Сближение Азербайджана с Россией ставит перед Украиной вопрос, какой политика Киева должна быть относительно Баку. Ведь последний в украино-азербайджанских документах указан как «стратегический партнер». В то время как российско-украинская война подтолкнула украинцев к черно-белой оценке действий партнеров. Как строились отношения между Киевом и Баку и что Украине делать теперь, пишет Владимир Кравченко в статье «Враг, друг или так? Кто для нас Азербайджан после визита Путина».
«Партнерство Киева и Баку активно развивалось в девяностых и нулевых, когда Азербайджану требовались союзники в вооруженном противостоянии с Арменией, получившей в то время поддержку России. В то же время, Киев, обеспокоенный проблемой диверсификации источников и маршрутов транспортировки энергоносителей, связывал с Азербайджаном надежды на освобождение от энергетической зависимости от России. К сожалению, энергетические проекты так и не были реализованы. Но не только это отдаляло партнеров по [blink title="ГУАМ" headinfo="ГУАМ"]Организация за демократию и экономическое развитие. В ее состав входят Азербайджан, Грузия, Молдова и Украина.[/blink]», – пишет Кравченко.
Также, по словам автора, на двусторонние отношения повлиял страх Баку по поводу революций. В частности, Азербайджан с подозрением наблюдал за Помаранчевой революцией 2004 года и Революцией Достоинства 2013-2014 годов. Ценностные ориентиры Украины и Азербайджана также оказались разными.
«Если Украина стремится стать частью демократического сообщества государств, вступив в будущем в Евросоюз и НАТО, то Азербайджан пошел по пути развития авторитарного государства, где все решает слово семьи Алиевых, а критики их режима попадают в тюрьму», – добавил Кравченко.
В целом у Киева и Баку оказалось не так уж много точек соприкосновения. В то же время пропасть между странами расширялась.
«Шансы были потеряны, и сегодня в отношениях Киева и Баку нет ничего стратегического. В настоящее время Азербайджан для Украины — один из торговых партнеров», — отмечает президент Центра глобалистики «Стратегия XXI» Михаил Гончар.
В то же время, отметил Кравченко, перед полномасштабным вторжением РФ в Украину очень активно пошли и азербайджанские мигранты, и азербайджанские деньги. В частности, открылось не только много качественных ресторанчиков и точек общепита, но и состоялась покупка украинского Vodafone.
Однако для Украины Азербайджан продолжает представлять интерес как страна, у которой есть нефть и газ. Также это государство важно в контексте логистики для перемещения товаров в Центральную Азию и Китай.
«Однако реализация этих проектов возможна после завершения российско-украинской войны и превращения Черного моря из театра военных действий в обычную зону морской торговли», – пишет Кравченко.
По его словам, учитывая вышеуказанные интересы и тот факт, что Киев не может изменить политику Баку, лучшей моделью поведения Украины в отношении Азербайджана, возможно, отсутствие резких движений и продолжение нынешней политики ситуативного сотрудничества. Потому что, объяснил Кравченко, импульсивные действия могут раздражать президента Азербайджана Ильхама Алиева, а симпатии простых азербайджанцев к Украине стремительно перерасти в ненависть. И тогда страна, держащая положительный нейтралитет, может стать еще одним врагом, с помощью территории которого РФ будет хотеть обойти международные санкции.
«Азербайджан прагматично развивает отношения с Украиной и Россией, стремясь извлечь из этого сотрудничества максимальную финансовую и политическую выгоду. Впрочем, как и множество государств. Поэтому Киеву нужно выработать линию отношений, поведения с такими странами, которых в мире больше, чем наших открытых партнеров, и гораздо больше наших врагов. Мы точно не должны умножать количество врагов только потому, что страны не поддерживают нас так, как бы нам хотелось», – подытожил Кравченко.
Основными союзниками Азербайджана являются Турция и Израиль. Однако с некоторых пор Баку начал активно сближаться и с Москвой. Причин тому несколько. В частности, это прагматизм, стремление руководства Азербайджана сделать как можно меньшими риски при решении проблемы «Нагорно-Карабахской республики» и другие.