«Между двумя Большими Братьями, которые следят за тобой», — именно так описал Центральную Азию директор Центра цифровых прав в Казахстане Руслан Даирбеков. В последние годы в регионе происходит «цифровизация», которая в значительной степени зависит от «импортных товаров»: технологий из Китая и правил из России. Москва и Пекин начали применять новую «цифровую» форму репрессий, пытаясь контролировать киберпространство, пишет The Washington Post.
Именно такие схемы должны остановить демократические страны. Нельзя, чтобы подобная модель реализовалась как в Центральной Азии, так и других регионах мира.
Бывшие советские республики Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан сравнительно поздно пришли к цифровизации и Интернету, а их геополитические власти – авторитарные страны-соседи, навязывают свою регуляторную политику.
И Пекин, и Москва «проповедуют» концепцию «киберсуверенитета», согласно которой правительства осуществляют расширенный контроль над онлайн-инфраструктурой страны.
Облегчение контроля — особенно в странах, которые делают вид, что их граждане имеют определенную степень самоопределения, требуют инструментов для цензуры и наблюдения, а также законов, которыми оправдывается такой контроль.
Эти законы также помогают принуждать иностранные сайты социальных сетей и другие компании соблюдать жесткие регуляторные правила, что подавляет инакомыслие.
Внутренние репрессии в Китае опирались на систематическое централизованное отслеживание, которое обеспечивается мощными техническими возможностями.
Другие авторитарные страны стали следовать примеру, в результате чего «международные цифровые репрессии» становятся все более популярными.
Наиболее очевидное — это партнерство между предприятиями и странами, чтобы обеспечить авторитарные правительства камерами наблюдения или биометрическими реестрами.
Россия, например, полагалась в основном на регуляторные схемы, поощряющие самоцензуру, хотя в последнее время она укрепляет свою способность вводить более широкие ограничения.
В Центральной Азии чувствуется след такой цифровой агрессии.
Например, Таджикистан и Туркменистан полностью закрывают ключевые интернет-платформы и новостные сайты, чтобы противостоять критике властей.
Казахстан, Кыргызстан и Узбекистан применили более тонкие подходы, включая требования, чтобы иностранные технологические компании создавали внутренние офисы, хранили данные на территории стран или идентифицировали пользователей.
Однако вполне вероятно, что цифровые репрессии не сработают.
Узбекистан в этом месяце пытался запретить Telegram, Facebook, Instagram и YouTube из-за несоблюдения требований по локализации данных. Но правительство отступило после общественного сопротивления и признало, что действия регуляторов были «непродуманными».
Правило в Казахстане, требующее от технологических компаний нанимать сотрудников внутри страны, встретило подобное сопротивление.
Многие страны Центральной Азии экспериментируют с законодательством о защите данных, что отражает усилия Европы по защите конфиденциальной информации пользователей.
Демократии должны работать так же упорно, как и автократии, чтобы направить страны к правильному регулированию интернет-пространства.
Центральная Азия в силу географии и истории может быть особенно враждебной территорией. Но Соединенные Штаты и их союзники могут принять и поставить приоритет политики энергичной цифровой дипломатии вместо того, чтобы сидеть сложа руки, пока Китай и Россия пытаются экспортировать репрессии, резюмирует издание.
Интернет становится все менее свободным. В ежегодном отчете Freedom House «Свобода в сети» было установлено, что в 2021 году права пользователей Интернета становятся все более ограниченными уже 11-й год подряд. Такая угроза может показаться недостаточно значительной, но она переплетена с глобальным ослабеванием демократических тенденций. Проблема свободы в Интернете достаточно противоречива: отсутствие регулирования расширяет злоупотребления мощных технологических компаний, но слишком агрессивный контроль ведет к авторитаризму, пишет The Washington Post.