Промежуточные результаты аграрной реформы на Тернопольщине напоминают встречное движение двух автомобилей, которые, к счастью, никогда не столкнутся. Общие производственные показатели в местном агропромышленном комплексе особой тревоги не вызывают. Например, валовой сбор зерновых культур в течение трех последних лет ежегодно растет на 10—13%, средняя урожайность закрепилась на уровне 24—25 центнеров с гектара. Если не принимать во внимание прошлогоднее снижение производства сахара (почти на треть объемов, по сравнению с 2001 годом), то ситуацию в аграрном секторе региона трудно назвать катастрофической. Однако финансовое положение сельхозпредприятий на третьем году провозглашенной Президентом Украины аграрной реформы резко перечеркивает «валовые» достижения. В течение последних двух лет количество прибыльных сельхозпредприятий уменьшилось почти вдвое. Хозяйства крестьян, образованные на базе двух-трехгектарных земельных паев, без необходимой техники тем более не могут претендовать на ощутимые прибыли. Посему реформаторские мероприятия в агрокомплексе не давали надежды на возрождение села.
Работай на нивке. За что такая кара?
В селе Лидихове Кременецкого района более 200 жителей не стали полагаться на доходы от сдачи в аренду земли и имущества. Когда настал Юрьев день, они сказали коллективному хозяйствованию «до свидания», получили государственные акты, выделили землю на местности и хозяйствуют самостоятельно.
Средняя площадь земельного участка в селе не достигает даже 1,5 гектара. Нивку засевают в основном зерновыми культурами — ячменем и пшеницей, до полугектара всей площади отдают под сахарную свеклу, остальное засаживают картофелем. Урожаи? «Об этом лучше не спрашивайте, — сразу поставил условие один из местных жителей. — Если соберем десять центнеров ячменя с гектара, уже хорошо. Бывает хуже. Сахарной свеклы получаем более 200 центнеров. Но как можно надеяться на лучшее? Разве на наших клочках применишь севооборот? А чтобы купить для защиты зерновых гербициды, фунгициды, подпитать свеклу аммиачной селитрой — пенсии за полгода не хватит. Объявили аграрную реформу, но чем ее подкрепили? Бери и копайся сапкой на клочке земли!».
В Лидихове свою землю возделывает каждый по-своему. Примерно один из восьми пайщиков уже имеет во дворе собственный трактор. Кстати, в Кременецком районе в хозяйствах населения уже насчитывается 510 тракторов, что почти в два раза больше, чем в сельхозпредприятиях. Но покупается это «чудо механизации» преимущественно за деньги, которые высылают родственники из заграничных заработков или дают члены семьи, так называемые домашние бизнесмены. Приобрести даже малогабаритную технику — трактор, культиваторный плуг, сеялку и т.п. — большинство крестьян могут разве что во сне. Реально — «не хватит пенсии за полгода». А долгосрочное кредитование (на три-пять лет) под небольшие проценты до сих пор не стало банковской практикой...
Крестьянин, который не сподобился на свой трактор, обращается к соседу или идет в реформированный колхоз и платит по 3—3,5 гривни за одну вспаханную сотку. А ведь зерновые еще нужно будет скосить, обмолотить и привезти урожай домой. Со свеклой хлопот еще больше: ее нужно несколько раз прополоть, подпитать, выкопать вручную, а для этого всего требуется нанять людей, которые даром работать не станут. Затем — отвезти сырье на сахарный завод (эта услуга обойдется в мешок сахара) и еще, быть может, несколько месяцев ждать полученного «белого золота».
«Вот и хозяйствуй, — словно резюмирует упоминавшийся крестьянин. — Мы выживаем только благодаря тому, что превращаем урожай в откормленных свиней. Одну держим для собственного потребления, вторую-третью продаем, и какая-то копейка перепадает. Вот так и мучаемся. Но приходится спасаться землей, ведь в селе уже нигде не устроишься на работу».
Трудно поверить, но 99 процентов односельчан этого крестьянина отдавать свой земельный участок не намерены никому. Какой бы убыточной ни была на нем работа! Судьба западноукраинского крестьянина выработала стойкую черту характера — наперекор всем трудностям нужно дождаться лучших времен. И потому большинство хозяев-пайщиков верят, что в конце концов заработает рынок земли, она станет товаром, земельный участок можно будет заложить, чтобы взять в банке кредит для приобретения необходимых средств возделывания почвы.
Но в отдельных местностях региона аграрная реформа преподнесла другую «изюминку» — жители стали задумываться, не отказаться ли от государственного акта на право частной собственности на землю. Ведь присоединение земельного пая к участку крестьянского хозяйства автоматически увеличивает его доходность (а доходы — небольшие), тем самым лишая возможности получать различные социальные пособия: семьям с детьми, субсидии на оплату жилищно-коммунальных услуг и т.п. Поэтому некоторые владельцы земельных паев просто говорят: «Забирайте себе государственный акт. Мы с клочка земли и сами нормально не проживем, и семью не прокормим».
Подавляющее большинство земельных паев у лидиховских крестьян арендует местное сельхозпредприятие. В течение двух лет ЧАП за аренду земли рассчитывался почти полностью. Ранее установленный Президентом минимум — один процент стоимости земельного участка — не поставил хозяйство на колени. Но в прошлом году, когда стоимость зерна на внутреннем рынке упала и производство зерновых в хозяйстве стало убыточным, руководитель сельхозпредприятия земельную и имущественную аренду успешно провалил. За аренду земельных паев хозяйству полагалось выплатить натурой или деньгами 122 тыс. гривен. А он выдал владельцам паев лишь 98 тонн соломы из расчета пять гривен за центнер. Договора об увеличении арендной платы до полутора процентов не перезаключены вообще. А имущество ЧАП арендовал, как можно догадаться, безвозмездно.
Справка
В прошлом году арендаторы области выплатили в среднем из расчета 120 гривен за гектар земельного пая, или 1,12% стоимости земельного участка. «Полтора процента» смогли обеспечить немногим более половины сельхозпредприятий.
Одним словом, сложилась ситуация, которую афористически назовем большим штопором аграрной реформы: и крестьянин не готов возделывать земельный пай, тем более вести высокотоварное производство, и большинство реформированных хозяйств не в состоянии выполнять условия аренды земли и имущества. Очень часто передать землю в аренду становится проблематично, поскольку арендатору не выгодно ее брать.
Арендная картина в лицах и деталях
Сельскохозяйственный производственный кооператив в селе Белокриница близ старинного Кременца до недавних пор считался крепким середняком. Казалось бы, минимальная арендная плата его никогда не испугает. Платил положенное! В 2000-м, при благоприятных ценах на зерно (цена тонны пшеницы третьего класса тогда достигала 900 гривен!), хозяйство начало бурно прогрессировать. Вся техника к тому времени была изношена. Но реформированный колхоз смог приобрести немного новой — трактор Т-170, жатки...
В следующем году областные власти различными методами убеждали вновь образованные сельхозпредприятия стать правопреемниками бывших КСП. Некуда было деться и сельскохозяйственному кооперативу в Белокринице. Он взял на себя и коммерческие долги, и долги по выплате зарплаты. В тот год уже ничего нового не приобрел, но еще кое-как концы с концами сводил. Кредитов в коммерческих банках, выдававшихся тогда под 30—38% годовых, предприятие не брало, обходилось собственными оборотными средствами. Однако вовремя выплачивало текущую зарплату, с владельцами земли и имущества рассчитывалось полностью. К тому же из 255 тыс. гривен бывших долгов по зарплате осталось только 46 тыс.
Но минувший год стал той отправной точкой, с которой начинается упадок. Параллельно с падением цен на зерновые культуры и углублением диспаритета цен на сельскохозяйственную и промышленную продукцию снижалась прибыльность аграрного производства. Ведь если в 2000 году рентабельность выращивания зерновых в хозяйстве достигала почти 50%, то в прошлом году она приблизилась к нулю. Как говорится, приехали.
Арендной платы за землю в хозяйстве выплачено только немногим более половины, причем из расчета бывшего «одного процента», а не утвержденных новым президентским указом полутора. Расчеты за имущество не проводились вовсе. «Мы оказались перед выбором — либо рассчитываться за аренду имущества, либо вовремя платить зарплату, средняя величина которой не намного выше минимальной. И выбрали второй вариант», — расставляет акценты председатель СПК «Біла Криниця» Вячеслав Кашуба. Поэтому даже для хозяйств-середняков имущественная аренда стала удавкой на шее. Не по силам — это сказано слишком мягко.
Справка
В типичном для Тернополья Кременецком районе только 20 из 42 хозяйств полностью рассчитались за аренду имущества, еще почти десяток — на 80—85%, остальные криком кричат: не можем! А в масштабах области за использование имущества арендаторы рассчитались лишь на 63% договорных сумм.
Кроме возделывания земли, хозяйство занимается разведением племенного скота мясного направления. В животноводческих помещениях — более 200 голов КРС, из которых 60 — племенные коровы, имеется небольшая свиноферма. Сельхозпредприятие реализовывает скот в различных регионах Украины. И все равно не смогло выйти на безубыточный уровень.
Начальник отдела содействия животноводству управления сельского хозяйства и продовольствия облгосадминистрации Владимир Гладкий с цифрами в руках доказывает, что государство не выработало четкого механизма дотаций за откормленный скот. «Наоборот, — говорит специалист агрокомплекса, — в прошлом году еще повышена точка отсчета дотаций — с 370 до 400 кг живого веса, снижены дотационные расценки за скот мясомолочного направления, нет надбавок за сданных на мясопереработку племенных животных. Поэтому, если что-то имеется, то только убытки»...
Однако большинство крестьян в Белокринице еще надеются, что государство, хоть и с опозданием, введет поддержку цен и доходов сельхозпроизводителя. И они полностью и своевременно будут получать установленную арендную плату за землю и имущество. Показательный факт: в селе из 600 владельцев лишь немногим более 40 вышли из кооператива со своими земельными и имущественными паями...
А биржевой рынок спит. Или уже умер?
Чуть дальше, в поселке Зализцы Зборовского района, единственное сельхозпредприятие в течение трех лет полностью выплачивает арендную плату за землю, сумело увеличить ее до полутора процентов, рассчитывается с крестьянами за аренду имущества. Почти 500 владельцев земельных и имущественных паев в селе сдали землю в аренду и довольны, что получают оговоренные суммы. И там, в отличие от Белокриницы, о которой шла речь выше, животноводством заниматься выгодно! Невзирая на всяческие проблемы и долги по выплате дотаций.
Например, в прошлом году из 202 тыс. гривен государство заплатило хозяйству лишь 54 тыс. И хотя рентабельность животноводства в 2000-м в хозяйстве снизилась до 20—25%, зарабатывать неплохие деньги на откорме скота, как оказалось, все-таки можно!
Здешнее ЧАП имени Т.Шевченко добивается прибылей за счет масштабов производства и продуманной сбытовой политики. Нынче здесь держат 1800 голов КРС. Скот где только можно закупают, доводят его до крупновесовых категорий и сдают по самым выгодным ценам.
Хозяйство арендует 1400 гектаров пахотной земли, 300 из которых — в соседнем селе. Более половины площадей засевают зерновыми культурами. Песчаные грунты с низким содержимым гумуса не позволяют собирать высокие урожаи, но даже при самых низких ценах на зерно хозяйство было в плюсах. Оно не продало основную часть урожая, как говорится, на корню, а, имея большие зернохранилища, сумело сохранить значительные объемы зерна до тех пор, когда цены на зерно стали больше устраивать хозяйство. Ныне это сельхозпредприятие успешно реализует зерно по 800—900 гривен за тонну. Это значит: если работают мозги, то и хозяйствовать можно неплохо.
Но зачастую такой ЧАП, как в Зализцах на Зборовщине, продает зерно трейдерам, реализующим его по собственному усмотрению, так сказать, через свои каналы. Крупные партии зерна дружно обходят стороной организованный биржевой рынок. Директор ЧАП им. Шевченко Зиновий Лобур так объясняет подобные торговые аномалии в аграрном секторе: «На аграрных биржах Украины нынче реализуют очень небольшие партии зерна, не отражающие рыночной конъюнктуры цен. Ладно, я повезу зерно на биржу, а другой аграрий туда не придет. И из-за неблагоприятных биржевых цен на зерно в проигрыше окажусь именно я. Чтобы поддержать сельхозпроизводителя, государство должно стать настоящим игроком на цивилизованном аграрном рынке. То есть когда складывается неблагоприятная ценовая конъюнктура, правительство и областные администрации должны делать товарные интервенции на аграрной бирже, закупая зерно для бюджетных учреждений и формирования резерва. Тем самым будет создан спрос, и цены на зерно вырастут. Но государство этого не делает».
Нет пока что в Зборовском районе и агроторгового дома, который бы формировал крупные товарные партии зерна и реализовывал их на бирже. Да, определенная инфраструктура аграрного рынка в области все-таки создана, действуют восемь агроторговых домов... Но проблема из проблем в том, что они не соответствуют своему назначению, поскольку работают почти исключительно в качестве мелких зернотрейдеров, до предела сбивая цены, а затем дешево продавая скупленный урожай зернотрейдерам покрупнее. А на биржевой рынок так называемые агроторговцы не торопятся...
Результаты заставляют задуматься. На местной, Тернопольской, агропромышленной бирже объемы заключенных договоров не растут уже в течение трех лет. В прошлом году здесь было продано лишь немногим более тысячи тонн зерна, находившегося в налоговом залоге, и почти столько же зерна, которое реализовывалось по экспортным соглашениям. А внутренний рынок зерна действует без каких-либо законов! И получается, что интересы биржевой торговли и ее потенциальных участников разошлись в разные стороны.
Аграрной реформе в Украине очень подходит сравнение с бегуном, которому постоянно не хватало дыхания, и он в конце концов остановился. Ведь мало провести распаевание земли и имущества. Нужно еще подумать и о финансово-кредитной поддержке тех, кто эту землю будет обрабатывать. А недостаточная нормативная база для развития инфраструктуры аграрного рынка легко привела к его искажению. Понятия «агробиржа», «агроторговый дом», «закупочный кооператив» уже воспринимаются с иронией, поскольку они не выполняют своей роли.
А может, такие половинчатые меры — вовсе не аграрная реформа, а что-то другое? А настоящая аграрная реформа впереди? Но когда она начнется, останется ли уже что и для кого реформировать...