Отвечая на вопрос, кого он предпочитает — Дональда Трампа или Камалу Харрис, президент России Владимир Путин хитро улыбнулся. "Нашим фаворитом, если это можно так назвать, был действующий президент Байден", — сказал он аудитории на Восточном экономическом форуме во Владивостоке в сентябре.
Эти шутливые замечания российского лидера несли в себе геополитический подтекст, призванный скрыть ощущение в Москве, что Россия получит гораздо больше выгоды от второго президентства Трампа, даже если она публично приуменьшит значение выборов в США, считают корреспонденты газеты The Wall Street Journal.
"Кремль стремится подорвать поддержку Украины со стороны Запада, пропагандируя ультраправые изоляционистские взгляды, и кандидатура Трампа отвечает программе Москвы, поскольку он неоднократно критиковал расходы США на помощь Киеву", — говорится в газете.
Есть предположение, что если Трамп станет президентом, то он сможет наладить отношения между США и Россией. Однако немногие в Москве верят, что Трамп может совершить полный поворот в отношениях — особенно после того, как мало что изменилось во время его первого срока.
"Конечно, они хотят [победы] Трампа — это понятно — но результат этих выборов не изменит правила игры для России. Ситуация стала действительно ужасной. Американско-российские отношения зашли в тупик. И все заложники этого — даже Путин", — сказал бывший кремлевский чиновник, до сих пор работающий в правительственных кругах.
В то же время, корреспонденты отмечают, что победа Трампа все еще может быть связана с риском для России, поскольку непонятно, согласится ли Путин на любое соглашение, предложенное Трампом для прекращения войны, что может привести к вражде между ними.
Ранее CNN сообщал, что ничто не указывает на то, что Россия готова сесть за стол переговоров вне зависимости от того, кто окажется в Белом доме. При любом потенциальном президенте в США Путин будет пытаться использовать то, что он считает политической дисфункцией в Штатах, а также "трещины в западном единстве", сказал эксперт по вопросам российской внешней политики Томас Грэм.