Недавний случай с бывшим руководителем Государственной фискальной службы Романом Насировым, который не явился на заседание суда из-за мобилизации, снова указал на системную проблему в нашем законодательстве. Его дело, судебное разбирательство которого дошло почти до финишной прямой, могло быть остановлено на неопределенное время. И Насиров не первое и не последнее высокое должностное лицо, которое могло воспользоваться правовыми пробелами, чтобы избежать ответственности.
Что это за пробелы и как их исправить, разберемся ниже.
Военная служба как иммунитет от правосудия
Специализированная антикоррупционная прокуратура сообщает, что после направления в суд обвинительных актов на сегодняшний день уже 48 фигурантов в делах решили добровольно мобилизоваться в ряды ВСУ. По поводу остановки рассмотрения их дел сложилась разная практика: некоторые судьи удовлетворяют такое ходатайство, а некоторые выясняют возможность участия в судебном разбирательстве, несмотря на военную службу. Однако Верховный суд по этому вопросу высказался категорично — дело надо останавливать. Такое решение хоть и отвечает букве закона, но противоречит его духу и подрывает принципы неотвратимости наказания. Ведь сроки давности в таких случаях не останавливаются.
При этом в последнее время мы можем четко проследить тенденцию, когда обвиняемые, чьи дела находятся на завершающей стадии судебного разбирательства, внезапно подписывают контракт с ВСУ или «добровольно» мобилизуются. Парламент уже сделал первый шаг к решению этой проблемы — топ-коррупционерам, в отношении которых суд уже вынес приговор, запретили заменять приговор военной службой. Но этого недостаточно.
Показателен случай бывшего народного депутата Руслана Сольвара, который подписал контракт с ВСУ как раз перед завершающим этапом судебного разбирательства, а до этого несколько заседаний в деле откладывались из-за его болезни. Сольвару, в отличие от Насирова, присоединиться к рядам ВСУ все же удалось, но его служба закончилась после того, как Высший антикоррупционный суд вынес обвинительный приговор.
Подобные примеры подтверждают, что во многих случаях мобилизация становится не выполнением конституционной обязанности, а инструментом для затягивания и срыва судебных процессов.
Коррупция и прощение после истечения сроков
Другой проблемой топ-коррупционных дел остаются сроки давности — один из факторов, который может позволить закрывать производство даже относительно тяжких коррупционных преступлений. По нашим данным, за время своей работы из-за истечения сроков давности ВАКС освободил от уголовной ответственности или наказания более 90 лиц.
Больше всего таких освобождений касается дел о служебном подлоге, недостоверном декларировании и злоупотреблении властью — именно у них сроки давности одни из самых коротких. Это не просто статистика, это решения в отношении конкретных лиц, которые должны были ответить перед законом за коррупционные действия, но избежали этого.
Нынешняя модель сроков давности не учитывает международный аспект расследования коррупционных преступлений. Большинство топ-коррупционных дел характеризуется высокой степенью сложности, для их расследования и рассмотрения требуется немало времени. Кстати, эта же проблема уже скоро может стать неотложной и для «газового» дела Насирова, — сроки давности в этом деле истекают уже в следующем году.
Бюрократическая ловушка для следствия
Еще одним препятствием для эффективного судопроизводства являются печально известные поправки Лозового, где речь идет уже не о сроках давности, а о продолжительности досудебного расследования. Обязанность суда закрывать производство из-за истечения сроков досудебного расследования могла привести к закрытию ряда резонансных производств, среди которых, например, дело «Роттердам+» и производство против Вадима Альперина.
Более того, именно из-за этих сроков, учитывая решение Верховного суда, без приговора остался бывший судья Раховского районного суда Иван Тулик, — его ВАКС засудил за получение взятки от лица, обвиняемого в вождении в нетрезвом состоянии. И такая же судьба постигла бывшего судью Апелляционного суда Черкасской области Владимира Пономаренко, которого ВАКС засудил за «торговлю влиянием».
Хотя в декабре 2023 года парламент частично решил эту проблему, отменив ограничение сроков расследования до сообщения о подозрении, императивная обязанность суда закрывать производство, если сроки истекли, осталась. Это бомба замедленного действия для десятков коррупционных дел.
Масштаб проблемы ярко иллюстрирует дело «Роттердам+». Потребители электроэнергии на протяжении 2018–2019 годов, по версии следствия, переплатили свыше 20 млрд грн из-за введения этой формулы, а коррупционная схема могла остаться безнаказанной из-за формальных проблем с исчислением сроков досудебного расследования. Убытки от закрытия таких дел могут составлять миллиарды гривен, которые потеряет государственный бюджет и которые можно было бы направить на оборону или восстановление.
И нужно напомнить, что на этапе досудебного расследования проблемы с исчислением сроков были и в деле Приватбанка, где главным фигурантом является Игорь Коломойский. И хотя сейчас нет громких примеров, где поправки Лозового играли бы решающую роль для дела, никто не гарантирует, что это не произойдет в будущем.
Затягивание дел как стратегия защиты
Отдельное внимание стоит уделить злоупотреблению процессуальными правами со стороны адвокатов. По нашим исследованиям, доля отложенных заседаний по инициативе стороны защиты на сегодняшний день остается высокой — 55% всех посещенных заседаний содержат признаки таких злоупотреблений.
Наиболее распространенные тактики — неявка защитников, постоянные ходатайства об изменении меры пресечения, бесконечные отводы судей и систематические «болезни» обвиняемых накануне заседаний.
Мониторинг показал, что средняя продолжительность судебных заседаний в ВАКС составляет всего лишь 1 час 32 минуты для уголовных производств, при этом 13% заседаний начинаются с опозданием более чем на 15 минут. Если добавить к этому многочисленные процессуальные злоупотребления, продуктивного времени на рассмотрение дела остается крайне мало. Даже сами судьи ВАКС признают, что такие тактики используют исключительно для затягивания процессов, что в свою очередь иногда позволяет дотянуть и до истечения сроков давности, о чем речь шла выше. Поэтому от такого затягивания нужны законодательные предохранители.
Что же нужно изменить, чтобы лазейки не работали?
Чтобы перечисленные проблемы окончательно не остановили расследование и рассмотрение топ-коррупционных дел, перечеркнув все наработки НАБУ и САП, законодателям необходимо срочно принять конкретные меры.
- По мобилизованным обвиняемым: определить, что судебное производство будут останавливать только в том случае, если мобилизованный из-за характера заданий в армии не может принимать участие в судебном разбирательстве.
- По срокам давности: расширить основания для остановки течения сроков давности и изменить момент их истечения, чтобы он касался не вступления приговора в законную силу, а постановления его судом первой инстанции.
- По поправкам Лозового: убрать императивную обязанность суда закрывать уголовное производство из-за истечения сроков досудебного расследования.
- По злоупотреблениям процессуальными правами: определить в Уголовном процессуальном кодексе Украины недопустимость злоупотребления участниками процесса процессуальными правами и наделить судью полномочиям налагать денежное взыскание за такие злоупотребления, в том числе и на адвокатов.
Мы уверены, что выполнение этих рекомендаций позволит привлечь к ответственности тех, кто годами избегал правосудия благодаря несовершенствам законодательства. И именно после таких изменений случаев, подобных историям с Насировым и Альпериным, точно станет меньше.