В ДЕНЕЖНО-КРЕДИТНЫХ КООРДИНАТАХ
«ЗН» уже писала о перипетиях обсуждения в Верховном Совете «Основных направлений денежно-кредитной политики на 1996 год» Национального банка Украины. Мне однако кажется, что зафиксированный в первом пункте документа тезис о том, что эта политика «является составной частью экономической политики Украины и ориентирована на обеспечение реализации ее главных целей и задач», не нашел полноценного отражения в ходе парламентской дискуссии. Вот почему и решено было организовать «малое заседание» известных в нашей стране людей, непосредственно причастных к данной проблеме. Это - председатель Комиссии Верховного Совета по вопросам финансов и банковской деятельности Виктор СУСЛОВ, советник по макроэкономике председателя правления НБУ Виктор ЛИСИЦКИЙ, представитель МВФ в Украине Алекс СУНДАКОВ и вице-президент Украинской финансовой группы Александр ШАРОВ.
- Какова ваша оценка представленных «Основных направлений» в контексте «главных целей и задач» отечественной экономики?
В.Л. Мне кажется, что документ в целом соответствует духу реформ, которые были в свое время инициированы Президентом. Что я имею в виду? Это - положительная процентная ставка, ограниченная кредитная эмиссия для финансирования дефицита бюджета, дальнейшая либерализация валютного обмена и прочие меры.
А.Ш. Считаю, в целом «Основные направления» выдержаны в духе умеренно-жесткой и, я бы сказал, здоровой монетарной политики, проводимой в последнее время НБУ. Да это и неудивительно: ведь председатель правления Нацбанка и его коллеги - монетаристы по должности, их долг - ограничить эмиссию денег разумными пределами. Это значит не прибегать в отсутствие золота к порче монет и не верить утверждениям высокопоставленных алхимиков о том, что они, дескать, овладели секретом делания денег их ничего. Что же касается стенаний по поводу недостатка ресурсов для пуска производства на всю проектную мощность, то об этом голова должна болеть у других лиц. Нет, не у министров и их аппаратов, а у реальных собственников предприятий. Ибо госчиновники с данной ролью не справлялись нигде и никогда.
А.С. Политика НБУ, полагаю, сейчас достаточно уравновешенная. Ее нельзя назвать ни особо жесткой, ни особо мягкой. Если и есть отдельные перекосы, то связаны они с политикой бюджетной. Ведь НБУ имеет в своих руках только один инструментарий - контроль денежной базы. Деньги же в широком смысле - это уже производная работы банковской системы. НБУ при этом может лишь создать условия ее эффективной работы. Та политика, которую сейчас проводит НБУ, обеспечивает постоянный, но постепенный рост денежной базы, что существенно замедляет темп роста инфляции и тем самым дает возможность расти реальной покупательной способности денег. Главный же на сегодняшний день дисбаланс - большая доля наличности в денежной базе. Это связано с тем, что коммерческие банки не желают привлечь наличные деньги на депозиты, что позволило бы при той же денежной базе иметь куда больше «широких денег».
- Недавно президент Ассоциации украинских банков А.Сугоняко жаловался на тот же феномен: мол, из-за того, что половина наличного оборота крутится в теневом секторе экономики, банки не могут нарастить свои финансовые мускулы. Так вот вопрос: не могут или не хотят?
А.С. И то, и другое. Не могут привлечь эту наличность по той цене, которую они согласны платить. Но после известных финансовых скандалов население согласно положить свои деньги на депозит только под процент, достойный, так сказать, риска, плюс надежные гарантии. Именно ради последних НБУ сейчас формирует резервные фонды комбанков. К сожалению, процесс этот продвигается медленно.
В.С. Денежно-кредитную политику нельзя рассматривать как сугубо техническую проблему. Скажем, вот передо мной экспертное заключение специалистов с высокими академическими званиями и учеными степенями, где доказывается, что в данном документе есть ряд ошибок. Но меня как политика, честно говоря, это не очень волнует. Ведь любая цифра может быть, в конечном счете, скорректирована, а с другой стороны, ни одна известная методика, по которой эти цифры рассчитываются, не способна учесть всю специфику нынешней хоздеятельности в нашей стране: бартеризацию, упомянутую уже здесь огромную наличность в теневом обороте, «фокусы» налоговой системы и т.д.
Так вот главная, на мой взгляд, проблема - насколько политика НБУ согласуется с политикой правительства. Напомню, что в немецком законодательстве декларируется обязанность Бундесбанка поддерживать политику федерального правительства. Оно же утверждает членов правления банка и их зарплату, а Минфин - ежегодный отчет. Директор Английского банка не имеет права слова в парламенте: за него это делает канцлер казначейства, т.е. министр финансов. Во Франции закон о независимом центробанке принят только в 1993 г. До того последний был подчинен правительству, да и сегодня многие важнейшие финансовые вопросы - например, валютное регулирование - находятся в ведении Минфина.
А что же у нас? Как это ни парадоксально, но в условиях переходной и, стало быть, весьма нестабильной экономики наш НБУ - едва ли не самый независимый в мире центробанк, значительную часть материалов, необходимых для формирования единой финансовой политики государства, ни Верховному Совету, ни Кабмину не предоставляет. Результаты? Так, в 1994 г. из-за различной расчетной базы оценки ВВП Кабмином и НБУ были совершенно разными, что стало одной из причин задержки принятия бюджета. В этом году мы опять не смогли выяснить до конца, какие же расчеты более соответствуют действительности. А теперь смотрите, что получается. Мы приняли Закон о бюджете-96, где отдельной строкой записано: НБУ обязан перечислить в бюджет около 13 трлн. крб. Но в законе нет статьи, где говорилось бы о погашении правительством кредита НБУ. И вот мы получаем от последнего смету для утверждения, где фигурируют эти долговые десятки триллионов карбованцев, но... отсутствуют упомянутые 13 трлн. Выходит, ВС вместо контролирующей функции должен выполнять функцию арбитра между правительством и центробанком, что является, как мне кажется, совершенно ненормальным положением.
- Родовая болезнь всех «шокотерапевтов» - доводить любую идею до «шока», то бишь абсурда. То же самое в данном случае случилось с идеей либерализации: касается ли она цен, внешней торговли или деятельности НБУ.
А.Ш. Мне кажется, к настоящей либерализации мы еще даже не подошли. Установка «держать и не пущать, найти и уничтожить» у нас по-прежнему в чести. Либерализация - это когда валюту можно будет покупать просто потому, что захотелось, по примеру Дж. Сороса, спекульнуть на движении курсов и стать мультимиллионером. Когда держать деньги можно будет в банке, которому доверяешь, но не который чуть ли не ежедневно проверяет «народный рыночный контроль». Когда субъектами межбанковского валютного рынка смогут стать любые юридические лица, «уполномоченные» не государством, а собственными интересами. Когда нашим согражданам на таможне будут задавать вопрос не о наличии валюты, а о том, не забыли ли они захватить с собой кредитную карточку. Конечно, я понимаю, что дожить до этого за месяц или год нельзя, но желательно хотя бы наблюдать движение в этом направлении.
- Раз уж мы затронули тему либерализации, то денежно-кредитная политика очень тесно связана с дерегулированием внешнеэкономической деятельности (ВЭД). Однако в наших условиях это привело к еще большему усилению существовавшего изначально структурного перекоса в сторону базовых отраслей промышленности. Как вы прокомментируете это противоречие?
А.Ш. Я не вижу здесь никакого противоречия. Вполне можно процветать и в режиме свободной торговли с почти моноструктурной экономикой, как это делает Люксембург, имеющий всего лишь две отрасли - черную металлургию и сферу финансовых услуг. А можно прозябать в условиях жесткой монополии ВЭД и многоотраслевого натурального хозяйства, как это было во времена незабвенного Союза. Да, внешнеэкономическая либерализация выгодна конкурентоспособным экспортерам и платежеспособным импортерам. А почему с этим надо бороться? Это ведь и есть сущность рыночных отношений.
В.С. Я все же полагаю, что в наших конкретных условиях полной либерализации ВЭД быть не может. На фоне красивых лозунгов не очень красивые реалии заставляют нынешнее правительство проводить все более протекционистскую политику. Примером тому служат сохранение института спецэкспортеров, введение вывозных пошлин на живой скот и шкуры, проект закона о введении таких же пошлин на металлы, подготовка решений по дальнейшему ограничению экспорта спирта и монополизации торговли алкогольными напитками. Можно спорить по поводу отдельных акций, но без жесткого регулирования ВЭД Украине сегодня не выжить. Те же соображения касаются и попыток НБУ еще более либерализовать валютную политику в условиях, когда правительство ищет заграничные валютные счета и пытается усилить контроль за вывозом капитала.
В.Л. Истина, господа, всегда конкретна. Отчего в упадке такие объединения, как «Арсенал», им. Артема, «Квант», Черноморский судостроительный завод и др.? Исчез потребитель - Минобороны СССР. Предприятия же, которые выпускали пользующуюся спросом у массового потребителя сложную продукцию типа львовского «Электрона», не выдержали конкуренцию из-за технологической отсталости и неумения проводить грамотную маркетинговую политику. Но и в том случае, когда качество выпускаемой продукции более или менее приемлемо, ее себестоимость совершенно неконкурентоспособна из-за наличия значительной социальной сферы и массы разнокалиберных производств на одном балансе. Так что либерализация ВЭД лишь обнажила и заострила те негативные факторы, которые были свойственны советской экономике.
- Именно исходя из этого печального наследства, крайне опасно, на мой взгляд, рассматривать только предельные варианты: либо полная госмонополия ВЭД, либо ее полная либерализация. А почему не использовать их разумное сочетание? Вспомните политику Японии на начальном этапе своих реформ. Она закупала в массовом порядке патенты и лицензии, энергично внедряла их в производство, но с помощью таможенных тарифов ограждала свой рынок от импорта зарубежных аналогов.
А.С. Я думаю, вы заблуждаетесь. Защита местного рынка имеет смысл только тогда, когда этот рынок достаточно емок и местная продукция продается сначала здесь, а после достижения мирового уровня начинает сбываться за границей. Но, скажем, в Южной Корее первые автомобили были настолько дороги, что местное население не имело возможности их покупать, и они полностью шли на экспорт. Кроме того, при закрытом внутреннем рынке качество местной продукции никогда не поднимется до мирового уровня. Поэтому политику жесткого протекционизма не применяла ни одна страна мира, добившаяся серьезных экономических успехов.
- Но в таком случае мы бы не стали свидетелями многолетней таможенной войны между США и Японией. Впрочем, давайте обратимся к опыту другого региона - Восточной Европы. Как известно, одними из основных макроэкономических регуляторов в период сильной инфляции здесь были ставка рефинансирования и размер банковских резервов. А насколько результативно пользовался этими рычагами наш НБУ?
А.С. Если у МВФ и были разногласия с НБУ по ставке рефинансирования, то только по темпам ее снижения при спаде инфляции. Мы считаем, что НБУ делает это слишком резко. Здесь следует быть более консервативным и осуществлять такие акции только тогда, когда процесс стабилизации становится устойчивым.
В.Л. А вот, на мой взгляд, ставку эту можно все-таки снижать более высокими темпами. Дело в том, что комбанки при этом отнюдь не спешат снижать свою кредитную ставку. В какой-то степени их можно понять. Во-первых, они испытывают недостаток кредитных ресурсов, ибо 40-50 % денежной массы крутится вне банков. Во-вторых, они делают поправку на ненадежность нашего товаропроизводителя.
В-третьих, доля долгосрочных депозитов юридических и физических лиц пока весьма невелика. Да, она растет, но очень медленными темпами.
- А что вы скажете относительно политики банковского резервирования?
В.Л. У нас его уровень не очень высок и составляет 15 %. Да его снижение и мало что даст, поскольку кредитная активность в последнее время снижается. Примерно с октября прошлого года кредиты комбанков различным хозсубъектам буквально застыли в номинальном выражении. С учетом же продолжающейся инфляции это означает серьезное их снижение.
А.С. По большому счету, ставка рефинансирования НБУ не должна быть связана со ставками коммерческих кредитов. Украинские комбанки потому продают кредиты по значительно более высокой цене, что испытывают серьезный кризис ликвидности. Если же банк не нуждается в покупке кредитных ресурсов у центробанка, то он может опустить процентную ставку и ниже уровня рефинансирования.
А.Ш. Если говорить о практике использования НБУ рыночных регуляторов денежной массы, то хотел бы отметить два ее существенных недостатка - качественный и количественный. Первый обусловлен таким постсоветским изобретением, как кредитные аукционы. В результате корреляция между кредитными ставками комбанков и ставкой рефинансирования существенно слабее, чем это имеет место в других странах по отношению к ставке ломбардного кредита или редисконта. Это означает только одно: надо решительно переходить к рефинансированию комбанков путем переучета ранее учтенных векселей их клиентов. Разве что векселей этих покамест негусто.
А вот количественный недостаток относится к размеру обязательных резервов, который, похоже, устанавливается методом проб и ошибок - особенно в части инвалютного резервирования.
В.С. Впервые за время своего существования НБУ в этом году стал убыточным. Ведь основная статья его доходов - продажа кредитов комбанкам по ставке рефинансирования. Но в январе эти кредиты составили 31 трлн. крб., в феврале - 28 трлн., в марте - 24 трлн. Что это значит? А то, что НБУ изымал денежные ресурсы из реальной экономики и перекачивал их на покрытие дефицита госбюджета. В итоге он не смог компенсировать собственные расходы и впервые поставил вопрос об их покрытии за счет бюджета или собственных инвалютных резервов в размере 40 млн. долл.
Из данной ситуации проистекает и другое следствие: отчаянная борьба банков за распределение почти даровых кредитных ресурсов в виде бюджетных счетов. Одним из этапов этой «битвы за металл» стали два постановления Кабмина о переводе всех бюджетных счетов в четыре бывших госбанка - «любимцев» нашей высшей номенклатуры. Подобная политика изъятия из экономики инвестиционных ресурсов ведет не к преодолению, а к усилению спада производства.
- Вот как раз в контексте «изъятия» я бы хотел задать такой вопрос: какова должна быть главная функция облигаций государственного внутреннего займа (ОГВЗ) - покрытие дефицита бюджета или источник крупных госинвестиций? И не ожидает ли нас в этом сегменте финансового рынка ситуация кануна краха аналогичной российской «пирамиды»?
В.С. Если кто-то внимательно изучал Закон о бюджете этого года, то, возможно, обратил внимание на то, что в его расходной части есть уникальная для такого рода документов статья. Согласно ей обслуживание ОГВЗ производится за счет размещения новых траншей, т.е. по сути узаконивается пресловутая «пирамида». Недаром многие наши банкиры четко для себя решили: от подобных бумаг надо поскорее избавиться.
- А вот на пятом съезде АУБ председатель правления НБУ В.Ющенко заявил, что банковская система исчерпала свои возможности по созданию рынка гособлигаций и теперь следует добиться такого положения, чтобы любое физическое лицо в любое время могло приобрести ОГВЗ. В противном случае бюджетные проблемы решить не удастся.
В.Л. Да, на данном этапе ОГВЗ выполняют утилитарную функцию покрытия дефицита бюджета. Инвестиций же нет не только из-за отсутствия финансовых средств, но и эффективных проектов. Как сказал на недавней международной конференции председатель Фонда госимущества Ю. Ехануров, у нас до сего дня господствует идеология капвложений. То есть руководители предприятий рассуждают так: дайте мне деньги, а уж я их как-то освою. Утверждать же о существовании каких-то аналогий с российским рынком ГКО не очень корректно, так как наши облигации обладают значительно меньшей привлекательностью.
А.Ш. Прежде всего о крахе российских ГКО я еще не слыхал. Если же речь идет о разных псевдотрастах, то это - явление совсем другого порядка.
- Нет, речь идет именно о ГКО, но не о крахе, а об его угрозе. По мнению многих российских экономистов, включая Е. Гайдара, ситуация на рынке ГКО очень серьезная и Центробанку России придется немало сделать для того, чтобы не допустить здесь катастрофического развития событий.
А.Ш. Мне кажется, эта угроза все же преувеличена. Теперь относительно средств, аккумулируемых с помощью ОГВЗ. Они по определению предназначены для покрытия бюджетного дефицита. Другой вопрос: какова должна быть природа бюджетных расходов? Государство, конечно, может инвестировать в определенные стратегически важные отрасли, интерес к которым со стороны частного бизнеса по каким-либо причинам невелик. Но поскольку необъятное объять невозможно, главная задача - обеспечить такие условия работы частного сектора, чтобы бюджету был гарантирован устойчивый доход, в том числе и для погашения госдолга. Но это уже проблема не НБУ.
А.С. Я также согласен с тем, что Украине нужны госинвестиции - в первую очередь для развития весьма отсталой инфраструктуры. ОГВЗ же - это инструмент для покрытия дефицита бюджета и только.
- Но у этой проблемы есть и другой аспект. Отвлекая средства потенциальных украинских инвесторов - прежде всего банков - на покрытие дефицита бюджета, мы оголяем сегмент производственного инвестирования.
А.С. Да, такая проблема есть. Но она должна решаться путем сокращения расходной части бюджета. Ну а в России напряженная ситуация на рынке ГКО и, в частности, чрезвычайно высокая процентная ставка по ним связаны не с экономическими, а с политическими событиями. Разве купили бы вы облигацию, которая должна быть погашена сразу после выборов, без компенсации риска ее приобретения достаточно высоким доходом?
- Хорошо, перейдем тогда к политике сочетания внутренних и внешних инвестиций. Одной из причин прошлогодней финансовой катастрофы в Мексике многие эксперты считают несоответствие между размером внутренних сбережений и внешних поступлений. Как вы оцениваете с этой точки зрения ситуацию в Украине?
В.Л. Внешние инвестиции в Украину пока настолько малы (в 1995 г. - 250 млн. долл.), что мы еще слишком далеки от точки катастрофы, аналогичной мексиканской. Даже если в текущем году инфляция не превысит 50%, существенных изменений в нашей экономике все равно не произойдет и, стало быть, широкого притока иностранных инвестиций ждать не приходится. Так что упомянутая опасность грозит нам не ранее чем года через три.
В.С. По данным Всемирного банка, во всех успешно развивавшихся странах внутренние сбережения и инвестиции были на порядок выше внешних поступлений. У нас пока происходит все наоборот. Более того, внешние инвестиции используются самым неэффективным образом - они идут в основном на покрытие бюджетного дефицита. Ничего не меняя принципиально в нашей экономике, они лишь увеличивают внешний долг Украины. Поэтому денежно-кредитная политика должна быть серьезно скорректирована в направлении создания наибольшего благоприятствования режиму внутренних сбережений и инвестиций.
А.Ш. С внешними кредитами надо быть, конечно, весьма осторожными. С одной стороны, без них современное хозяйство любой страны нормально развиваться не может, если кого-то, разумеется, не прельщают «экономические успехи» Северной Кореи или Румынии времен Чаушеску. А с другой, средства эти нужно не только эффективно использовать, но и вовремя вернуть с процентами. И вот здесь я вполне согласен с мнением о том, что пора перестать выпрашивать новые межправительственные кредиты. Знали бы вы, сколько их конечных горе-заемщиков обивают ныне пороги украинских банков и финансовых компаний с просьбой рефинансировать задолженность по ним. Так что отсутствие внутреннего капитала - по-моему, главная на сегодня экономическая проблема Украины. К сожалению, я не вижу сдвигов в экономической политике государства, направленных на поощрение внутренних накоплений.
А.С. Такая страна, как Украина, находящаяся на раннем этапе перехода к рыночной экономике, должна быть чистым импортером капитала с целью обеспечения интенсивного экономического роста. Стало быть, ее способность к поддержанию и финансированию дефицита текущего платежного баланса в течение переходного периода должна рассматриваться в качестве позитивного фактора. Необходимо однако решить вопрос, насколько этот дефицит соответствует потребностям в инвестициях «под экономический рост» и насколько ограничивается последний имеющимся дефицитом.
Если провести параллель со странами Центральной и Восточной Европы, то, учитывая морально более устаревший и изношенный украинский производственный капитал и крайне неудовлетворительное состояние инфраструктуры, для обеспечения приемлемых темпов экономического роста в Украине доля ежегодных капвложений должна быть выше средней по странам ЦВЕ (20 %). Исходя из их нынешнего уровня в Украине, равного 15 % ВВП, и здешней экономической ситуации, думаю, что в течение переходного периода дефицит платежного баланса должен колебаться в пределах 3-5 % ВВП.
- В заключение я просил бы вас прокомментировать ситуацию, которая сложилась сегодня на валютном рынке. Эта проблема вызывает повышенный интерес наших граждан.
В.Л. Из-за примерно двукратного снижения объема бартерных операций (пока это - неофициальные данные) резко возрос приток на рынок твердой валюты и, как следствие, начался рост курса валюты национальной. Причем рост этот происходит даже в условиях некоторого сокращения экспорта. Впрочем процесс снижения курса доллара вполне естественен, так как в результате его искусственного сдерживания он в свое время взлетел намного выше того уровня, который диктовался объективными условиями. Сейчас эти «качели» наклонились в обратную сторону. Поэтому серьезно рассматривается вариант их «привязки» типа валютного коридора или к какому-то твердому валютному якорю.
- Но ведь это по сути возврат к фиксированному курсу, только по-другому названному.
В.Л. «По-другому» здесь означает, что обеспечиваться такой курс будет рыночными методами: инвалютными интервенциями и поддержанием достаточных резервов в иностранной и национальной валютах.
- Но разве в Западной Европе и новых индустриальных странах Юго-Восточной Азии не существовал в свое время жесткий фиксированный курс? И только тогда, когда эти страны стали богатыми, они позволили себе роскошь иметь плавающие курсы.
В.Л. Значит, они совершали ту же ошибку, что и мы.
- Нам бы их ошибки да плюс их результаты...
В.Л. Я все же думаю, что они не столько фиксировали курс, сколько регулировали его.
В.С. Повышение курса карбованца не планировалось ни программой правительства, ни НБУ, ни меморандумом, подписанным с МВФ. Поскольку происходит фактическое падение эффективности экспорта, ВС требует от Кабмина подтверждение, что такая валютная политика не уничтожит наши экспортные возможности. Хотя мы с вами прекрасно знаем, что даже убыточный экспорт будет продолжаться, ибо в его основе лежит вывоз не столько товаров, сколько капитала, накапливающегося на счетах отдельных физических лиц.
- То бишь остальное население будет оплачивать эти убыточные для одних и вполне рентабельные для других операции?
В.С. Вы правы. Поэтому правительство обязано нам показать, что оно контролирует ситуацию. Тот факт, что инфляция продолжается, а курс доллара падает, серьезно отражается на отношении Верховного Совета к проводимой денежно-кредитной политике.
А.С. Я выскажу, возможно, еретическую мысль, но бегство капитала за рубеж, являющееся безусловно негативным явлением в экономической жизни страны, может оказывать побочное позитивное влияние на состояние текущего платежного баланса. Дело в том, что хозсубъекты вынуждены при этом воздерживаться от импорта. И наоборот, если украинские резиденты примут решение оставить капитал на своей территории или даже вернуть часть ранее вывезенных денег, состояние баланса внешнеторговых операций при определенных условиях может ухудшиться.
Так, снижение ВВП в 1995 г. примерно на 12 % при снижении импорта неэнергетических продуктов только на 6 % свидетельствует о расширении рынка иностранных товаров в Украине. Выходит, дальнейшее снижение темпов бегства капитала должно рассматриваться как возрастание риска ухудшения текущего платежного баланса страны, ибо снятие этой разницы посредством расширения объемов импорта увеличит дефицит последнего до 5-7 % ВВП.
P.S. Почему все-таки Верховный Совет так настойчиво добивается визы Кабмина на «Основных направлениях...»? Не потому ли, что из запланированных в бюджете прямых кредитов НБУ правительству в сумме 107 трлн. крб. в первом квартале выданы 109? При свыше 250 трлн. крб. невыплаченных зарплат парламентарии желают иметь официальное подтверждение правительства, что оно не нуждается в дополнительной денежной эмиссии. В банковской практике это называется страховкой от политического риска. В данном случае - риска быть обвиненными в пренебрежении интересами своих избирателей.