Вслушиваясь в то затухающие, то вновь разгорающиеся дискуссии о земле, о создании класса подлинных ее хозяев-фермеров, поневоле думаешь: а ведь это было уже! Было, хотя и давно, без малого полторы сотни лет тому назад. В 1861 году, когда проводилась земельная реформа, отменялось крепостничество и тоже ставилась задача создать в России подлинных собственников земли. Последнее, правда, весьма приблизительно, но все равно сама собой возникает аналогия. Ведь слишком много общего просматривается в этих кампаниях.
Официальные источники прошлого века трактовали реформу как единоличный акт царя-освободителя. Еще будучи мальчиком-наследником он проявлял необыкновенную душевную доброту, милосердие, не проходил безразлично мимо горя незнакомых людей. В такой характеристике Александра II, вероятно, есть немало правды. Особенно если учесть его мудрых и гуманных наставников с детских лет - Карла Мердера и Василия Жуковского. Но известны и другие факты. Прощальные слова Николая I своему сыну - «сдаю тебе команду не в полном порядке», страшный удар, потрясший империю во время Крымской кампании, наконец, высказывание самого Александра: «Лучше отменить крепостное право сверху, чем ждать, пока его отменят снизу».
Слишком уж явным, страшным несоответствием выглядело крепостничество в середине XIX века. Касалось это не только и не столько конкретной отдачи сельского хозяйства - с продуктами, за исключением отдельных засушливых лет, было все более-менее в норме. Касалось это глубинного состояния всего общества. Просвещенные и просто нормальные люди не хотели и не могли мириться с рабским положением крестьян, с тем, что их, как скот, можно продать, разлучив семью, выменять на породистого пса, жестоко избить. Слишком это не увязывалось с блестящим развитием отечественной науки и культуры.
Пытаясь как-то окунуться в атмосферу предреформенного времени, перечитал много мемуаров и литературных произведений передовых людей того времени, не откровенно революционно настроенных, типа Герцена, звавшего Русь к топору, а просто честных писателей, стоявших на позициях реализма. Ну, например, Гоголя. Уже кто-кто, а он… Вот «Избранные места из переписки с друзьями», наиболее, как полагал автор, его честная и откровенная, искренняя книга. Советы писателя друзьям, ставшим помещиками и даже назначенным губернаторами. Главная мысль - дарованной свыше властью крепко управляй мужиками, которые, в случае попустительства со стороны хозяев, непременно сопьются, обленятся. Естественно, он против варварского, даже просто грубого отношения к мужикам, крепостным, но управлять ими тому, кому власть вручил сам Бог и император, необходимо четко и строго. И это говорится за каких-нибудь полтора десятка лет до реформы… Подобные же настроения и у многих других вполне, казалось бы, прогрессивных литераторов.
Можно понять, сколько препятствий встретил на пути проведения реформы Александр II. Общество почти единодушно выступало против крепостничества, но совсем не было готово к разделу земли. Вот и начинается аналогия с нашим временем. Современное общество осознает, что колхозы изжили себя, с ними надо кончать, ибо они превратились в своеобразное крепостничество. Но что с землей?
Над этим вопросом думал и царь со своим окружением. Помещики «свою» землю просто так отдавать не хотели, крестьяне купить ее не могли. Кардинально вопрос, несмотря на ряд принятых мер, так и не был решен. Земельной реформой 1861 года, как ни парадоксально это звучит, по сути, были созданы прообразы будущих колхозов - общинное землевладение. Община в жизни крестьян играла и значительную положительную роль. Она заботилась о стариках и сиротах, организовывала людей на строительство дорог и другие работы.
Но особое удобство, как казалось, община представляла для государства. Земельные банки ссужали крестьян деньгами для выкупа земельных участков. Естественно, что властям удобнее и выгоднее было иметь дело при расчетах с общиной, а не с каждым хозяйством в отдельности. Удобнее было давать и разнарядки на строительство дорог, мостов и пр.
Но крестьяне быстро почувствовали бремя общинного хозяйствования. Община распоряжалась пахотными землями, делила их на «души». Участки земли часто получались маленькими, разбросанными в разных местах. В таких условиях возможен только общинный севооборот - что делают соседи, делай и ты. Выйти из общины можно было только полностью выкупив свой участок, а средств для этого преимущественное большинство не имело.
Община явно мешала сельскохозяйственному прогрессу. Это засвидетельствовала и статистика того времени, это заметили и многие государственные деятели. Так, П.Валуев, министр внутренних дел, а позднее государственного имущества докладывал царю: «Земледелие, как и всякая другая отрасль промышленности, требует обеспечения в пользу трудящегося результатов его труда. Это обеспечение возможно только при личной, а не общинной собственности». Фельдмаршал А.Барятынский в конце 60-х годов с тревогой говорил о судьбе «исправного поселянина», которого придавливает, лишает всяческой инициативы община. Подобные высказывания находим и у Н.Бунге, министра финансов и у ряда других мыслящих деятелей, окружавших императора.
Тем не менее, община не только держалась, ее гнет становился все ощутимее благодаря новым и новым мерам правительства. Крестьянскому банку было предписано кредитовать покупку земли только общинами. С 1893 года был запрещен выход из общины без согласия «мира», даже в том случае, если выкупной долг был погашен досрочно. Запретили также продажу, перепродажу и залог земельных наделов. Правительство всячески препятствовало появлению крупных крестьянских хозяйств по образцу фермерских. Как по эффективности и отдаче это смахивает на паевание земли и легендарную ваучерную приватизацию! Что ни делай, а класс среднего собственника не появляется…
Долго не появлялся он и в послереформенной России. В конце минувшего века Россия производила около половины мирового количества ржи, была крупнейшим поставщиком на хлебном рынке, но в неурожайные годы царил голод. За два неурожайных года, повлекших за собой еще и холеру, умерло более полумиллиона человек!
Словом, крепостничество исчезло, но бедность и несвобода оставались. Здесь полезно заглянуть не только в статистические справочники, но и в мемуары свидетелей-современников. Трудно без душевного содрогания читать, например, записки известного земца Андрея Шингарева «Вымирающая деревня», в которых он дает санитарно-экономическое исследование двух селений Воронежского уезда в 1901 году. Полная деградация села, темнота, голод, болезни, умирающие дети…
Позвольте, а как же реформа 1861 года? Все вхолостую? Так категорически ставить вопрос нельзя, однако крупные неурядицы в селе продолжалась до 1906 года, до проведения знаменитой столыпинской аграрной реформы. Именно Петру Столыпину удалось вырвать крестьян из общинного плена и, предоставив им возможность уходить на так называемые «отруба», на хутора, способствовать созданию крепких сельских хозяйств, крепкого хозяина на своей земле.
То, что класс таких хозяев был создан, мы знаем хорошо, как и название, которым его заклеймили уже в советское время, - кулаки.
Поскольку в настоящее время клеймо с этой части населения почти полностью снято, то нам остается только спросить - где же сейчас взять своего Столыпина? А задача перед ним будет стоять не менее сложная, чем перед Петром Аркадьевичем. Правда, наши колхозные (читай - общинные) хозяйства почти уничтожены, но есть немало других сложностей. Допустим, будут найдены удобные формы кредитования нарождающихся фермеров. Допустим, они на выгодных условиях смогут получать специальную технику, удобрения, семена и все необходимое. А вот как заставить сельского жителя снова полюбить сельский труд? Ведь это врожденное, как бы испоконвечное чувство потомственными хлеборобами утрачено и возродить его так же непросто, как вернуть, скажем, уличного хулигана со стажем в культурную среду.
Нельзя не вспомнить и еще об одном отличии нашего времени от сравниваемого. В те годы не было так много бандитов и рэкетиров, как нынче, первая же практика основания фермерских хозяйств сопровождается многочисленными фактами разбоя, вымогательства, поджогов, убийств. Кто защитит начинающего фермера от этого?
Эти факторы почему-то не принимаются во внимание. Спорят только об одном - как бы земля не стала предметом спекуляций да не попала в руки иностранцев. А ведь есть еще много нерешенных вопросов!