Говорят, загаданное на Екатерину обязательно сбывается. Однако не все пишется-решается на небесах. Из задуманного Екатериной Ващук, председателем Комитета по вопросам аграрной политики и земельных отношений Верховной Рады, именно на ее день ангела приняли бюджет-2001. Под занавес шестой сессии прозвучал аграрный аккорд из пяти законодательных нот, от которых свободнее будет дышаться сельхозтоваропроизводителям.
Что не сложилось? Потерял актуальность призыв «С Земельным кодексом — в третье тысячелетие!», поскольку земельную конституцию парламент не принял ни на исходе столетия-тысячелетия, ни на шестой сессии вообще. За ВР тянется давнишний долг и с 23-процентной таможенной пошлиной на вывоз семян подсолнечника...
— Ну так что, Екатерина Тимофеевна, отменяем 23-процентную таможенную пошлину или голосуем за сезонный экспортный сбор на уровне 10%? Несколько месяцев назад вице-премьер-министр Михаил Гладий заверил, что Верховная Рада готова преодолеть «подсолнечное» вето — барьер для следующего транша в рамках программы расширенного финансирования. А недавно первый вице-премьер-министр Юрий Ехануров обратился в Международный валютный фонд с просьбой позволить Украине отложить снижение экспортной таможенной пошлины на подсолнечник. По его словам, у Верховной Рады «сейчас нет времени рассматривать и принимать соответствующий закон». Парламент действительно попал в цейтнот?
— Не во времени дело. Профильный комитет несколько раз рассматривал вопрос о 23-процентной вывозной таможенной пошлине на семена подсолнечника. Последнее наше решение — поддержать позицию Министерства аграрной политики и Кабмина о снижении ее до сезонных 10%. Мы дважды выходили с предложением вынести этот вопрос на рассмотрение, но в зале ВР даже не набрали нужного количества голосов. Как я это расцениваю? Во-первых, пищевики лоббируют собственные интересы. Во-вторых, и в этом немалая доля правды, люди хотят видеть Украину экспортером готовой продукции, а не сырьевым «аппендиксом». Экспортерам подсолнечника возвращают 20% НДС, а масло-жировым комбинатам, выпускающим столько разновидностей высококачественного подсолнечного масла, — 10%. Кто выиграет в цене? Понятное дело! Мы и дальше будем работать с фракциями, чтобы убедить их проголосовать за 10-процентную сезонную таможенную пошлину.
— Значит, полной отмены не ждать?
— Тогда мы поставим в абсолютно не выгодные условия отечественных переработчиков. Хотя есть выход... Уже в нынешнем году почти 1 млн. тонн подсолнечника экспортирован по давальческой схеме.
— Трейдеры нашли лазейку?!
— ...которую нужно закрыть. Украине намного выгоднее иметь сниженную ставку вывозной таможенной пошлины: пусть даже не клондайковские, зато реальные поступления будут пополнять бюджет, и установится хоть какой-то контроль. Что же касается давальческой схемы, я бы ее одобрила, если бы в зарубежных странах создавались специализированные консорциумы, финансово-промышленные группы с инвестициями в выращивание и переработку семян. Все остальное — черная дыра. Если Кабинет министров не предпримет действенных мер для устранения этого пробела, то ВР будет принимать решение параллельно с принятием закона о вывозной таможенной пошлине.
— Идеальный вариант: МВФ снимает свои требования относительно таможенной пошлины на подсолнечник...
— Назовите государство, которое не регулирует собственный внутренний рынок и дает возможность транжирить свой продовольственный потенциал. Знаю несколько фирм за границей, сырьем для которых были исключительно наши семечки. Поэтому с таможенной пошлиной на подсолнечник следует серьезно поработать, чтобы предотвратить губительное влияние этой культуры на плодородие нашей земли, локализовать давальческую схему, гарантировать ритмичное функционирование отечественных масло-жировых предприятий. В феврале, в начале седьмой сессии ВР, встречусь с министром экономики Василием Роговым, сверстаем план: что нужно сделать, чтоб и удовлетворить просьбу Кабмина с МинАП, и убедить депутатов в правильности нашего выбора.
— Уверены ли вы, «крестная» мать Земельного кодекса, что второе чтение проекта земельной конституции пройдет «на ура»? Как по мне, отдельные статьи отправят на доработку. Наиболее дискуссионные вопросы управления и распоряжения земельными ресурсами, подчинение руководства Госкомзема тем или иным структурам. В первом варианте законопроекта, припоминаю, управление земельными ресурсами полностью должны были осуществлять госадминистрации. Советы, значит, оставались посторонними наблюдателями этих процессов?
— В конце концов большинство пришло к соглашению: руководитель госадминистрации должен согласовывать свое решение с советом. Мы выписали вертикаль управления земельными ресурсами, контроля за их переходом из одной категории в другую, надлежащим использованием. Скажем, до недавнего времени землю «эксплуатировали» как пашню, а нынче этот массив следует передать под застройку. Кто это решает? Повторю: сообща — администрация и совет. Именно этот тандем сделает невозможным давление властных, финансовых, олигархических структур.
К слову, только один губернатор — Львовской области — несколько в другом ракурсе видит решение этого вопроса, остальные же поддержали наработку аграрного комитета Верховной Рады. Киевский мэр Александр Омельченко категорично отказался от дополнительных полномочий, заявив: «Я доверяю совету, поскольку его решение не обжалует ни один суд. И киевляне знают, что оно — законно». Более того, на период депутатских каникул решения по отводу земельных участков принимает мэр, но люди ждут возобновления работы совета и обращаются только к нему. Мне импонирует серьезный подход киевской мэрии к решению земельных вопросов — законно, прозрачно, ради людей.
— Смещение акцентов, то есть перераспределение ответственности между ветвями власти, было особенно мучительным для разработчиков первого варианта проекта земельного закона. Разволновались и вы...
— Поскольку разрушалась сверстанная нами схема согласования отвода земель, смена пользования, изменения границ городов... В смятении пошла к Леониду Даниловичу Кучме, и он сказал: «Екатерина Тимофеевна! Полностью поддерживаю все то, что касается контроля земли. Она — общенациональное богатство, и лишний контроль еще никому не повредил».
Еще один не больно приятный момент: Верховная Рада полностью лишена полномочий по контролю за землей, кроме принятия законодательных актов. Считаю это досадной ошибкой, а может, и осознанной... В Украине есть особенно ценные земли, историко-заповедные, такие как Аскания-Нова, Софиевка, Хортица, Качановка... Изменение их использования, по моему глубокому убеждению, должно осуществляться только по согласованию с Верховной Радой. Ведь 450 народных избранников не запугаешь и не подкупишь. Истина все-таки — в сессионном зале.
— А упреки в затягивании рассмотрения аграрным комитетом спорных земельных вопросов? Вот вас и «обрезали»!
— За два года моей работы председателем комитета самый продолжительный срок рассмотрения любой жалобы откуда бы ни было — полтора-два месяца. Отныне этой «кухней» будут заниматься местные госадминистрации и советы. А что касается черноземов и заповедников, я бы усилила контроль за ними со стороны парламента.
— Екатерина Тимофеевна, в люфте между первым и вторым чтением появилось немало документов, кардинально перекраивающих земельные отношения на селе. Прежде всего это предложение Президента наложить мораторий на куплю-продажу земли сроком на десять лет и ограничить земельное владение 100 гектарами.
— И наш комитет его поддержал.
— Более того, пошел дальше — с вашей подачи Верховная Рада приняла закон об отмене уже заключенных договоров купли-продажи земельных сертификатов. То есть вы ратовали за нулевой вариант: возвратиться на исходную позицию, хотя закон обратной силы не имеет. Слава Богу, Президент наложил вето на ваш закон. Вы не обиделись?
— Настаиваю на том, чтобы возвратить крестьянам незаконно отобранные-купленные земельные сертификаты. Покажите закон, позволяющий сегодня покупать земельные паи без их регистрации, без получения актов на владение, без установления настоящей цены на землю?! Почему с людьми, одураченными имущественными сертификатами, могут повторно поступить нечестно, на сей раз используя земельные?
Давайте дождемся принятия Земельного кодекса, который обозначит все правила игры. В нем записано: статьи, касающиеся купли и продажи земли, могут вступить в силу только после принятия соответствующих законов. А это — и система регистрации земельных участков, и их кадастровая оценка, и ипотека земли... Ряд законов должен создать систему органов, способствующих созданию прозрачного, справедливого рынка земли. Для этого потребуется минимум два года. Еще один важный момент: земли сельскохозяйственного назначения иностранцам продаваться не будут.
— А если их погубят свои же? Скажем, в течение скольких лет подряд на одном поле будут культивировать монокультуру — подсолнечник? Предусматривается ли какая-либо ответственность?
— В Земельном кодексе заложены нормы сохранения плодородия почвы, использования севооборотов, то есть научного ведения сельскохозяйственного производства. А противозаконные действия послужат основанием для расторжения договора аренды, изъятия надела из оборота нарушителя.
— Когда вы говорите о продаже земли, в вашем голосе звучат щемящие, печальные нотки. Непривычно? Как на аукционе: раз, два, три — продано! Понимаю, непросто привыкнуть-смириться с жесткими реалиями сегодняшнего дня вам, положившей на алтарь колхозной нивы более 20 лет. За эти годы не раз встречался с вами, образцовым председателем. Признайтесь, тогда ведь даже представить себе не могли, что сегодня земля станет предметом торгов, причиной раздора, распрей и крови.
— Скажу так, как есть. К пониманию нынешней ситуации на селе, путей выхода из кризиса я шла с трудом. Сегодня в определенной степени я наступаю на горло собственной песне... За период председательства в колхозе я оставила после себя построенные села, обеспеченные водо- и газопроводами. Но самой большой заслугой считаю возросшее плодородие почвы, увеличение в ней содержания гумуса.
— Я бы уточнил: ваши земли — не жирный чернозем, в который сухую ветку всунь — приживется, а Гороховский район на Волыни, с холмами и суглинками. Не тот бонитет...
— Но через два года на третий мы старались удобрить поля. Для этого наращивали поголовье скота, открыли в хозяйстве специальную фабрику навоза. Чудес не бывает, земля — как тарелка: положишь — возьмешь, нет — не обманешь. Так вот, приняв хозяйство с 23 центнерами зерновых с гектара, я его оставила с 56-ю.
— Прежде колхоз носил имя XXV съезда КПСС, а сейчас?
— Агрофирма «Колос». К тому времени я, член обкома Компартии Украины, свято верила в те идеалы, которые исповедовала. И это было не самое плохое. Поверьте, за деньги так не работают. Сегодня донимают профессиональные болячки — хронический радикулит, полиартрит, я не могу носить коротких юбок, так как опухают ноги: через них выходит мое родное село, моя свекла. В своем хозяйстве я перенесла очаговый инфаркт. Сугубо мужская болезнь, не правда ли? А у меня не выдержало сердце: с таким трудом приобретенный трактор ребята под хмельком украли и перевернули. Сегодня это смешно, правда? Но я так жила. А сегодня...
Мне больно, что в нынешних реформах есть много субъективистского. У отдельных руководителей аллергия начинается от самого слова «колхоз», они готовы выкорчевать его даже со словарей. Зачем тупо разрушать созданное трудом многих людей?! Оно должно стать собственностью этих людей и служить им. Я неустанно повторяю с трибуны: только крупные хозяйства в состоянии применить новейшие технологии, только в крупных хозяйствах люди не будут горбатиться, мотыжа свекольные поля... Конечно, я не исключаю права человека самостоятельно работать на земле: фермеры, единоличники. Это — преданные земле люди, и у них, как хозяев, хорошее будущее. Тем не менее, как и в большинстве аграрных государств мира, будущее — за крупнотоварным сельским хозяйством на частной основе. Именно это и заставило подвергнуть ревизии собственную жизненную позицию.
— Было бы за чем убиваться! Разве колхозная система — совершенный механизм? До декабрьского 1999 года указа Президента действовала формула «земля—человек—производство». На земле человек работал ради производства. В этой триаде главными приводными ремнями были администратор и метод принуждения. Задача «крепостных»: увеличивай товарность, вези, сдавай! С разгосударствлением земли главной становится формула «человек—земля—прибыль». Персональная ответственность ложится на производителя-собственника. Работай ради прибыли! «Обогащайтесь!» Лозунг Бухарина...
— Да, возвращение трудолюбивому крестьянину земли не во вред — на пользу. Вот только молю Бога, чтобы земля не орошалась кровью. А такие случаи запечатлены в историю, абзац которой посвящен и мой семье. Моего деда убили и полсемьи истребили за землю. Не знаю, то ли мстя за то, что вступил с имуществом в новообразованный колхоз, то ли чтобы завладеть его землей и червонцами. Семья, якобы причастная к этой трагедии, до сих пор живет неподалеку. Жизнь ее исковеркана, дочь отравилась...
Я благодарна судьбе за то, что мы с братом вместо дедушкина золота получили в наследство человечные души. Мать говорила: не прощу, если будешь пакостной к людям. Поэтому я, перелистывая семейную летопись, предостерегаю: не делайте землю предметом раздора! Посему и законы должны быть такими, чтобы справедливо решали судьбу земли и крестьянина.
— Именно это среди прочего пропагандирует и Аграрная партия, в которой вы нынче — один из титульных лидеров, первый заместитель, а до недавнего времени — председатель. Ничто не предвещало беды, и вдруг — съезд АПУ, на котором на безальтернативной основе вождем партии избирают Михаила Гладия, «сельского» вице-премьера. Безболезненная вроде бы рокировка... для тех, кто не знает глубинных внутрипартийных процессов. Внешне — все обстоит благополучно. Гладий, кроме партийной, занимает кабминовскую должность, Ващук — не менее важную АПУвскую и к тому же еще и председатель профильного парламентского комитета. Властные вожжи в руках — рулите! Не потому ли в кабинетах администрации Президента все громче говорят о «разгосударствлении» вашей партии.
— Больную тему затронули... Но вы первый, с кем говорю, как на духу, без недомолвок. Рано или поздно моя политическая карьера закончится, и я возвращусь в родное село, в свой дом, семью, где могилы моих родных, рядом с ними и меня похоронят, даже знаю где. Буду доживать свой век не на киевском асфальте, а среди простых людей — крестьян. С ними легче и проще: что заслужил, то и получил. Без реверансов и лицемерия.
И я старалась создать такую партию, которая бы защищала интересы тружеников села. Не руководителей, их портфели и амбиции, нет, — именно крестьян. Ведь 40% населения прямо или косвенно связаны с сельским хозяйством. Почему же они лишены права иметь партию, говорящую в парламенте их устами? На разных стадиях разным лидерам хотелось подмять АПУ под себя, превратив ее в собственное лобби. Сопротивлялась... Знаете, сколько здоровья мне стоило это сопротивление?!
Накануне выборов в Верховную Раду меня свалил грипп с осложнением, но я очухалась и кинулась в борьбу.
— И проиграли... Ходили слухи, что у АПУ «украли» почти 200 тысяч голосов в пользу другой партии.
— Наивная, я даже не могла предположить существование каких-то грязных технологий. Моя вина — и я извиняюсь перед людьми, голосовавшими за нас, за то, что возглавляемая мной партия не сумела создать такую систему контроля от села до столицы, которая бы сделала невозможным махлевание электоральными голосами. Но почти миллион сторонников партии, созданной меньше чем за год до выборов, это — показатель?!
Считаю, и парламентские, и выборы в советы всех уровней были для нас успешными. Почти две тысячи депутатов... Ни одна из партий не может похвалиться таким количеством.
— Именно в это время началась активная подготовка к съезду АПУ, хотя насущной необходимости в нем не было. Заочно Екатерину Ващук уже сняли...
— Знаете, у победы много родителей, а поражение — всегда сирота. Всю ответственность и вину в непреодолении четырехпроцентного барьера на парламентских выборах хотели переложить исключительно на меня. Возникли некоторые недоразумения кое с кем из одиннадцати членов политисполкома...
— Их руками и свершилось ваше устранение?
— Я не захотела делать заложниками политических игр преданных партийцев. Решила: пусть будет тот, кто сильнее, мудрее и... предложила свое увольнение.
Ко мне подходили делегации, слезно просили: «Екатерина! Что ты делаешь?» Но я не хотела уподобляться тем лидерам, которые привели свои партии к расколу, расчленению. Мною руководила идея сохранения АПУ как боевого штыка, а не единичных стрел. Бороться же за интересы крестьян можно и не будучи председателем, согласны?
Не считаю, что полученная политическая закалка была для меня лишней. Все, что делала, делала искренне. К сожалению, не удалось объединить все «крестьянские» партии Украины. Для нашего аграрного государства это — идеальный вариант. И-де-аль-ный! Моя мечта — создать единую сильную мобильную политическую силу, которая, несмотря ни на что, заботилась бы о селе. Оно — наша колыбель, благодаря ему сохранились язык, вера, традиции.