Экономика, политика и организованная преступность составляют в России единое целое. Доминирует в этом слиянии, по словам известного в прошлом политического деятеля Юрия Афанасьева, алюминиевая промышленность. Очень может быть, что именно алюминий и является причиной заказного убийства бизнесменов-олим в Израиле.
В последний момент министр внешних экономических сношений России Олег Давыдов отменил визит в Израиль, целью которого был сбор инвестиций. И хотя мобилизация капиталов имеет первостепенную важность в процессе сокращения производства и оттока капиталов в России, хлопоты Давыдова, возможно, на самом деле были бессмысленны. К потерям, понесенным несколькими пионерами израильских капиталовложений в России, теперь добавилась и история с заказным убийством нескольких бизнесменов-олим. Несколько недель назад начался суд над Яаковом Баком и Амиром Бен-Ашером, частными детективами, обвиняемыми в том, что они согласились за вознаграждение организовать убийство бизнесменов-репатриантов. Инвестор в России может потерять не только деньги, но и жизнь - даже если этот человек не занимается казино и девушками по сопровождению и не является прямой целью организованной преступности. Он может погибнуть от шальной пули при разборках, ставших обычными в сегодняшней России.
«Сегодня завершается второе распределение государственного имущества», - говорит историк Юрий Афанасьев, который вместе с Борисом Ельциным и Андреем Сахаровым возглавлял фракцию реформаторов-демократов в последнем советском парламенте, но ушел из политики потому, что, по его словам, «в России она закончилась, не успев начаться». Афанасьев, ректор Московского гуманитарного университета, выступая в Еврейском университете в Иерусалиме на конференции, организованной центром Майрока, заявил, что из-за усиления преступности - как следствия борьбы за национальные богатства между различными властными структурами - Россия стала самым опасным местом в мире. «В некоторых сферах уже началось третье распределение, и этот дележ соединил в единый монолит экономику, политику и организованную преступность. Доминантой этого процесса является алюминиевая промышленность», - заявил Афанасьев. Может быть, из этого металла изготовлен и ключ к разгадке тайны заказного убийства нескольких бизнесменов-олим в Израиле.
Основная доля алюминиевой промышленности России приходится на три комбината по добыче и производству алюминия, расположенных в сибирских городах Красноярске, Братске и Саяне. «Эти комбинаты - крупнейшие в мире, но малопроизводительные. Они устарели еще в то время, как были запущены в эксплуатацию в 60-х годах, - говорит Афанасьев, - их главная проблема - потребление гигантского количества энергии, и если бы эта энергия продавалась комбинатам по рыночной цене, то себестоимость производимого алюминия была бы намного выше его рыночной цены».
В советский период это не имело значения, большая часть производства - более двух миллионов тонн в год - предназначалась для авиационной и ракетной промышленности СССР, и в 1990 году Советский Союз экспортировал всего около 300 тысяч тонн алюминия. Но сегодня энергетический вопрос делает алюминиевую промышленность ареной борьбы двух соперничающих политико-экономических групп российской верхушки. Первая - группа поддержки энергетиков, выступающая за повышение тарифов на электроэнергию; ее на высочайшем уровне представляет премьер-министр России Виктор Черномырдин. Высокопоставленным представителем второй группы - группы поддержки металлистов и оружейников, заинтересованной в регламентации цен на электроэнергию, - является первый вице-премьер и соперник Черномырдина Олег Сосковец.
Обе сферы, отмечает Афанасьев, нельзя назвать областями будущих высоких технологий, но тем не менее они и им подобные получают в большинстве случаев государственные дотации, ибо сегодня все думают лишь о сиюминутной выгоде.
После развала СССР российская промышленность существенно снизила заказы на алюминий, но алюминиевые заводы не закрылись и рабочих не увольняли. Алюминиевая промышленность стала работать на экспорт: в 1992 году экспорт алюминия из СНГ (помимо России учитываются Украина, Азербайджан и Таджикистан) достиг 750 тысяч тонн, в 1993-м - 1,6 млн. тонн. Каким образом отрасль, лишившаяся гарантированного покрытия расходов на добычу и переработку руды, сумела справиться с этим?
Помимо низких цен на энергию к услугам алюминиевой промышленности были инвесторы-оптимисты. Главным из них был Дэйвид Рубин - лондонский владелец компании «Транс уорлд металз», которая на протяжении ряда лет приобретала небольшую часть экспортировавшегося советского алюминия. Среди компаньонов, которых он привлек к сотрудничеству в России, была и компания ТСС, которой владеют два брата-ташкентца Михаил и Лев Черные. Братья были одними из первых частных экспортеров алюминия из СССР. Михаил Черный как раз и является одним из бизнесменов, о планировавшемся убийстве которых в Израиле стало известно в марте. Оба брата, по словам их адвоката Яакова Маниовича, находятся сейчас в этой стране.
Если бы планы убийц осуществились, то это было бы не первое убийство, связанное с алюминием вообще и с красноярским комбинатом в частности. Афанасьев подтверждает это заявление фактами: только в прошлом году в Красноярске убили пять человек, имевших отношение к алюминиевым делам. Нового замдиректора комбината убили в Москве, старый директор перед отстранением от должности был зверски избит, терроризируют всю красноярскую бизнес-братию. Статистика о преступности в Красноярске заставляет содрогнуться даже сегодняшнюю Россию. Итог новогоднего вечера в городском бизнес-клубе - семь покойников, расстрелянных киллерами; в одном лишь августе имели место пять заказных убийств бизнесменов.
Дэйвид Рубин и его партнеры братья Черные не только финансировали эксплуатацию плавильных печей и вкладывали средства в модернизацию предприятия, но и занимались поставками, перевозкой и охраной импортного сырья на переработку (это было выгодно из-за низких расходов на зарплату и энергию). В обмен им были обещаны акции при приватизации предприятия. Таким образом, а также с помощью приобретения приватизационных ваучеров у работников комбината иностранные инвесторы (по их подсчетам) стали обладателями 20% акций в Красноярске и еще большего процента в Братске и Саяне.
Это имело и международные последствия, так как около 80% российского алюминиевого экспорта пришлись на Западную Европу, сбили там цену до тысячи долларов за тонну и привели к кризису в алюминиевой промышленности Старого Света. Шесть европейских предприятий по производству алюминия попросту закрылись, и на шести оставшихся были проведены временные сокращения. Цены на алюминий и стоимость акций связанных с ним промышленных отраслей падали. Европа угрожала ответными мерами в случае продолжения агрессивной политики российского экспорта алюминия. В ноябре 1993 года после возвращения с переговоров в Москве тогдашний руководитель Европейского банка реконструкции и развития Жак Делор сообщил, что Ельцин заявил ему о необходимости международного договора для предотвращения краха рынка.
Но в то же время Сосковец отметил, что Россия не уступит нажиму Европейского сообщества, требующего сокращения производства алюминия. В феврале 1994 года Россия официально сообщила, что после сокращения на 100 тысяч тонн производства алюминия она больше не собирается сокращать производство в данной отрасли. Это сообщение вновь вызвало колебания на международном рынке. Летом, в то время как Ельцин призывал усилить контроль за экспортом стратегического сырья (в том числе и металлов) для избежания возможного причинения ущерба безопасности государства и оттока капиталов, Сосковец вновь повторил зарубежным промышленникам, что правительство России будет поощрять производство и экспорт алюминия. Через месяц стало известно о договоре Черномырдина и руководителя французского концерна «Пешине» о начале подготовки концерна к модернизации завода в Красноярске с целью экономии электроэнергии. В конце сентября появилось сообщение о намерениях «Пешине» мобилизовать миллион долларов для осуществления первого этапа модернизации. Взамен Россия согласилась сократить производство.
Тем временем цены на алюминий стали вновь расти, перешагнув отметку две тысячи долларов за тонну. В начале этого года они, наконец, стабилизировались и даже немного упали. Рубин и братья Черные, сделав рискованную ставку, оказались в выигрыше. По мнению британского издания «Экономист», их доход составил миллиард долларов. Но с такими доходами неизбежна зависть соперников и врагов, хотя владельцы ТСС позаботились о назначении своим представителем в Москве Владимира Лисина - заместителя Сосковца еще со времен, когда первый вице-премьер руководил сталелитейным предприятием в Казахстане. В ноябре разразился скандал: руководство красноярского завода заявило, что оно отказывается признавать право ТСС на владение акциями комбината. Когда иностранные инвесторы прибыли в Красноярск требовать свою долю акций, их встретили у ворот завода с автоматами. Инвесторы пригрозили обращением в судебные инстанции и, по словам адвоката Маниовича, даже обратились в международный арбитраж.
Афанасьев подчеркивает, что силовая борьба за алюминий ведется не только в московской верхушке, но и на уровне местных властей и самих предприятий. В западной прессе выдвигаются предположения, что на этом богатстве пытаются нажиться также преступные группировки, и сейчас трудно проводить границу между ними и политическими и деловыми структурами. Но ликвидация одного из тех, кто требовал солидную долю в контроле за отраслью, могла не только принести прямую выгоду высокопоставленным патронам одной из сторон красноярской войны, но и стать средством для устрашения соперников. Тот, кто наивно думает, что российская милиция оплатит должок израильским коллегам за быстрый арест подозреваемых в краже старинных рукописей из Публичной библиотеки в Санкт-Петербурге и арестует в свою очередь по просьбе Иерусалима экс-израильтянина Арона Бирмана, подозреваемого в заказном убийстве Черного и его компаньона, - вряд ли принимает во внимание тех россиян, которые могут быть заинтересованы в этой истории.
Адвокат Маниович говорит, что Бирман ушел в подполье. Располагая, по-видимому, разоблачительной информацией, Бирман опасается гораздо более серьезных мер, чем израильская просьба о его аресте.