Нынешнее награждение Светланы Алексиевич Нобелевской премией по литературе возможно было и политическим решением, но это не делает ее книги менее совершенными и ценными. Их должны читать все, кто хочет понять трудности сотен миллионов людей, которые до сих пор живут в тени СССР.
Об этом на страницах Bloomberg пишет обозреватель Леонид Бершидский, напоминая, что Алексиевич стала первым русскоязычным лауреатом Нобелевской премии со времен Иосифа Бродского, которого наградили в 1987 году.
"Это говорит о том, что выбор был очень четким и логичным. Рожденная на Западе Украины в семье украинки и белоруса, она сильнейший украинский автор, которого Нобелевский комитет мог найти, хотя сама писательница считает себя белорусской. Она также среди наиболее ярых критиков российского президента Владимира Путина. Ее книги задокументировали печальное наследие советской эры, которую Путин и белорусский президент Александр Лукашенко пытаются восстановить, перекрасив в крикливые цвета имперской славы", - говорится в статье.
Алексиевич также пополнила ряды писателей, которые были удостоены Нобелевской премии за непридуманные истории. Ее предшественником можно назвать Александра Солженицина, чья победа сказала лидерам СССР, что мир знает правду. Алексиевич стала таким же сигналом для путинского Кремля.
Она не считает себя литературным волшебником, а описывает себя как "скорее уши, чем ручку". Ее работы – это коллекции интервью с сотнями обычных людей. Ее подходы более журналистские, которые больше подошли для описания белорусской трагедии в "Чернобыльской молитве", в которой автор исследовала последствия для людей от худшей ядерной катастрофы в мире.
"Мы люди земли, а не небес. Наша монокультура – это картофель. Мы его копаем, мы его сажаем и мы постоянно смотрим в землю. Вниз! И даже когда кто-то поднимает голову, то для того, чтобы посмотреть не выше корзины. Но и это высоковато для него, это его небо. В нашей культуре нет неба, которое кто-то называет космосом. Мы берем что-то от русской или польской культуры. Тогда, когда у нас будет Толстой, Пушкин, мы что-то поймем о себе", - цитирует Бершидский нобелевского лауреата.
Зато у белорусов и постсоветских русскоязычных людей есть Алексиевич, которая считает, что тяжело отвести глаза от земли, усеянной могилами. Она снискала славу благодаря книге "У войны не женское лицо", в которой собраны истории женщин времен Второй мировой войны. Во времена СССР, в 1985 году, цензура наконец-то разрешила ей выйти в свет, поскольку советский миф о победе позволил белорусам, которые еле выжили как этническая группа, сказать свое слово о страданиях. Книга даже принесла Алексиевич награду "Союза коммунистической молодежи".
Другая книга нынешнего лауреата по литературе – "Цинковые мальчики", в которой описано жуткое расследование о том, что война в Афганистане сделала с советскими солдатами и их родными. Ее чуть не запретили в свое время. "Чернобыльская молитва" тоже о смерти.
"Какова наша история? Давайте оглянемся назад и мы увидим себя в знакомом царстве смерти. В торжественном и мрачном пантеоне. Кто мы? Видимо, мы люди войны. Мы или воюем, или готовимся к битве. Мы никогда не жили как-то иначе", - цитирует обозреватель Алексиевич.
Бершидский добавляет, что Алексиевич всегда рассматривает бесконечную войну с позиции жертв. Это элемент жалобного крика ее прозы, который поразил многих русскоязычных читателей. Это очень печально, но созвучно с мощной украинской традиции героической жертвенности. Алексиевич так описывает страдания, что это делает ее книги ужасно болезненными и депрессивными.
"Поэтому их должны читать все, кто хочет понять увечья и проблемы постсоветской идентичности", - пишет Бершидский.
Как и многие люди в бывших республиках СССР, Алексиевич радовалась распаду коммунистической империи, она никогда не приветствовала попытки Путина восстановить ее. В книге "Время секонд-хенда" она писала: "Вернулся старый советский гимн, так же, как и Союз советской молодежи, только под другим названием. Есть партия силы, которая копирует Компартию. У президента власть, как у Генерального секретаря. Абсолютнуа власть. Марксизм-Ленинизм заменили православным христианством".
Через месяц после того, как Путин аннексировал Крым, Алексиевич осудила это, написав яростную статью в Frankfurter Allgemeine. Она тогда отметила, что "нормальная Россия", которая не праздновала захват чужой территории, промолчала, зато "советская Россия" торжествовала.
"Примет ли Запад такую Россию, или отторгнет ее?" - говорилось в статье писательницы.
Нобелевская премия по литературе дала ответ на этот вопрос Алексиевич. Запад отторг путинскую Россию, но не россиян и всех, для кого русская речь родная.
"Если Нобелевский комитет хочет сказать русскоязычному миру, что он переживет путинизм так же, как и коммунизм, тогда я понимаю это послание и ценю его. Надеюсь, что западные читатели тоже", - пишет Бершидский.
В прошлом году Нобелевскую премию по литературе получил французский писатель итальянского происхождения Патрик Модиано. Почти все его произведения автобиографичны и так или иначе связанные с оккупацией Франции нацистами во время Второй мировой войны. Ранее в интервью он признавался, что "одержим прошлым", а "прошлое - это смутная эпоха оккупации".