Мы познакомились в проходящем поезде «Москва - Ивано-Франковск». Я ехал в Могилев-Подольский. Моя попутчица - чуть дальше, до Окницы. Я подсел в купе в Киеве, откуда в Могилев-Подольский, считай, полвека обычно добирался «своим» поездом - в последние годы известным еще под названием «банановый». Но вот летом «банановый» поезд, увы, приказал долго жить: цены на билеты подскочили настолько, что «челночные рейсы» Могилев-Подольский - Киев с разным товаром в банановых ящиках стали невыгодными. Поезд было совсем исчез из расписания, затем стал ходить раз в неделю.
Пришлось - рынок диктует! - добираться попутным, о чем, забегая вперед, ничуть не жалею. Ведь не случись этой оказии, не было бы и этой встречи, прелюбопытнейшего разговора, открытия нового социального типа, имя которому - рыночный торгаш.
Но сначала - коротко о моей собеседнице. Полдороги, почти до самой Жмеринки, она на своей верхней полке отсыпалась («только в поезде удается выспаться»). Потом разговорились. Рассказ показался мне настолько интересным, что я вытащил блокнот, спросил, могу ли обо всем услышанном рассказать читателям. Она тут же согласно кивнула головой: «Только без фамилий, ладно?»
Катя Н., 33 года, молдаванка, родом из небольшого села под Окницей. Замужем, муж - сержант милиции, двое детей - девочек. После торгово-кулинарного училища восемь лет проработала секретарем в народном суде («наслушалась, насмотрелась на всю жизнь»). Зарплата маленькая. Когда автобус - каждый день на работу из села в райцентр и обратно - стал «кусаться», Катя, с одобрения мужа, написала заявление об уходе и по совету подружки - снова-таки с мужнина благословения - отправилась в Москву.
И вот уже два года - жизнь рыночного торгаша: две недели - в Москве, две - дома.
Квартира
- Нашей хозяйке - бабе Лиде - восемьдесят, - рассказывает Катя. - Муж ее - бывший военный, после инсульта лежит парализованный. Баба Лида жалостливая, ходит за ним, как за ребенком. Квартира - трехкомнатная. В одной - хозяева, в самой большой - девять «коечных торгашей». Мы с товарками - все трое из одного села - занимаем самую маленькую комнату. Итого у бабы Лиды 12 квартирантов. С каждого за койку берет по-божески - десять тысяч рублей. За день, считай, набегает 26 - 28 «баксов».
«Зачем вам, - спрашиваю, - столько, баба Лида?» «А на лекарство мужу, на похоронные (похороны нынче, сами знаете, золотые, в копеечку влетают), да и детям, внукам охота помочь».
Баба Лида - не вредная. Постельное белье привозим сами, но если кто не прихватит с собой - может и свое выдать. Умная... К ней соседки, чуть что, приходят советоваться.
Мы, когда ужинаем, часто приглашаем ее к столу. Приглашает и она нас. Живем мы в Москве небольшой коммуной. Одной моей товарке, Любе - она у нас за старшую: самая бойкая, умеет ладить с людьми, а главное - с оптовиками, 39 лет. Раньше работала в колхозе, на ферме. Другой, Гале - 46. Всю жизнь вкалывала в полеводческой бригаде, все сапкой да сапкой. Теперь ноги болят, стоять не может. Мы ей помогаем. Она же остается с товаром, когда нам с Любой надо отлучиться.
Коммуна торгашей... Чудно, правда? Сообща вкладываем деньги в дело. Продукты, которые привозим из дому, - мясо, сало, картошка, разные овощи - все идет в общий котел. Да и прикупаем из общих денег. Выручку за день тоже делим поровну.
И так - все. У бабы Лиды, как в том теремке. Кого только да из каких мест не встретишь. Были две женщины из Осетии, случались из Белоруссии. Но большинство - из Молдавии, западных областей Украины. Возраст рыночного торгаша - от 20 до 60. Встречала и учительниц, и медсестер, врачей, рабочий класс. У всех зарплата нищенская, а кушать, одеваться надо. Как и мы, живут в Москве коммуной: по трое, четверо. Одному - без взаимовыручки - в нашем деле никак нельзя. Да и веселее в компании. Мы ведь, как одна семья. Но и доверие друг к другу требуется полное: не укради, не обмани, полюби свою товарку, как саму себя, - такие у нас неписаные правила.
Нравы?.. Романы? Разные истории? Торгаши - тоже ведь живые люди, без этого не обходится. В нашей коммуне, пока, тьфу-тьфу, вроде без ЧП - все из одного села. У всех мужья, дети, семьи благополучные.
Со мной иногда и муж приезжает. За прилавком - ни-ни. Больше в подручных: то ящик поднесет, то посторожит. И к товаркам моим мужья наведываются. Если бы и хотела - не разгуляешься. А с другими случалось. Живут как бы на две семьи. Дома - муж законный, порой постылый, а тут - друг любезный. Доходит и до разводов. И новые семьи образуются. Жизнь - она и есть жизнь.
Водочка? Вино? Ну этого завсегда хватает. Наше молдавское вино и в Москве славится. Вином не торгуем, но иногда привозим. Порой выпьем стакан для сугреву. Попробуй выстоять 8 - 10 часов на крутом морозе! Для сугреву можно, но на базаре - трезвость соблюдай. Пьяный - не торгаш. Среди рыночных торгашей, к слову, преобладает наш брат - баба (80 процентов). Остальные - мужики. Те после работы, в редкие выходные (понедельник - санитарный день) пьют больше нашего. И все же куда меньше тех мужиков, кто приезжает подработать на стройках. У них и заработки выше - 500 - 600, а то и больше «баксов» в месяц. Ужин без водочки, крепкого подпития редко обходится.
Работа на рынке
В первый год мы торговали на Щукинском базаре. Теперь - на Черемушках. Наш товар - фрукты, овощи. Круглый год хорошо идут яблоки, груши, картофель, лук, чеснок; летом - помидоры, огурцы, перец. Покупаем коммуной 8 - 10 ящиков - это на одну смену. Встаем летом в четыре-пять, зимой - в шесть утра. Легкий завтрак - бутерброд с колбасой, чай или кофе. Днем - не отходя от прилавка - перебиваемся пирожками.
В шесть вечера рынок закрывается. Так что вечером у нас и обед, и ужин - обязательно с первым, то борщ, то рассольник. Если коммуной да еще со своими продуктами, выходит не очень дорого - по 6 - 7 тысяч рублей в день.
Оптовик... Все начинается с него. Без оптовика нам, торгашам, в Москве делать нечего. С ним держи ухо востро. Может и надуть, и кое-что - сверху ящика яблоки как яблоки, под ними одно гнилье - подсунуть. Но это исключение, серьезный оптовик на такое не пойдет: себе дороже. Мы ему такой бойкот устроим, что хоть вези товар обратно. Предпочитаем своих, постоянных оптовиков. Всегда ждем с нетерпением семейный
КамАЗ с товаром. Приезжают муж и жена, привозят 360 ящиков с яблоками, 10 - 12 тонн. Товар отборный. Мы никогда их не проверяем. КамАЗ у них теперь свой, раньше - нанимали. Так что, видно, дела у них идут неплохо.
Покупатель. На него трудимся, от него наши доходы, он наш повелитель. И, конечно, всюду разный. А в Москве особенно - со своим норовом. Случается, обзывают нас разными словами («спекулянты проклятые», «понаехали...», «нет на вас советской власти»). Но, как правило, отношение неплохое. Средний заработок москвича 150 - 200 долларов. Не густо, но и не мало. На базар богатые, новые русские, не ходят. К нам кто идет? Свой брат-трудяга, пенсионер. Кому в цене чуть набавишь, кому - убавишь. Кому - сразу видно безденежного человека, но это чаще всего беженцы - и так дашь, то яблоко, то картофелину; пройдется по рядам, смотришь, на суп-борщ и наберет. Завсегда даем, не отказываем.
А вообще москвичи - народ не скупой. Яблоки берут по 2 - 3 килограмма, торгуются редко. Знают, не обманем, навар у нас небольшой: от силы 10 процентов на ящике. Есть и свои, постоянные покупатели. У нас дешевле, чем в магазине, и товар - первый класс, плохой не берем, к тому же разрешаем выбирать, а покупатель это любит.
Рэкетиры. Конечно, есть рэкет, но нашего брата, рыночного торгаша, не трогает. Они больше у оптовиков промышляют. Накладывают на них вроде контрибуции. И все платят. Попробуй не платить. Товар - все 12 тонн, в КамАЗе, мазутом обольют, кто его купит. Милиция? Да она с этой рэкетомафией одной веревочкой связана. Куплена-перекуплена. За целый год при нас не то милиционеры, не то омоновцы взяли, как говорится, с поличным несколько рэкетиров. А через полчаса те откупились, снова прогуливаются по базару. И собирали в тот день свою дань в двойном размере.
В гостях и дома
В гостях хоть трудно (работа адова!), а хорошо. Главный урок, который я вынесла за эти два года, - будешь хорошо трудиться, будешь хорошо есть. Надоела до чертиков зряплата за зряработу. За две недели на Черемушках заработала 400 «зеленых». После всех вычетов (билеты, квартира, место на рынке) остаются чистыми 250. А у мужа зарплата за месяц еще на 40 тянет. Он у меня принципиальный. Не берет. А другие берут. Если бы брал, мне не надо было бы ездить. Ну вот еду. Девочкам моим (одной - 5, другой - 12 лет) везу цитрусовые, обнову. Не забыла и мужа.
Досуг? Ну какой у торгаша досуг. Наработаешься, настоишься. Летом - на солнцепеке, зимой - на морозе; поужинаешь и - без задних ног - в постель. Москвы почти не видела. В театры, музеи не ходим. Только раз с мужем заглянула в Кремль. Кра-со-тища! А то в свободное время больше по магазинам.
В гостях хорошо, а дома лучше. Живем - не жалуюсь. Дома у нас свиньи, кроли, куры, гуси, пасека. Сад. Днестр - рядом. Правда, после того как построили Днестровское водохранилище, купаться нельзя: вода и летом ледяная.
Заводить свой киоск, магазин?
Нет, не лежит у меня к этому душа. Не хочу быть хозяйкой магазина, хочу работать в магазине. Можно в приватизированном, на частника, но лучше и, думаю, надежнее - в государственном.
Политика? Не интересуюсь. Одного хочу, чтобы люди разных национальностей, разной веры жили дружно. Не проливали ради чужих амбиций свою и чужую кровь.
И девочкам моим, и всем людям хочу пожелать мирной жизни, мирного неба и чтобы не надо было, как мне, уезжать на недели из дому, становиться рыночными торгашами.