«Во что трансформируется теневая экономика?» - решил выяснить на очередном своем «круглом столе» Украинский центр экономических и политических исследований (УЦЭПИ). Как по мне, наиболее точно ответил директор Института политики Николай Томенко: в теневую политику. Это было хорошо заметно в период последней предвыборной кампании, но еще ярче высветилось при схватке за руководящие кресла в парламенте. С одной стороны, схлестнулись между собой крупные теневые капиталы, с другой - теневая и исполнительная власть, также предпочитавшая в силу старой номенклатурной привычки действовать «из-под полы».
Монолог УЦЭПИ
Возможно, сам того не подозревая, тему симбиоза теневой экономики и политики инициировал директор бывшего Института России НАНУ (ныне - Национальный институт украинско-российских отношений при Совете национальной безопасности и обороны Украины) Владимир Бородюк. В свое время центром изучения теневой экономики была, по его мнению, созданная в руководимом им учреждении лаборатория во главе с доктором экономических наук Александром Турчиновым. Позже депутат Турчинов связал свою судьбу и судьбу созданного им объединения «Громада» с именем деятеля, ставшего своеобразным символом искомого симбиоза. Или бывшего завлаба обуяло неодолимое желание испробовать на практике свои научные наработки?
К счастью, выпавшую эстафетную палочку подхватил УЦЭПИ во главе с Александром Разумковым (ныне - замсекретаря СНБОУ). Обнародовав свой первый аналитический доклад на данную тему в январе 1996 года, центр продолжает исследования этой темы. В чем его неизменно поддерживают представительство Фонда К.Аденауэра в Украине и его руководитель доктор Манфред Ломанн.
На сей раз практически весь доклад был посвящен так называемой неофициальной экономике, которая охватывает легальные виды производства не фиксируемых официальной статистикой и скрытых от налогообложения товаров и услуг. Столь пристальное внимание к данному сегменту теневой экономики связано с тем, что на этапе перехода к рынку целый ряд социально-экономических проблем не мог быть решен вне развития теневой деятельности. Среди них - смягчение последствий резкого падения макроэкономических показателей активизацией теневого производства товаров и услуг, использование в интересах ускорения реформ теневых капиталов, стимулирование процессов первоначального накопления капитала, обеспечение населению дополнительных источников существования. Однако то, что объем неофициальной экономики на начало 1998 года достиг, по оценке УЦЭПИ, порядка 60% ВВП, свидетельствует, считает А.Разумков, о крайне неэффективном госуправлении.
В частности, это выражается в игнорировании официальной статистикой теневого производства товаров и услуг, что наносит системе управления экономикой колоссальный ущерб. Например, показатель уровня монетизации ВВП совершенно не учитывает тот факт, что денежная масса обслуживает как официальный, так и неофициальный секторы. Более того, есть серьезные аргументы в пользу того, что именно нехватка денежной массы и стала тем спусковым крючком, который обусловил бурный рост неофициальной экономики в Украине.
Так, из данных Всемирного банка об эволюции неофициальной экономики в постсоциалистических странах следует: чем выше был спад ВВП, тем большая его часть переходила в «тень», причем размер теневого сектора не был коррелирован ни с уровнем дерегуляции экономики, ни с долей частного сектора, ни с уровнем инфляции. Анализ же доходной структуры ВВП в 1992-97 годах показывает, что ее формальная реструктуризация в пользу оплаты труда наемных работников и налогового бремени произошла в основном за счет обвального сокращения доли официальной валовой прибыли в результате ее тенизации.
Другими словами, дефицит «живых» денег, спровоцировав кризис неплатежей и бартеризацию реального сектора экономики, резко сузил налоговую базу бюджета и заставил правительство и парламент усилить фискальную нагрузку на хозсубъекты. Но эта мера еще больше усилила стремление предпринимателей государственного и частного секторов прятать свои доходы от налогов. В итоге сформировался своеобразный теневой генератор, который самовозбудился по одной причине, но поддерживает и даже усиливает амплитуду колебаний за счет возникших по ходу процесса новых факторов, весьма привлекательных для большинства его участников.
И вот вместо борьбы с экономическими причинами тенизации хозяйственных отношений государство пошло по пути силовых методов воздействия. С этой целью созданы Национальное бюро расследований и налогово-административный монстр с широчайшими полномочиями изъятия задолженностей на грани правового «фола». Но подобные меры малорезультативны, поскольку на них «теневые авторитеты» отвечают еще более гибкими и изощренными методами сокрытия доходов.
Из всего вышесказанного авторы доклада видят три варианта выхода: 1) статус кво сохранится, и гипертрофированный карательный аппарат рано или поздно окажется подчиненным криминальной верхушке теневого сектора; 2) неофициальная экономика будет формально легализована (амнистирована), что лишь закрепит тенденцию правового нигилизма, усилит криминализацию общества из-за сращивания теневых и властных структур; 3) неофициальная экономика будет постепенно вовлечена в легальный сектор с помощью радикальной административной реформы, дерегуляции экономики, снижения налогового давления, развития рыночной инфраструктуры, включая создание межведомственных информационных систем для отслеживания товарно-денежных потоков и незаконопослушных фирм.
Авторы выступают за реализацию именно третьего сценария, где бы карательные методы играли вспомогательную роль. Поэтому второй раздел доклада целиком посвящен обоснованию практических способов его воплощения в жизнь. Упор при этом сделан на совершенствовании базового хозяйственного законодательства и политики ценообразования.
Дискуссия
Первой после основного доклада, сделанного завотделом НИИ Минэкономики и экспертом УЦЭПИ Антониной Базилюк, слово попросила председатель Госкомпредпринимательства Александра Кужель. Набор предложенных ею рецептов удаления теневого аппендикса не выходил за рамки стандартной «корзины»: дерегуляция, простота и прозрачность финансовой отчетности, упрощение фискальных операций с помощью фиксированных налогов. Возможно, желая приподнять своего преемника на посту главы ведомства по охране предпринимательства над массой его записных защитников, народный депутат Юрий Ехануров охарактеризовал Александру Владимировну как романтика борьбы с теневой экономикой. Ибо из того, что предлагает эта неугомонная женщина, сохраняет свой первозданный вид менее трети. Да и как иначе, коль уголовный рэкет все более замещается государственным. Так на четвертое место по размаху взяток уверенно вышли органы государственной сертификации. Ну а в лидирующей тройке прочно обосновались, по его мнению, ведомства, ответственные за расцвет в стране контрабанды - ведущей на сегодня отрасли теневой экономики.
Далее за обличение строя, породившего данную раковую опухоль, дружно взялся депутатский тандем из фракции КПУ - Василий Сиренко и Иван Мигович. Для начала они объявили, что коммунисты никогда не согласятся на разовую амнистию: нужна жесткая программа борьбы с этим злом (еще одна?). Что касается дерегулирования, то в слабом государстве оно и так налицо. Где, например, административные суды, куда бы предприниматель мог обратиться за защитой от чиновного произвола? А во что превратился пресловутый лозунг «Вот придет хозяин - он наведет порядок!»? В 60% скрытого от налогов ВВП. Почему? Да потому, что частная собственность требует строгого госрегулирования. Отсюда, убеждены комдепутаты, приоритет должен быть отдан госсобственности. Лишнее тому подтверждение - 80% приватизированных предприятий работают хуже государственных.
В этом месте ваш покорный слуга невольно вспомнил вечно живого Ильича, который, как известно, не переносил софистику. Ведь главная причина низкой эффективности постсоциалистического частного сектора - отсутствие конкуренции, что и привело после ликвидации ГУЛАГа госсобственность к краху. Ежели наш тандем кое-что слышал о небывалом восьмилетнем экономическом росте в США, то в первую очередь тот обязан как раз тому, что правительство открыло все шлюзы для конкуренции, которая трансформировала предприятия в сторону наивысшей эффективности. При этом мотором роста стал не потребительский спрос, а спрос на инвестиции, причем главным образом в экспортные производства (только за последний год они выросли на 10%).
Пока представители законодательной и исполнительной ветвей власти излагали свои взгляды на рассматриваемую проблему, я наблюдал, как мой сосед безуспешно пытался взять слово. Увы, ему его дали лишь после того, как, по словам д-ра Ломанна, «те люди, от которых зависит борьба с теневой экономикой, покинули нас и мы имеем возможность лишь убеждать друг друга в своих идеях». Действительно, едва оторвавшись от микрофона, чиновно-депутатский корпус снимался с мест и исчезал за дверьми зала (и так происходит на всех подобного рода мероприятиях).
Между тем, сосед мой оказался единственным, как он выразился, «живым индейцем», то бишь представителем практиков загоняемого в «тень» предпринимательства. Заставило же председателя правления группы компаний «Мезокред» Вячеслава Кредисова сесть за этот «круглый стол» отсутствие влияния среднего бизнеса на политические процессы в стране. В то время, как малому бизнесу не до политики, а крупный не заинтересован в дерегулировании экономики, так как крепко привязан к государственной колеснице, именно средний предприниматель является, по его убеждению, базой радикальной активизации рыночных преобразований.
Из других выступлений запомнился, пожалуй, лишь тезис ведущего научного сотрудника Института экономического прогнозирования НАНУ Александра Радзиевского о серьезном просчете в детенизации экономики, допущенном при денежной реформе, - она не стала конфискационной. И это при том, что главный ее идеолог, советник Президента Анатолий Гальчинский, в своей книге отмечал, что на Западе все денежные реформы острокризисных периодов имели именно такой характер (например, реформа Л.Эрхарда). Я бы лишь расширил данный тезис: одна из ключевых реформ переходной экономики превратилась в элементарную деноминацию дензнаков и сохранила все пороки карбованцевого обращения прежде всего потому, что не имела всесторонней стратегической проработки. Это видно из того, что соотношение денежной базы и наличности вне банков практически не изменилось, масса обращающейся инвалюты примерно сравнялась с гривневой, кредиторская задолженность между предприятиями превзошла ВВП, а долги по зарплатам и пенсиям - наличность вне банков (весьма симптоматичные пропорции!).
Застольное резюме
Участники «круглого стола» были единодушны: экономические методы борьбы с теневыми отношениями должны иметь приоритет. Кто же те политические силы, которые его обеспечат? К сожалению, ответа на этот вопрос мы не получили. Но пока его не будет, за стенами Дома кино, где происходило описанное действо, юродивые всех мастей все так же будут просить копеечку, народ - безмолствовать, а его избранники - кричать в микрофоны за себя и «того парня».