники» хватаются в надежде спастись от «победной поступи реформ» по украинским селам.
Как же мы дожили до того, что люди, стонавшие когда-то от колхозной системы, сейчас видят в ней спасение?
Кировоградщина со своим «последним колхозом» волею судеб стала родиной исторического эксперимента. Наверное, если бы «Нива» увидела в реформах положительный пример для подражания, то никакой Огирь не остановил бы их. Однако не в одном реформированном хозяйстве можно услышать такие же слова о невнимании к людям, о несправедливой плате за паи и тому подобное. Крестьяне разочаровались в реформе. Арендная плата в размере полутора процента от денежной оценки земельного надела — это приблизительно 134 гривни за гектар. За четыре с небольшим гектара около 550 гривен — вот какое богатство! А расплата за это — безработица на селе, социальный упадок, моральная деградация.
К тому же люди «живыми» эти арендные гривни почти не видят — им выдают ту же натуроплату, причем часто по ценам, в полтора раза превышающим рыночные. Еще и земельный налог нередко ложится на них, ибо никто не объяснил, как нужно заключать договор аренды, чтобы тебя не обманули. И точно так же «землевладельцы» должны смиренно выпрашивать трактор и гроб, ждать милости под дверью — только уже не председателя колхоза, а арендатора...
Если же он «чужой», откуда-то из города — село вообще пропало. И ответственности за это никто не несет. Поэтому и получается, часто жалуются люди, что «на словах нас называют хозяевами земли, а в действительности мы сейчас крепостные еще больше, чем были при колхозах». Стоит ли удивляться, что в «Ниве» не хотят подобных реформ?
А «революция» в последнем колхозе на Кировоградщине еще может произойти. Не очень-то и упрекают Огиря, что не отдал землю «степовцам». Скорее, наоборот: «...слишком они умные! Хотят забрать массивом весь первый участок, поскольку земля там самая лучшая. А нам что останется?»
Земледельцы пока не хотят думать, что у них и без «степовцев» забот хватает. Рано или поздно придет время, когда каждый окажется перед выбором: что делать с собственным паем. Но информационная и материальная поддержка реформ такова, что крестьяне просто боятся оказаться наедине со своей землей. Никто не торопится разъяснить людям их права собственников, никто не расскажет, как их реализовать. Если же кто-то пожелает отделиться со своим наделом — все с интересом будут ждать, пока такой смельчак «зарастет сорняками».
Люди отовсюду слышат, что своими силами с землей им не справиться. Отдай, мол, скорее свою землю «настоящему хозяину». А таким на Кировоградщине традиционно считается руководитель большого сельхозпредприятия, которое ориентируется на зерновые культуры. (Площади зерновых в области в последние годы существенно расширились: 1990-й — 840 тыс. гектаров, 2004-й — около 900 тыс.). В структуре реформированных хозяйств фермерские занимают менее 13%. О единоличнике и говорить никто не считает нужным: какой там его вклад в «кировоградский каравай»! Он же только себя кормит, попробуй вытянуть из него что-нибудь на разные «нужды» местного масштаба! Будто бы не для того и раздали тысячам и тысячам крестьян землю, чтобы они наконец своим трудом сделали себя зажиточными, а страну — богатой, избавив государственный бюджет от бремени льгот и субсидий.
О двух миллионах тонн кировоградского хлеба, о темпах реформирования в АПК так приятно докладывать! А реальное благосостояние населения — да кто там вспомнит об этом в звездный миг рапортов! Область с богатейшими черноземами — среди регионов с самым низким уровнем жизни. Вниз ее тянет именно село с его немыслимо низкими зарплатами и безработицей.
Став владельцами земли, крестьяне Кировоградщины стали беднее, чем были без нее. Даже небывало урожайные на хлеб годы не принесли достатка в крестьянские хаты. Он осел в карманах «крупного хозяина», которому не нужны ни коровы, ни картофель с овощами. А следовательно, и рабочие руки. Для выращивания пшеницы достаточно иметь технику и с десяток механизаторов...
Урожай нынче, говорят аграрии, неплохой. Но «хозяин» продолжает жаловаться, что сельхозпроизводство приносит ему одни и убытки, — непонятно только, почему за земельные наделы крестьян арендаторы уже открыто ведут борьбу и откуда у тех «озабоченных» сельхозруководителей берутся деньги на дорогие автомобили и прочие блага.
«Хозяин» хочет видеть крестьян терпеливыми и покорными, а сам на их глазах может позволить себе игнорировать нормы сельской морали, открыто жить «на две хаты» и тому подобное. Дескать, чихать ему, что люди говорят, он же «по паям расплатился», а до остального им дела нет. В прежние времена председатель колхоза на такое не отважился бы. «Им все можно!» — говорят люди, наблюдая за тем, что делается. Какое уж там доверие к реформам!
В конце еще раз вернемся к «Ниве»: что же все-таки стало той «спичкой», от которой вспыхнул конфликт? Ведь когда по участкам избирали уполномоченных на общее собрание, вроде бы ничто не предвещало бурю. Но недаром же самое большое затишье бывает именно перед сильной грозой...
Наверху не всегда слышно, о чем шумят низы. Люди уже давно хотели знать, на что тратится коллективно заработанное богатство. С одной стороны, они постоянно слышат, что в «Ниве» дела лучше, чем в соседних хозяйствах. А с другой — им говорят, что нет денег на зарплату, бензин и прочее. Если у них все так хорошо, то почему каждый честный труженик не может построить себе новый дом, как Огирь, или купить машину?
О том, как в хозяйстве используются материальные ценности, люди и хотели услышать на собрании в отчете ревизионной комиссии. Но тут есть одно деликатное обстоятельство, на котором, возможно, и «погорел» последний председатель колхоза. Люди говорят: «Как мы можем доверять этому отчету, если ревизионную комиссию возглавляет жена Огиря?» Он же сам, да и она, не видят в этом ничего «такого».
Люди же думают иначе. И на сей раз мнение свое они высказали решительно.
P. S. Новое руководство «Нивы» выплатило 112 тыс. гривен задолженности по зарплате. Об изменении формы хозяйствования пока ничего не известно...