Британский премьер Риши Сунак принял решение о досрочных выборах. Такого шага от премьера ожидали, ведь консерваторы по всем опросам проигрывали конкурентам и в такой ситуации к внеочередным выборам прибегают чтобы сбить настрой конкурентов и заставить их менять собственные планы, подстраиваясь под новый избирательный график. Но почти никто не ожидал выборов так скоро: говорили об осени, даже о начале зимы, а Сунак назначил выборы уже на 4 июля. И это решение стало неожиданным и для британцев, и для оппозиции, и даже для однопартийцев премьера.
Перемены действительно назрели. За четырнадцать лет у власти консерваторы сделали немало — один выход из Евросоюза чего стоит, — но по дороге растеряли поддержку избирателей. За последние три года партия неизменно проигрывает на местных выборах, все опросы стабильно показывают значительное отставание от лейбористов — главных конкурентов тори. Отрыв в двадцать процентов сохраняется уже пару лет, и Сунаку за год с небольшим у власти тоже не удалось его сократить.
Но большинство политиков и экспертов сходятся во мнении, что момент выбран неподходящий. Да, оппозиция не готова к выборам, но и правящую партию решение лидера застало врасплох — больше восьмидесяти депутатов-консерваторов приняли решение не избираться вновь (против трех десятков лейбористов) и замены большинству из них не готовы. А ведь всеобщие выборы в Британии — мажоритарные и зачастую личность кандидата может иметь решающее значение, независимо от партийной принадлежности. Инфляция в стране стабилизировалась и рост экономики приобрел более устойчивый характер, но эти результаты только начали проявляться и конвертировать их в поддержку избирателей за шесть недель не выйдет.
Разумеется, рациональное зерно в решении Сунака есть. Позитивные сдвиги в экономике не выглядят надежно, к осени они могут исчезнуть или вовсе обратиться в очередной спад. Тем более единой позиции по фискальной политике в партии нет, а без нее гарантировать остальные экономические реформы правительства не получится. Сунак очень непопулярен в партии и в любой момент может столкнуться с бунтом и отставкой. К тому же консерваторы продолжают терять депутатов и хотя нынешнее большинство в 46 голосов выглядит уверенным, оно вдвое меньше, чем партия получила на прошлых выборах. Так что сегодня все для консерваторов плохо, но через три-четыре месяца ситуация может сложиться еще хуже.
И все же шансы на победу у тори ничтожны, а политическая карьера премьера очевидно завершена. В победу, кажется, не верит и сам премьер. Как иначе объяснить крайне непопулярные предвыборные обещания вроде возврата обязательной воинской службы — непопулярной у всех британцев и отвергаемой подавляющим большинством молодых избирателей. Сунак будто стремится гарантировать провал, а его тактические маневры могут лишь смягчить поражение и дать партии лишние 20–30 мест в парламенте. Так что решение о выборах выглядит игрой вдолгую. Руководство консерваторов рассчитывает на короткий срок уйти в оппозицию и вернуться к власти на волне недовольства кабинетом лейбористов.
На это есть все шансы: «наследство» им достанется очень тяжелое, выправить ситуацию в экономике быстро не получится. Да и расчет на слабость будущего кабинета лейбористов обоснован, ведь последний раз в правительстве они были в 2010 году. В нынешнем теневом кабинете лейбористов (оппозиция формирует такой кабинет, дублирующий действующее правительство, — он является своеобразной «школой» для будущих министров) никого из той команды не осталось, а отсутствие опыта в госуправлении может сыграть против них. К тому же лидер Лейбористской партии и вероятный будущий премьер Кир Стармер очень непопулярен у британцев — не настолько, как Сунак, но особого кредита доверия у него нет. Значит, времени на раскачку у нового правительства будет очень мало. И тут ставка на несколько десятков дополнительных мандатов у консерваторов, которые реально заполучить благодаря неожиданным летним выборам, может стать критически важной — большинство у лейбористов будет шатким, неудачи в управлении страной еще больше подточат его, свалить правительство и добиться новых выборов станет проще.
Но что вся эта авантюра консерваторов означает для нас? Хотя в центре внимания предвыборной кампании будет экономика, украинский вопрос не затеряется в будущих дебатах. И не только потому, что британские СМИ не дают избирателю забыть о войне в Украине. Сунак сразу сделал ставку на внешнюю политику, национальную безопасность и важность поддержки Украины: в своем заявлении о досрочных выборах он указал на «незрелость» лейбористов в вопросах безопасности и обороны. А окружение премьера начало атаку на лейбористов, вспоминая левацкие взгляды бывшего лидера оппонентов Джереми Корбина и то, что Стармер ранее тоже принадлежал к левому лагерю в Лейбористской партии.
Но хотя этот ход консерваторов гарантирует сохранение Украины в повестке британской политики во время выборов и сразу после них, сохранение объемов британской помощи нашей стране оказывается под вопросом.
С одной стороны, лейбористы поддерживают Украину не менее активно, чем консерваторы. Стармер посещал Украину, а партия поддерживала все меры кабинета, направленные на оказание военной и гуманитарной помощи. Прошлой осенью Стармер обновил свой теневой кабинет и ослабил в нем позиции левых — убрал тех политиков, кто потенциально может голосовать за сокращение военной составляющей помощи. С другой стороны — Стармер не вполне контролирует не только парламентскую фракцию, но даже теневой кабинет. В ноябре прошлого года он столкнулся с настоящим бунтом при голосовании по ситуации в Газе: полсотни депутатов, включая восемь теневых министров, проголосовали против произраильской позиции лидера и вопреки его прямым указаниям.
Но еще опаснее для нас та объективная реальность, что настанет в Британии после 4 июля. Консерваторы фактически делают ставку на провал правительства лейбористов, на их неспособность справиться с вызовами в экономике — слабым экономическим ростом, удорожанием жизни, проблемами в энергетике и социальной политике. Чтобы парировать эти угрозы, лейбористам придется сконцентрировать все ресурсы на решении внутренних проблем.
Результатом может стать сокращение объемов военной помощи. А уже предоставленные пять миллиардов фунтов делают Британию одним из важнейших наших партнеров. Ведь большую часть того, что можно было выгрести со складов министерства обороны, британцы уже отправили нам. Чтобы поддерживать объемы помощи на прежнем уровне, необходимо разворачивать военное производство. Но это и консерваторы не очень-то делали, а у лейбористов на такие шаги просто не будет свободных средств и политической воли: многие видные лейбористы критиковали планы Сунака выделить дополнительные 75 миллиардов фунтов на оборону в период до 2030 года. Вряд ли они выделят деньги на эти цели за счет ключевых социально-экономических приоритетов — ведь тогда они поставят под угрозу свою власть. Изыскать средства за счет других иностранных получателей помощи тоже не выйдет. Если лейбористы и пойдут на сокращение помощи странам Содружества (а такая помощь критически важна для роли Британии в мире и сохранения позиций в мировой торговле), то эти деньги потратят на решение внутренних проблем.
Конечно, никуда не денется политическая поддержка Британии, так же как помощь британских военных: в подготовке войск, в содействии нашим боевым операциям. Не отзовут лейбористы согласие нынешнего кабинета на использование британских вооружений для ударов по целям на российской территории. Но обещанные нынешним министром иностранных дел Дэвидом Кэмероном «три миллиарда фунтов ежегодной» военной помощи могут оказаться неподъемными для нового правительства.