Судя по телевизионной рекламе, все предельно просто. Есть вопрос «Чому ми такi сумнi та невеселi?» - и тут же на него ответ: «Тому що в нас немає приватної власності». А чтобы отречься от старой грусти, надо, оказывается, не так уж и много - получить каждому свой приватизационный сертификат и определить его в одно из понравившихся предприятий.
Пожалуй, именно с легкостью, присущей веселым и находчивым, в стране возникали новые структуры, основанные на принципах частной собственности. Официально это называлось режимом благоприятствования, предусматривавшим льготы в законодательстве для создания акционерных обществ - упрощенную форму регистрации, относительно небольшой уставный фонд. Результат, разумеется, не заставил себя ждать. И выразился он в возникновении громадного количества АО, обязанных выпускать документы, подтверждающие право собственности. Иначе говоря, Украина получила беспрецедентно большое количество эмиссионных центров, которые даже сосчитать пока никому не удалось…
В лучшем случае делается ссылка на цифру, превышающую 8 тысяч. Однако новое количество не только не обеспечило переход к новому качеству, но еще и породило массу социально-экономических проблем. Для сравнения: в Польше право хождения на вторичном рынке имеет 81 ценная бумага, дающая 10 млрд. долларов годового оборота Варшавской биржи, пятая часть которого идет в государственный бюджет. А в одной лишь Запорожской области зарегистрировано свыше 1300 АО, каждое из которых, как и положено, выпустило свои акции. Правда, бюджету от этого ни холодно ни жарко.
Коль с подсчетом акционерных обществ у нас, мягко говоря, неразбериха, то с определением количества состоящих в них акционеров - и подавно. Ни одну из существующих систем отчетности этот показатель попросту не интересовал. Минфин только регистрировал эмиссии, Минстат уделяет внимание лишь размерам уставных фондов. В итоге ситуация на фондовом рынке сложилась сродни той, с которой пришлось иметь дело герою Райкина в швейном ателье, где «узкая спсилизасия». Не имея представления о движении акций на фондовом рынке, строить иллюзии о его открытости и прозрачности так же наивно, как и пытаться выяснить, кто сшил костюм. Отсюда вывод: либо затею с приватизацией в ее нынешнем виде необходимо прикрыть и начать все сызнова, либо попытаться направить полученные результаты в цивилизованное русло.
Эту цель, в частности, и преследует идея создания института регистраторов. Ведение реестров независимыми структурами позволит избежать многочисленных нарушений, которые нередко имеют место в новоявленных акционерных обществах и самое главное - обеспечит подтверждение обладания собственностью и законность перехода прав при операциях купли-продажи ценных бумаг.
Как и любое другое принуждение, эта мера у широких масс акционеров восторга не вызвала. И хотя президентский указ предписывал завершить процесс передачи реестров до 28 октября, удельный вес законопослушных предприятий в общей массе отечественных акционерных обществ ничтожно мал. Скажем, в Запорожской области проблему законного ведения своих реестров решили немногим более 70 АО, что составляет всего лишь двадцатую часть имеющихся.
Конечно, в отношении нерадивых эмитентов предусмотрены меры административного воздействия. Скажем, за неисполнение закона акционерное общество можно оштрафовать. Однако большинство из них неплатежеспособны, поэтому эффект от санкции сводится лишь к тому, что в картотеке появляется еще одна сумма на удержание, которая будет взыскана неизвестно когда. К тому же сам принцип наказания вряд ли можно считать справедливым, поскольку штраф в отношении юридического лица затрагивает материальные интересы акционеров, которые не несут ответственности за нарушение закона руководством АО. В Законе о государственном регулировании рынка ценных бумаг на этот счет заложен несколько иной подход, предусматривающий за нарушение ведения реестра штраф с конкретных должностных лиц в размере до 1000 необлагаемых минимумов. Но после трех рассмотрений в Верховной Раде закон так пока и остается не введенным в действие. И эту полугодовую задержку вряд ли можно считать случайной.
- Незнание закона, дефицит средств, конечно, оказывают определенное влияние на то, что с передачей реестров независимым регистраторам АО не торопятся. Но не это главные причины, - считает председатель территориального отделения Государственной комиссии по ценным бумагам и фондовому рынку Вячеслав Власов. - Определяющим является начало процесса перераспределения прав собственности. А он, как известно, таит реальную угрозу потери управленческого контроля для тех, кто им традиционно располагает. Собственность - это власть, и расставаться с ней добровольно никто не желает. Ведь вчерашний директор предприятия, а нынешний председатель правления АО перестает быть главным распорядителем и вершителем судеб. Но желание любой ценой удержать в своих руках как можно больший пакет акций не сулит предприятию процветания. Для пополнения недостающих средств рано или поздно придется либо брать кредиты, тем самым еще больше снижая уровень доходности производства, либо прибегать к очередной эмиссии - то есть делиться своим корпоративным правом.
Без малого два года, на протяжении которых существует Госкомиссия по ценным бумагам и фондовому рынку, - срок вполне достаточный для того, чтобы внедрить эту истину в сознание украинских акционеров. В действительности же влияние комиссии на процесс становления отечественного фондового рынка пока остается незначительным. Даже на государственном уровне слишком явно просматривается сомнение в способностях этого органа осуществлять регулирование рыночных процессов на рынке ценных бумаг.
Правда, это недоверие облечено в несколько своеобразную форму. К примеру, комиссии вменена в обязанность регистрация эмиссий ценных бумаг, что прежде было прерогативой Министерства финансов, однако передача штатных единиц для выполнения этой работы так и остается на уровне обещаний. Больше того - комиссия до сих пор не владеет архивами, содержащими сведения об акционерных обществах, зарегистрированных Минфином. И уже сделанную работу приходится проводить заново - собирать информацию, составлять списки, по сути, заниматься неформальной перерегистрацией субъектов фондового рынка. А с учетом того, что количество сотрудников в территориальных отделениях Госкомиссии более чем скромное (к примеру, в запорожском - их всего восемь на всю область), цивилизованных отношений между новоявленными собственниками можно ожидать нескоро. И даже в среде профессионалов невольно возникает недоумение: действительно ли государство испытывает потребность в существовании органа, отвечающего за происходящее на фондовом рынке?
Положиться на то, что, в конце концов, жизнь все расставит на свои места, действительно, намного проще. Но тогда придется принять как должное и неизбежные громкие скандалы, по сравнению с которыми аферы трастов покажутся всего лишь робкими шалостями. Впрочем, и это не самое худшее из того, чего следует ожидать. Как переименование предприятия в акционерное общество не адекватно реальной смене формы собственности, так и выпуск акций еще не означает появление полноценных финансовых документов, гарантирующих безусловное соблюдение права собственности. А без этого желание привлечь столь необходимые украинской экономике инвестиции будет оставаться не более чем розовой мечтой - понятием, безусловно, приятным во всех отношениях, но совершенно бесполезным в реальной жизни, от которой мы «такi сумнi та невеселi».