I. Кредиты
Монумент украинским аграриям за участие в реформировании экономики на селе (если, разумеется, таковой когда-нибудь будет воздвигнут) вполне мог бы, наподобие памятника отцу первой перестройки, быть из двух сортов мрамора - белого и черного. Этот прием как нельзя лучше отразил бы главнейшую черту нынешних аграрных реформ в Украине, их довольно специфическую половинчатость.
Привычка к бесплатным кредитам и долгосрочным займам, оставшаяся у аграриев с прежних времен, то и дело дает себя знать, омрачая радость рыночников по поводу складывающейся системы неэмиссионного финансирования сельского хозяйства страны. Привычка эта оказалась такой крепкой, что аграрии попытались заложить ее и в такой долгосрочный документ, как Концепция аграрной политики в Украине. В разделе «Финансово-кредитная политика» этого документа четко и недвусмысленно заявлено: «При формировании финансово-кредитных отношений с сельскохозяйственными производителями государство предоставляет финансовую поддержку развитию агропромышленного производства путем предоставления субсидий и дотаций; государственной помощи в развитии социальной сферы на селе; предоставления сельскохозяйственным товаропроизводителям приоритета на получение кредитов на льготных условиях». И далее: «Кредитные отношения банков строятся путем первоочередного обеспечения кредитными ресурсами сельскохозяйственных товаропроизводителей. При финансовых трудностях, возникших в связи с неблагоприятными погодными условиями, банк предоставляет отсрочку погашения краткосрочных кредитов».
Разумеется, столь смелые заявления обрекли документ на длительный процесс доработки, который продолжается с середины февраля и неизвестно когда закончится. Ведь до утверждения Верховным Советом разработанный в недрах Минсельхозпрода текст должен пройти экспертизу Минэкономики, Минфина и НБУ, для которых утверждение приоритетного права сельскохозяйственных производителей на льготные кредиты, да еще в приведенной выше редакции, смерти реформ подобно. Посему заблудившийся в коридорах власти документ, скорее всего, так и не будет принят, оставшись навсегда своего рода свидетельством немалых аппетитов отечественных аграриев.
Впрочем, последние и после январского старта политики реформирования экономических отношений на селе кредитами никак не обижены. Прежде всего следует отметить, что только в первом квартале текущего года в АПК ушло 13 трлн.крб. бюджетного займа (правда, в начале посевной с высоких трибун говорили о 50 триллионах), которые распределились следующим образом: на покупку зерна по госконтракту, на покрытие расходов по соцкультбытовским статьям и на компенсацию производителям потерь, обусловленных инфляцией. Кроме того, замяли и скандальную историю с февральским постановлением ВС «О состоянии подготовки и создании благоприятных экономических условий для проведения весенне-полевых работ в 1995 году». Как известно, постановление предполагало пролонгацию выданных сельхозпроизводителям в прошлом году кредитов сроком на пять лет и вызвало негодование в среде финансистов, предрекавших в этом случае немедленное банкротство банков-кредиторов. Однако, вернувшись через месяц после принятия этого документа (т. е. в середине марта) к проблеме пролонгации, Верховный Совет оставил пророчества банкиров без последствий. Более того, уже в апреле, по некоторым данным, министр сельского хозяйства и продовольствия Украины Юрий Карасик провел по этому вопросу совещание, на которое были приглашены представители банков-кредиторов и где им настойчиво внушали, что банкротство КСП (так, на манер клубов самодеятельной песни, называются теперь колхозы, переименованные в коллективные сельскохозяйственные предприятия) отнюдь не улучшит благосостояния кредиторов, ибо в нашем богоспасаемом отечестве не только отсутствует механизм конвертации долгов в имущество должника, но и практически не разработана методика оценки стоимости земли - основы имущественных отношений в агропромышленном комплексе. Так что, скорее всего, ни должники по счетам не заплатят, ни заимодавцы не обанкротятся - уж такая у нас страна контрастов и противоречий.
Еще одна атака на фронте борьбы за государственное кредитование в стенах ВС была предпринята в начале апреля, когда первый вице-премьер Петр Саблук и председатель комиссии ВС по АПК Анатолий Даниленко в унисон (вот трогательный пример единодушия в рядах законодательной и исполнительной властей!) говорили о недостаточном притоке кредитных ресурсов в сельскохозяйственный комплекс, обвинив в этом «грабительскую политику» НБУ и АКБ «Украина». Однако с учетом разогревшихся к тому моменту страстей по бюджету реальных последствий атака не возымела.
Все вышеизложенное тем более странно, что аграрии не плохо освоили премудрость зарабатывать деньги самостоятельно. Цифры красноречиво свидетельствуют, что на аукционных торгах сельскохозяйственной продукцией, проходивших с января по март под эгидой и в стенах НБУ, а с апреля - Минсельхозпрода, общая сумма заключенных контрактов уже превысила 7 трлн. крб. Более того, в мае планируется открытие Украинской аграрной товарной биржи, на которой после отработки механизма спотовых и форвардных сделок перейдут к самому, пожалуй, интересному - торговле фьючерсными контрактами.
II. Будущее фьючерса
Итак, заветный фьючерс, о котором говорят с начала года (не забудем, что согласно январскому президентскому указу «О реформировании аграрных отношений» систему сельскохозяйственных бирж предполагалось создавать для торговли контрактами именно такого рода), вскоре войдет в практику. Разумеется, на этот шаг Минсельхозпрод подвигло довольно специфическое состояние сельскохозяйственного рынка страны в настоящий момент. Ведь сейчас биржа, перелопачивая произведенный товар (а более 90% сделок осуществляются «по споту», то есть по уже изготовленной продукции), фактически выполняет несвойственные ей функции. На самом же деле биржа должна быть местом, где определяется цена товара, а подписывающие контракт стороны страхуются от возможных в силу различных причин (инфляция, недо- или перепроизводство продукции, проч.) перепадов в цене, возникающих к моменту реализации товара.
Выполнению этих функций не способствует торговля по форварду, - да и не должна способствовать, ибо в цивилизованных экономических системах по форварду продается уже имеющаяся в наличии у продавца продукция, которую покупатель почему-либо (скажем, из-за отсутствия складских помещений) не может или не хочет выкупить полностью. У нас же форвардный контракт является по сути кредитованием покупателя: на торгах по форварду продается продукция будущего урожая, причем 50% стоимости уплачивается в момент заключения контракта, а остальные 50% - в момент передачи права собственности. При таких условиях, естественно, покупатели ведут себя осторожно - ведь гарантии, что в момент передачи права собственности обильно уродившая пшеница, к примеру, будет стоить те же, что и сейчас, $90 за тонну, а не намного дешевле, нет никакой.
Подобные гарантии на открывающейся, напомним, в мае Украинской аграрной товарной бирже будет предоставлять фьючерсный контракт. По словам начальника управления продресурсов Минсельхозпрода Николая Солодкого, механизм его действия будет выглядеть следующим образом. Продается продукция будущего урожая. Покупатель и продавец ориентируются на разработанные клиринговой палатой биржи предположительные цены, которые должны сложиться на стихийном рынке к моменту, когда урожай будет выращен. При заключении контракта и покупатель, и продавец вносят в клиринговую палату по 10% стоимости контракта. Если к осени цена упадет, то убытки продавца будут возмещены за счет залогового взноса покупателя, если же поднимется - наоборот. В том же случае, если ценовые скачки будут превышать десятипроцентный порог, клиринговая палата обязана потребовать от участников контракта увеличения залогового фонда.
Самое важное, что при таких условиях поставка по контракту может и не произойти, т.е. покупатель купит, а продавец продаст товар на стихийном рынке. Однако распределение залогового фонда в зависимости от стихийно сложившихся цен обеспечит и той, и другой стороне те условия сделки, которые они планировали, заключая фьючерсный контракт.
Немного арифметики. К примеру, стоимость контракта - $100. Залоговый фонд - $20. К осени товар стоит $90 или $110. Поставка по контракту не произошла, и покупатель вынужден приобретать товар у другого продавца. В первом случае ($90) он покупает товар по этой цене и отдает в пользу продавца «кровные» $10 из залоговой суммы во втором ($110) - получает $10 внесенного продавцом залога. Таким образом, несмотря на ценовые колебания, де-факто покупатель приобретает товар за те же $100, то есть по оговоренным при заключении фьючерса условиям. Как легко понять, та же закономерность действует и относительно продавца, если поставка не произошла по вине покупателя.
Как видим, фьючерс обеспечивает элементарную страховку сделки, - разумеется, при желании договаривающихся сторон застраховать себя от возможных рыночных капризов. В выигрыше остаются и продавец, и покупатель, и, понятно, клиринговая палата, которая вряд ли будет хранить залоговые суммы мертвым капиталом. Подобный механизм рыночного планирования цены имеет лишь одно узкое место, которое проявится в том случае, если к осени исчезнет не продавец и не покупатель, а сама клиринговая палата. Однако в наших условиях, когда созданием биржи занимается столь непотопляемое ведомство, как Минсельхозпрод, - а уже сейчас, напомним, оно выступает гарантом сделки на аукционных торгах, - подобное маловероятно.
* * *
Как видим, специфическая половинчатость в мышлении аграриев, одной рукой выбивающих кредиты, а другой разрабатывающих рыночные механизмы финансирования отрасли, - явление действительно своеобразное. Впрочем, по всему вышеизложенному, любители оптимистических прогнозов вполне могут надеяться на торжество рыночной справедливости. Скорее всего, усекновение соблазняющей руки все-таки состоится, и отечественный АПК встанет на рыночные рельсы, тем скорее, чем реже будут находить отклик плачи по беспроцентным займам и прочим государственным вливаниям в сельское хозяйство.