Итак, 21 января, около трех часов дня, журналистам было сообщено о совместном заявлении Кабинета министров и НБУ относительно параметров валютного коридора на весь 1998 год - от 1,8 до 2,25 гривни за доллар. Поскольку уже через каких-то двадцать минут это сообщение пронеслось по каналам информагентств, весь вечер повторялось по телевидению, а к субботе документ опубликован в прессе, не будем в очередной раз перелопачивать подробности. Тем более что зафиксированное намерение девальвировать гривню (если говорить «на пальцах», то за год почти в два раза сильнее, чем за все 16 месяцев короткой гривневой истории) - это не признак очередного надвигающегося кризиса, ЧП, катастрофы и не надо, граждане, бросаться в магазины, сметая с полок спички, соль и макароны.
Я была, пожалуй, некорректна, задавая после пресс-конференции в среду Виктору Ющенко неприятный вопрос: «Если то, что у нас происходило прежде, называлось финансовой стабилизацией, то как следует называть то, что будет теперь?». Виктор Андреевич, ополчившись на мой пессимизм, принялся еще раз объяснять, что девальвация до 2,25 гривни за один доллар (к тому же не факт, что такое произойдет, возможно, этого удастся избежать) в точности соответствует новому прогнозному показателю инфляции в 17,8 процента, 5-6 процентов из которого придется на «административный фактор» т.е. грядущее повышение коммунальных тарифов. Что некоторое ослабление гривни - это далеко не конец света, что нет никаких оснований подозревать, будто Нацбанк «поступился принципами». Однако от не свойственной ему терминологической дискуссии уклонился. Зато одна из моих коллег-журналистов в сердцах обронила: «Теперь это может называться приведением финансовой стабилизации к реальной действительности»...
Кризис, ЧП с нашей экономикой случились раньше, и 21 января мы лишь стали свидетелями «перемирия» между Нацбанком, долгое время стремившимся сохранить твердость гривни, и Кабмином, давно уже пытавшимся добиться ее «размягчения». Перемирие, следует сказать, было достигнуто в довольно критический момент: Президент уже начал терять терпение, и кое-кто мог поплатиться креслом. Но что до высоких кресел населению… По мере девальвации гривни оно заплатит (это не метафора: все мы заплатим, увы, реально - покупая в магазинах и на рынках подорожавшие товары) и за дефицит бюджета, и за состояние нашего торгового, платежного баланса, и за многое-многое... За провальную политику на рынке государственных ценных бумаг, которая будет аукаться бюджету как минимум в течение года. Сведения о суммах привлечения и выплат на рынке ОВГЗ в последние дни по «убойной» силе весьма напоминают фронтовые сводки, а ведь только за период с 21 по 30 января нашему Минфину предстоит выплатить держателям гособлигаций 503,2 млн. грн., не имея уверенности, что эти же суммы на рынок ОВГЗ вернутся.
В последнюю неделю в высших кругах исполнительной власти заговорили о практически якобы уже изысканных в стане нерезидентов 500 млн. долл., что, по прогнозам, должно удержать на плаву наш рынок ОВГЗ в ближайшие два месяца. Агентство «Українські новини» по своим каналам вычислило даже названия двух солидных западных банков, готовых вложить в Украину по 150 млн. долл. под 17-20 процентов годовых в твердой валюте. Дороговато, конечно, если сравнивать с обсуждавшимися в прошлом году возможными ставками по украинским еврооблигациям. Но чего уж тут, если с еврооблигациями так ничего и не вышло... И неимоверно, ужасно дорого, если соотнести эти проценты с крайне скудными финансовыми возможностями нереформируемой украинской экономики.
С реформами у нас как-то не сложилось, это уж, как говорится, факт природы. В близкий успех реформ верят сегодня лишь те, кому по штату положено, или неисправимые оптимисты. Пусть меня другие аналитики поправят, но на каждое удачное реформаторское действие в стране традиционно приходится не меньше десятка неудачных или попросту «бездействий».
Скажем, в 1996 году ввели гривню. Но в том же 1996-м на нее автоматически «перевесили» с карбованца и кризис неплатежей (свирепствует он до сих пор), и невыплаты заработной платы и социальных пособий (только в августе 1996-го они составляли порядка 300 трлн. крб., а сейчас, к 11 января с.г., подросли почти до 4,9 млрд. грн.), и несостоявшуюся структурную перестройку промышленности, и крайне тяжелое бремя льгот...
Об этом, правда, уже писалось в «ЗН» за 31 августа 1996 года - в статье «Родимые пятна на новенькой гривне», и тогда меня очень упрекали в пессимизме. Поэтому сегодня остерегусь вспоминать о десятках вопросов помельче, вроде печально известного проекта указа о мерах по преодолению бартера, который, совершив четыре или пять кругов согласований, так, наверное, где-то тихо и околел.
Однако в очередной раз вернусь к проблемам приватизации, которая из практической плоскости окончательно переместилась в политическую. От политических противостояний денег, как известно, не прибавляется, но от приватизации правительство надеется получить в этом году ни много ни мало - каждую двадцатую гривню доходов бюджета. Знаете, наверное, кое-что и получит. Если до весны, ввиду крайне туманных перспектив и урезанного более чем на 20 процентов финансирования, все мало-мальски работоспособное, что осталось в системе ФГИ, не разбежится по коммерческим структурам.
Два месяца будоражили страну оптимистические заявления о том, что постановление Верховной Рады от 4 ноября 1997 года о приостановке заключения договоров купли-продажи до назначения легитимного главы Фонда госимущества не имеет силы. Оказалось - имеет. Ибо не сыщешь в нашем отечестве заместителя председателя ФГИ или руководителя регионального отделения, который в добром здравии и при полной памяти рискнет нынче поставить свою подпись под договором купли-продажи. Аккурат к 21 января очнулись и в президентской администрации. Л.Кучма наконец обращается в Конституционный суд на предмет конституционности постановления. Мы оставляем в стороне вопрос - а не проще ли определиться с кандидатурой председателя Фонда. В конце концов, это президентское дело. Однако… в любом случае, два месяца потеряно, а время применительно к приватизации - это очень большие деньги.
Увы, вышесказанное имеет непосредственное отношение и к гривне, и к валютному коридору, который не может сегодня не вызвать легкого недоумения. И не только своей шириной (если коридор на 1997 год, установленный совместным постановлением Кабмина и НБУ 1 сентября прошлого года на уровне 1,7- 1,9 грн. за доллар, «ЗН» сравнивало со взлетной полосой, то нынешний и сравнить-то не с чем. Разве что с российским. - Н.Я.). Непонятны правовой статус «совместного заявления» и финансовая ответственность, предусмотренная в случае его нарушения; непонятно, что же с ранее объявленным коридором на первое полугодие в границах 1,75-1,95, во что выльется на практике весьма обтекаемое заявление Виктора Ющенко, что НБУ «будет стремиться» поддерживать официальный курс гривни в течение первого полугодия в пределах объявленных ранее границ...
Пока очевидно лишь одно: если мы будем и дальше продолжать забалтывать процесс реформ, то не успеем и оглянуться, как родимые пятна на нашей горячо любимой гривне превратятся в метастазы. А «модификации» валютного коридора, не дай Бог, из чего-то чрезвычайного станут привычными.