Современный мир сформирован представлением о том, что человечество может перехитрить и победить смерть. Это был революционный новый подход. На протяжении большей части истории люди покорно предавались смерти. Вплоть до позднего модерна большинство религий и идеологий считали смерть не только неизбежной судьбой, но и главным источником поиска смысла жизни. Самые интересные события человеческого бытия случались после того, как он испускал дух. Только после этого возможно было узнать настоящие секреты жизни. Только тогда можно было обрести вечное спасение или проклятие. В мире без смерти – и, соответственно, без рая, ада и реинкарнации – такие религии как христианство, ислам и индуизм не имели бы смысла. На протяжении большей части истории лучшие умы были заняты тем, что придавали смысл смерти, а не пытались победить ее, пишет в своей колонке для The Guardian израильский философ и историк Юваль Ной Харари.
Миф об Орфее и Эвридике, Библия, Коран, Веды и другие священные книги и придания терпеливо объясняют людям, что мы умираем потому, что так постановил Бог, Мать-Природа или Космос и нам лучше принять это со смирением и благодатью. Возможно, когда-то Бог победит смерть огромным метафизическим жестом, например Вторым пришествием Христа. Но это, абсолютно точно, лежит вне возможностей существ из плоти и крови.
А затем случилась научная революция. Для ученых смерть – это не божественный указ, это техническая проблема. Люди умирают не потому, что так сказал Бог, а из-за какого-то технического сбоя. Сердце перестало качать кровь. Рак разрушил печень. Вирусы размножились в легких. И из-за чего происходят такие технические проблемы? Из-за других технических проблем. Сердце перестает качать кровь потому, что к сердечной мышце поступает недостаточно кислорода. Раковые клетки распространяются по печени из-за какой-то случайной генетической мутации. Вирус поселился в легких потому, что кто-то чихнул в автобусе. Ничего метафизического в этом нет.
И ученые верят в то, что для каждой технической проблемы есть техническое решение. Нам не нужно ждать Второго пришествия для того, чтобы преодолеть смерть. Пара ученых в лаборатории могут это сделать. Если традиционно смерть была вотчиной священников и богословов в черных рясах, то теперь это люди в белых халатах. Если сердце перестает биться, мы можем стимулировать его с помощью кардиостимулятора или даже пересадить новое. Если рак размножается, мы можем убить его радиацией. Если вирусы распространяются в легких, мы можем убить их новыми лекарствами.
Конечно, сейчас мы не можем побороть все технические проблемы. Но мы работаем над этим. Лучшие умы человечества больше не заняты поиском смысла смерти, они ищут пути продления жизни. Они исследуют микробиологические, физиологические и генетические системы, ответственные за развитие заболеваний в пожилом возрасте. И разрабатывают новые революционные методы лечения и препараты.
Изменит ли нынешняя пандемия отношение людей к смерти? Скорее всего, нет. Даже наоборот. COVID-19 заставит нас только удвоить усилия по сохранению жизни. Доминирующая культурная реакция на COVID-19 это не капитуляция, а смесь возмущения и надежды.
Когда эпидемии возникали в до модерном обществе, например средневековой Европе, люди, конечно, опасались за свои жизни и были опустошены смертью близких. Но главной реакцией была покорность. Психологи могут назвать это "выученной беспомощностью". Люди говорили, что такова воля Божья. Или что это божественное возмездие за грехи человечества.
Современный подход прямо противоположный. Всякий раз когда какое-то бедствие убивает множество людей – крушение поезда, сильный пожар или даже ураган – мы рассматриваем это как предотвращаемую человеческую ошибку, а не как божественное наказание или неизбежное стихийное бедствие. Если бы железнодорожные компании не скупились на мерах безопасности, если бы муниципалитет принял более строгие правила пожарной безопасности, если бы власти отреагировали раньше, ничего этого не произошло, этих людей можно было бы спасти. В ХХІ веке массовая смерть стала автоматической причиной судебных процессов и расследований.
Таковы наши взгляды и на чуму. Несмотря на то, что некоторые религиозные проповедники рассматривают ВИЧ как наказание для геев, в современном обществе распространение СПИДа, Эболы и других заболеваний в основном рассматриваются как организационные неудачи. Мы предполагаем, что человечество обладает знаниями и инструментами, необходимыми для обуздания таких эпидемий. Если заболевание все же выходит из-под контроля, это происходит из-за человеческой некомпетентности, а не Божественной воли. И COVID-19 не является исключением из этого правила.
Наряду с возмущением существует так же надежда. Наши герои – не священники, которые хоронят умерших или оправдывают бедствие. Наши герои – медики, которые спасают жизни. А супергерои – ученые в лабораториях. Точно так же, как люди знают, что Человек-паук или Чудо-женщина в конце-концов победят плохих парней, они уверены, что через несколько месяцев, может год, ребята из лаборатории придумают средство от COVID-19 и даже вакцину. И тогда мы покажем этому коронавирусу, кто на самом деле альфа-организм в этом мире.
Каким будет главный вывод человечества после того, как вакцина будет найдена и пандемия закончится? Скорее всего, что нужно вкладывать еще больше ресурсов в защиту жизни. Нужно больше больниц, больше врачей, больше медсестер. Нам нужно больше дыхательных аппаратов, больше защитных костюмов, больше наборов для тестирования. Нужно вкладывать больше денег в исследование новых патогенов и разработку новых методов лечения.
Некоторые будут утверждать, что это неправильный урок и что кризис должен был научить нас смирению. Мы не должны быть так сильно уверены в способности подчинить силы природы. Многие из подобных критиков – средневековые противники, которые на 100% уверены, что знают все правильные ответы. Но, разумеется, не все. Даже врачи согласятся с тем, что мы не должны развивать слепую веру в то, что врачи смогут защитить нас ото всех бедствий. По мере того, как человечество становится все более могущественным, каждый человек по отдельности может столкнуться с собственной хрупкостью. Все мы когда-то умрем и потеряем близких. Нам нужно признать нашу временность.
Нынешний действительно может сделать некоторых людей более близкими в пониманию изменчивости природы человеческой жизни и других достижений. Тем не менее, наша цивилизация, скорее всего, пойдет другим путем. Осознав свою хрупкость, она будет выстраивать все более плотную оборону. Когда кризис закончится, я не думаю, что мы увидим увеличение финансирования философских специальностей, но более востребованными станут медицинские. И, возможно, это лучший урок, который можно из этого извлечь.
Доктора не могут разгадать загадку бытия для нас. Но они могут выиграть для нас время, чтобы мы с этим справились. А как мы распорядимся этим временем, зависит только от нас.