РФ решила публично анонсировать драфт обновленных документов, определяющих ее ядерную доктрину, — на фоне обсуждения разрешений на использование Украиной британских, французских и американских ракет большой дальности для ударов по целям на российской территории и катастрофически неудачного испытания новой российской ракеты «Сармат».
Очевидно, если бы «Сармат» удачно полетел во второй раз в истории, то усилил бы анонс обновленной ядерной доктрины. На практике этот анонс прикрыл неудачное испытание, и, чтобы повлиять на мировую политику, мощности уже не осталось. Мир глянул на это российское изменение только краем глаза, без испуга приняв во внимание.
То, как был сделан анонс, содержание изменений и формулировка драфта представляют интерес. Путин и российский военно-политический истеблишмент продемонстрировали, что видят берега своих возможностей. Более того, они демонстрируют понимание, что российские ядерные «красные линии» прочерчены так, как определено глобальным ядерным порядком, а не так, как хочет Путин. Не исключено, что в глубине российского сознания сохранилось аналогичное понимание о пролегании государственных границ — там, где они международно признаны, а не единолично провозглашены.
Вместо телевидения — работа с документами, тоже на камеру
Яркие демонстрации ядерного умопомрачения РФ, которые должны были убеждать партнеров Украины в недопустимости помощи, откровенно не работают. Россия попробовала, кажется, все — громкие туманные предупреждения, ядерные учения с пусками ракет, демонстративные тренировки эвакуации элит и такую же демонстративную подготовку к восстановлению ядерных испытаний. В конце концов начались этапы неуловимых «тренировок нестратегических ядерных сил». Зияющая черная пустота разрушенной шахты «Сармата» поставила точку в этом сериале запугиваний — западное общество на них до сих пор реагирует, но западные правительства уже игнорируют.
Поэтому Кремль занялся работой с документами. На внезапно собранном «постоянном совещании Совбеза по ядерному сдерживанию» Путин представил содержание давно анонсированных изменений в ядерную доктрину. О них глашатаи российской эскалации публично заговорили в конце мая, когда Украина получила первое значительное разрешение на использование американского оружия по целям на российской территории для защиты Харькова. Если верить Путину, работа над изменениями продолжалась год.
Представляя их 25 сентября, российский лидер был максимально точен в деталях, которые, вероятно, должны убедить в решительности намерений. Но говорил он о драфте обновленных документов, оставляя для себя опцию или «съехать», если масштабные украинские удары по военным целям на российской территории не будут остановлены, или же сделать сиквел с утверждением, если западные колебания по разрешениям будут продолжаться.
Ядерная доктрина РФ содержится в двух публично известных документах, утвержденных указами Путина. Первый — Военная доктрина РФ (действующая версия 2018 года, имеющая косметические отличия от версии 2014 года), второй — Основы государственной политики РФ по ядерному сдерживанию (действующая версия 2020 года, единственная обнародованная версия документа).
В Военной доктрине РФ в параграфе 27 указано, что применение ядерного оружия возможно как действие в ответ на использование ядерного оружия и других видов оружия массового поражения другой страной, а также в случае агрессии против РФ с применением обычного оружия, когда под угрозу поставлено само существование государства. Конкретная интерпретация является ответственностью президента РФ, который, в соответствии с этим самым параграфом, принимает решение о применении.
В Основах государственной политики по ядерному сдерживанию в параграфе 13 названы объекты ядерного сдерживания — страны и их коалиции, рассматривающие РФ как потенциального противника и владеющие ядерным оружием и/или другими видами оружия массового поражения, или же существенным боевым потенциалом сил общего назначения. Условиями, при которых РФ может применить оружие, согласно параграфу 19, являются:
- получение достоверной информации о старте баллистических ракет, атакующих территории РФ и ее союзников;
- применение противником ядерного оружия или других видов оружия массового поражения по территории РФ и союзников;
- влияние противника на критически важные объекты, вывод которых из строя делает невозможными действия ядерных сил РФ в ответ;
- агрессия против РФ с применением обычного оружия, когда под угрозу поставлено само существование государства.
Первые три пункта касаются ядерной войны или ее неминуемого начала, то есть раскрывают содержание ядерного ответа. Четвертый пункт повторяет положение о возможном ядерном ответе на масштабное неядерное нападение. Эта формула появилась в Военной доктрине РФ в 2010 году. В предыдущих версиях 2000 и 1993 годов была прописана похожая, но отличающаяся формула, которую впервые обнародовал еще бывший СССР вместе с другими ядерными государствами с учетом обязательств в рамках режима ядерного нераспространения.
Путин анонсировал такие изменения в указанных документах, определяющие ядерную доктрину РФ:
- положение о неядерном нападении, представляющем угрозу для самого существования российского государства, будет дополнено или заменено положением о неядерном нападении «при участии или при поддержке» другого ядерного государства;
- положение о достоверной информации о запуске противником баллистических ракет будет дополнено или расширено положением о «массированном старте средств воздушно-космического нападения и пересечении ими государственной границы» (Путин объяснил, что имеются в виду «самолеты стратегической и тактической авиации, крылатые ракеты, беспилотники, гиперзвуковые и другие летательные аппараты);
- положение о ядерном ответе на ядерное нападение на территорию союзников будет заменено или дополнено положением о ядерном ответе на агрессию неопределенной природы против Беларуси как участницы «Союзного государства».
Неизменные международные «красные линии»
Все эти критерии делают возможным использование ядерного оружия, но не обязывают РФ делать это. Политический смысл их обнародования, так же, как и для других ядерных государств, — в том, чтобы заверить неядерные государства, которые согласились не приобретать ядерный потенциал, что ядерное оружие имеет исключительное применение — для того, чтобы сделать невозможной большую ядерную войну между ядерными государствами.
Еще на этапе обсуждения универсального режима нераспространения ядерного оружия в 1965 году Генеральная ассамблея ООН приняла резолюцию 2028 (XX), где отмечалось, что договорные отношения между ядерными и неядерными государствами должны воплощать баланс взаимной ответственности и обязательств. В конце концов эти обязательства были оформлены в так называемых негативных гарантиях со стороны ядерных государств в адрес неядерных. Все официальные ядерные государства согласились, что ни при каких обстоятельствах не применят ядерное оружие против стран, которые входят в международно признанные безъядерные зоны. Что касается других неядерных государств, ядерные государства несколько раз в разное время (последний раз — в 1995 году, принимая во внимание бессрочную пролонгацию Договора о нераспространении ядерного оружия) делали синхронные односторонние декларации об условиях применения ядерного оружия, которые включались в резолюции Совета безопасности ООН.
Условия немного отличаются для разных ядерных государств, но по сути они одинаковые, кроме Китая. Китайская позиция категорична — он никогда ни при каких обстоятельствах не будет использовать и не будет угрожать ядерным оружием каким-либо неядерным государствам. США, Соединенное Королевство, Франция и РФ (СССР) сделали исключение, — они могут применить ядерное оружие в случае неядерного нападения на них и на союзников, если такое нападение будет осуществлено совместно или в союзе (in association or alliance) с другим ядерным государством.
Именно эту норму, которая признана легитимной на международном уровне, РФ хочет теперь вернуть в свою ядерную доктрину, определенную внутренними документами. Эта норма была в Военной доктрине РФ в 1993 и 2000 годах, но исчезла в версии 2010 года, принятой после изменения российской политики, анонсированной Мюнхенской речью Путина в 2007 году, и нападения на Грузию в 2008-м.
Замена формулы ядерного ответа на неядерное нападение интерпретировалась как доктринальная эскалация. Российские идеологи на этапе подготовки новой версии говорили о провозглашении РФ права на первый ядерный удар. Формально это так, ведь неядерное государство не может нанести ядерный удар. Но критерий «самого существования государства» оставлял ядерное оружие исключительным инструментом российской военной политики (считается, что проект доктрины 2010 года был значительно агрессивнее, чем опубликованный финальный текст).
По иронии российской судьбы, выяснилось, что проиграть войну неядерной Украине, получающей западную военную помощь, РФ может и без неядерной угрозы самому российскому существованию. Российское ядерное оружие не парализовало неядерное сопротивление Украины российской агрессии, не остановило неядерную помощь Украине и не защитило российскую территорию от неядерных украинских экспедиционных сил и дальнобойного оружия.
Поэтому РФ вернулась к международно признанной «красной линии» о неядерном нападении совместно или в союзе с ядерным государством. Она действительно заставляет партнеров колебаться в предоставлении разрешений Украине на дальнобойное оружие. Но не потому, что РФ прочертила эту «красную линию», а потому, что эта «красная линия» издавна встроена в международный режим нераспространения ядерного оружия и признается большинством государств.
Партнеры Украины склоняются к тому, что предоставление разрешения на использование ракет большой дальности не делает их участниками или союзниками Украины в нанесении ударов по целям на территории РФ. Но Кремль почувствовал, что этот критерий учитывается, и ухватился за него, чтобы успеть повлиять на принятие решений. Далее, ухватившись, он пытается расширить интерпретацию форм неядерного нападения, осуществление которых в союзе с ядерным государством является критическим и представляет угрозу для самой российской государственности.
Поэтому, кроме запуска баллистических ракет (которые даже с противоположной стороны Земли летят всего приблизительно полчаса, потому что сам их запуск может интерпретироваться как начало ядерной войны), РФ проталкивает в обновленную доктрину «массированный старт средств воздушно-космического нападения и пересечение ими государственной границы». Она хочет намекнуть, что даже атаку нескольких десятков воздушных дронов, даже дирижаблей и воздушных шаров со стороны Украины будет считать, условно говоря, совместным со США нападением, на которое может быть ядерный ответ.
Этот трюк РФ вряд ли удастся. Как показывает опыт изменений ее ядерной доктрины, они не могут выйти за международные берега. Они существуют так же, как существуют международно признанные границы РФ, несмотря на то, что рассказывает Путин.