Когда в 2016 Дональд Трамп победил на президентских выборах, большинство политиков и журналистов во всех крупных американских СМИ к словам «победа Трампа на выборах» добавляли слово «неожиданная».
Дело в том, что ведущие журналисты, живущие, как правило, в городах, в глаза не видели сторонников Трампа. Трампистов не было ни среди их друзей, ни среди коллег, ни среди соседей. Например в таком городе, как Нью-Йорк, около 80% населения проголосовали за Хиллари Клинтон. Разглядеть в многомиллионном мегаполисе горстку трампистов было трудно.
Даже в городах поменьше популярность Трампа была неочевидна. В небольшом университетском городке Лексингтон в штате Вирджиния, где я живу во время учебного года, на ухоженных лужайках перед хорошенькими домиками были воткнуты плакаты с призывами голосовать за Клинтон, а плакатов за Трампа почти не было. Но стоило лишь выехать за городскую черту, как мир наглядно менялся. Вдоль шоссе перед одноэтажными домишками, нередко украшенными американскими флагами, красовались плакаты за Трампа. Таких плакатов по всей сельской местности США было море. Километр за километром путешествуя по проселочным дорогам страны, можно было не встретить ни одного призыва голосовать за Клинтон.
Победа Трампа стала, по словам Politico, «местью сельского избирателя», ненавидящего «либеральные городские элиты». После четырех лет президентства Трампа и больше трех лет президентства Байдена, конфликт города и деревни не умерился, и чувства к Трампу американцев, живущих в местах с низкой плотностью населения, не угасли.
Своего рода гимном сельской местности стала выпущенная в прошлом году песня Try That in A Small Town («Попробуй-ка такое в маленьком городке»). Песня говорит о разнице между людьми в больших городах и сельских районах («маленьких городках»), где, по словам автора, люди не потерпят неуважительного отношения к полиции или неуважение к американскому флагу: «Попробуй сделать такое в маленьком городке. Посмотри, как далеко ты сможешь убежать. В маленьком городке, полном хороших парней, воспитанных как надо». В песне слышен гнев сельских жителей, верящих в свое моральное превосходство над городом и романтизирующих насилие: у «правильно воспитанных парней» в этой песне есть ружье — «подарок деда». Этот «дед» подчеркивает не только преемственность насилия, но и почвенность сельских поколений, очевидно, чуждую городским «космополитам». (Тут трудно не увидеть и российский прототип — «наших мальчиков» из преступной армии РФ, благодарных «деду за победу».)
Опрос жителей сельской местности, проведенный Washington Post, выявил укоренившуюся враждебность селян к тем, кто живет в городских районах. Почти семь из десяти сельских жителей сказали, что их ценности отличаются от ценностей людей, живущих в больших городах, а четверо из десяти заявили, что их ценности «очень сильно отличаются» от ценностей горожан.
Город, по мнению селян, навязывает им чуждые идеалы многокультурного и секулярного общества с его толерантностью по отношению к иммигрантам, стремлением к гендерному равноправию и равноправию сексуальных меньшинств.
Согласно расследованию NPR, в области внешней политики жители сельской местности, в отличие от города, поддерживают изоляционизм. Помощь Украине кажется им тратой ресурсов, которые пригодились бы им самим.
На выборах сельские жители — сила. Они составляют лишь пятую часть населения США, но имеют на выборах непропорциональный вес по сравнению с горожанами. Дело в том, что согласно американской Конституции, каждый штат в Конгрессе представлен двумя сенаторами. Штаты, где нет больших городов и практически все население — сельские жители, имеют равное представительство с густонаселенными штатами, где доминируют города. Например Вайоминг с населением около 500 тысяч имеет такое же представительство в Сенате, как и штат Нью-Йорк, где живет почти 20 миллионов. Вот почему на последних шести выборах в Сенат демократы получили в общей сложности на тридцать четыре миллиона голосов больше, но при этом только однажды получили абсолютное большинство сенаторов.
Та же проблема возникает и при президентских выборах. Каждый штат имеет число выборщиков равное количеству мест в Палате представителей и определяемое численностью населения плюс два выборщика от сенаторов. В результате на последних шести выборах демократы выиграли большинство голосов пять раз, а президентство — всего три.
Сельская местность сильна политически, но не экономически.
В 2008 году кандидат в вице-президенты от Республиканской партии Сара Пэйлин заявила, что «настоящей Америкой» являются только малые поселки, где живут близкие к земле трудолюбивые и богобоязненные патриоты. В сентиментальном воображении многих американцев сразу возник фермер с традиционным малым хозяйством. Но это иллюзия. В реальности, пишет в книге «Ложь земли» (The Lies of the Land) историк Стивен Конн, небольшие фермы, принадлежащие когда-то одной семье, почти исчезли, по крайней мере более полувека назад. Угрожают оставшимся фермерам и их укладу не либеральные элиты городов, а большой бизнес и технологический прогресс. Сельское хозяйство, пишет Конн, стало высокотехнологичным занятием, поля напоминают фабрики, где царит автоматизация. В результате механизации продолжает уменьшаться и количество людей, занятых сельским хозяйством. Сегодня американское сельское хозяйство производит более чем в пять раз больше, чем 75 лет назад, но за тот же период число сельскохозяйственных рабочих сократилось примерно на две трети благодаря технике, улучшенным семенам, удобрениям и пестицидам.
Кто же, если не фермеры, населяет американскую глубинку? В прошлом столетии в сельскую местность переселились заводы, фабрики, мясокомбинаты. Кроме того, в таких местах, как Аппалачи, рабочие места создавала добыча ископаемых.
Но индустрия, сменившая фермерство, не принесла сельской местности долговечного процветания. Постепенно заводы стали закрываться. Проржавевшие и заброшенные фабрики, покинутые дома, заколоченные витрины магазинов и железнодорожные станции, где больше никогда не останавливаются поезда, — знакомые составляющие маленьких городов США.
Особенно унылую картину представляют районы Аппалачей, где добывают уголь. Горная местность обезображена кучами шлака, срезанными верхушками гор, резервуарами для хранения токсичных веществ и, как всегда, заброшенными домами. И это не удивительно — за последние три десятилетия угольная промышленность США сильно изменилась. За это время, хотя добыча угля увеличилась вдвое, количество шахт сократилось в три раза, а количество шахтеров — в два.
В книге «Белая ярость деревни: Угроза американской демократии» (The White Rural Rage: The Threat to American Democracy) Том Шаллер и Пол Уолдман доказывают, что обещания Трампа и Республиканской партии вернуть в сельскую местность рабочие места и экономическое благосостояние — ложь. Колесо технологического прогресса вспять не повернуть.
И правда: в 2016 году Трамп для убедительности надев шахтерскую каску, пообещал шахтерам на митинге в Западной Вирджинии что они будут «работать, не покладая рук». Конечно, этого не произошло. Новые технологии не предусматривают увеличение рабочих мест.
Трамп обещал вернуть рабочие места и на производствах Среднего Запада в районах так называемого Ржавого пояса, но и этого не случилось. Наоборот, по мнению ведущих экономистов, Трампу удалось даже ухудшить ситуацию введением новых тарифов и ввергнуть производственные отросли в рецессию.
Федеральное правительство помогает селянам: есть программы социального обеспечения, дешевое медицинское страхование, ссуды мелким фермерам и маленьким бизнесам и так далее. Эти программы существуют в результате перевода средств из богатых «городских» штатов, таких как Нью-Джерси, в бедные «сельские» штаты, такие как Западная Вирджиния.
Но эта помощь не восстанавливает чувство собственного достоинства людей, которые ощущают себя «солью земли» и патриотами, не по своей вине потерявшими хорошо оплачиваемую работу и вынужденными или покидать родные места или работать в сфере обслуживания.
Трамп понимает настроение этих людей и роль эмоций в политике. Он хорошо умеет раздувать и направлять ущемленное самолюбие села. В своих выступлениях, адресованных селянам, он не устает подсовывать им козлов отпущения и винить во всех бедах иммигрантов и городские «элиты». Не имея реальной возможности изменить экономическую ситуацию, он обещает своим избирателям абстрактное чувство «величия». Льстя самолюбию сельских жителей, он намекает на их силу. В случае своего поражения на выборах 2024 года, Трамп недавно обещал «кровавую баню», очевидно, подстрекая к актам насилия «хороших парней» из сельской местности.
В случае поражения Трампа организовать гражданскую войну между городом и деревней не так просто. Но в случае его победы американская демократия под давлением селян и их авторитарного ставленника может рухнуть. И это будет катастрофа мирового масштаба.