Украинский блогер Владимир Золкин под хештегом #ищисвоих опубликовал множество видео, на которых он расспрашивает пленных солдат России об их миссии и мнении о войне. Такие видео украинец снимал регулярно с середины марта. За это его не раз критиковали и обвиняли в нарушении Женевской конвенции. Сам Золкин отверг все эти обвинения.
Однако, его видео все же интересны, – пишет на страницах Der Spiegel Юно Ваи. Автор припоминает, как часами смотрел видео с российскими пленными, надеясь, что это поможет понять, кто они, откуда и что заставляет их совершать военные преступления. Обычно в кадре сидели бледные мужчины из дальних уголков РФ. Офицеры, рядовые или даже дизертиры отвечают на вопросы или пытаются промолчать. Наиболее распространенной тактикой для последнего было повторение мантры: «Мы не знали, что идем в Украину, думали, это военные учения».
Бедные и плохо тренированные
По их же словам, российские пленные в основном происходят из дальних провинций, поселков без асфальтированных дорог или водопровода и с большой проблемой безработицы. Армия для них – последний шанс вырваться из нищеты. Пленные говорят то, что украинцы, которые их допрашивают, хотят услышать. Что они теперь понимают, что российские солдаты атакуют, жгут, насилуют женщин и убивают детей в мирной суверенной стране. И война должна закончиться. Мужчины на видео кажутся напуганными. Они боятся сказать что-то не то украинцам или что их накажут за ответы, когда они вернутся домой. Но иногда возникают редкие моменты искренности. К примеру, 23-летний офицер спросил, почему Украина вообще хочет объединиться с Европой. Он не понимал этого вообще.
Когда мать верит пропаганде больше, чем сыну
Ситуация становится еще более отвратительной, когда пленные звонят по телефону родственникам перед камерой. На другой стороне никакого признака облегчения от услышанного голоса исчезнувшего сына, мужа или брата. Вместо этого звучит удручающая тишина. Тон разговора обычно груб и смешан с недоверием. Одна россиянка не хочет говорить со своим мужем вообще, потому что разговор записывается. У другой уже новый любовник. Еще один парень звонит бабушке, которая жалуется ему на то, как сильно она страдает от всей ситуации, забыв даже спросить, как ее пленный внук вообще чувствует себя. В другом случае мать верит собственному сыну меньше, чем государственной пропаганде России.
Золкин приложил значительные усилия, чтобы развеять ложь Владимира Путина. Ему часто приходится объяснять российским семьям, что личный опыт солдат и их собственный прямой контакт с войной достойны большего доверия, чем безумные утверждения российского телевидения. Ему приходится противопоставлять реальность и картинку в телевизоре. Немецкий обозреватель отмечает, что респонденты часто кажутся плохо образованными и повторяют почти дословно ложь, потребляемую дома. Это невежество шокирует, потому что оно дополнено абсолютным нежеланием избавиться от него. Из-за инертности или страха, неизвестно.
«Эти интервью многое могут рассказать о том, как работает диктатура. Если кто-то хочет манипулировать и править беспрепятственно, ему нужно держать население в невежестве. Когда никто не учит критическому мышлению, никто не подвергает сомнению неприятные последствия. Мы, немцы, хорошо знаем об этом на собственном опыте», – пишет немецкий обозреватель.
Россия всегда держала под давлением значительную часть своей интеллигенции, которая теперь массово эмигрирует из страны. Но действительно ли невежество, коррумпированность российской системы образования и вербовка бедных людей на войну могут объяснить зверства в Буче или Ирпене?
«Конечно же, нет! Война – это чрезвычайная ситуация, борьба за физическое выживание. Мы обманываем себя, если верим, что какая-то сторона, даже сторона добра, может вести «законную» войну с соблюдением Женевской конвенции, воздерживаясь от чрезмерной жестокости. Каждая война дает волю живущему в нас зверю. Она может сделать бешеной послушную и хорошо ухоженную собаку. Или может открыть дверь вольера с российской овчаркой, которую всю жизнь избивали», – говорится в статье.
Насилие, поддержанное государством
Трудно оценить, насколько жестоко население в той или иной стране. Но можно точно сказать, что в России правительство поддерживает и продвигает насилие. Злоупотребление насилием в семьях, в правоохранительных органах, армии или со стороны банд гомофобов редко заканчивается наказанием виновных. Часто об этом даже не сообщают. В России провалили рассмотрение уже более 40 законопроектов, предусматривавших наказание за домашнее насилие. Политическая воля бороться с такими преступлениями равна нулю. «Бьет – значит любит», – так звучит распространенное оправдание для жестокости партнеров. Одобрение со стороны государства делает возможными пытки в тюрьмах, равно как и жестокие издевательства над новичками в армии.
Создается впечатление, что россияне хорошо знакомы с ежедневным насилием. Люди, особенно солдаты в бараках, уже привыкли к нему.
«Я жил в России и видел, как вспыхивало много драк. Часто это было связано с алкоголем, но иногда речь шла о чистой демонстрации силы. Факт, что полиция избивает задержанных во время допросов, был всем известной тайной. Когда мой друг служил в армии, старший по званию ударил его рукояткой пистолета за то, что он тайно пронес бутылку водки. Другого знакомого принудительно отправили в психбольницу и пытали за отказ от военной службы. Меня самого ударил в кулаком в лицо незнакомый человек посреди улицы», – признается автор.
Иррациональность и эзотеризм
«Россияне имеют совсем другую связь с насилием и смертью», – сказала недавно эксперт по безопасности Флоранс Гоб, которую критиковали и обвиняли в расизме за уверенность в том, что россияне не принадлежат к Европе. Однако в вопросе российских подходов к насилию она абсолютно права. Гоб указывает на отсутствие осуждения преступлений диктатора Иосифа Сталина, организованного им террора, ГУЛАГа, Голодомора в Украине и ужасающего поведения советских спецслужб.
«Умом Россию не понять», – сказал поэт и российский дипломат Федор Тютчев в 1866 году, дав оправдание всем убегающим в царство иррациональности, как только заходит разговор о морали и политической ответственности. Мол, не нужно добиваться перемен в том, что нельзя понять. Все, кто жил в России достаточно долго, знают, что происходит, когда назревает спор и неприятная правда вот-вот выйдет наружу. Любые прения скатываются в мистичность и таинственность, а каждый спор стараются задушить в зародыше.
Поэтому Октябрьский переворот был размытым космическим экспериментом, Киев – «мать городов русских», а президент Украины еврейского происхождения – «нацист». Теории заговора процветают в стране, которая наслаждается постсоветской религиозностью, но одновременно поддерживает традиционные предрассудки и не против эзотерики. Там, где властвует иррациональное, людям нравится быть под властью зловещей силы, которая мыслит и всем заправляет. Люди избавляются от любой ответственности, отдаваясь приятной инерции, становятся движущимся в массе объектом, становятся пушечным мясом.
Патриотизм и страх
Многие россияне любят свою страну очень странным образом и почти всегда на основе враждебного отношения к Западу или Востоку.
«Наш патриотизм обычно навязан, за ним стоит страх и неопределенность. Многие молодые люди действительно верят, что спасают Россию. Рыцарство тоже усиливает эту русскую доверчивость, послушание и открытость к влиянию», – сказал русский философ Александр Ципко.
Но в чем именно состоит русскость таких терминов, как «доверчивость», «послушание» и «открытость к влиянию»? Это не очень помогает понять, правда ли российские солдаты хуже люди, чем жители других стран, или может они стали жертвами обстоятельств.
«Если, столкнувшись с войной против Украины, нас охватывает отчаяние и безмолвие, тогда мы должны помнить слова историка Тимоти Снайдера о том, что нашу демократию нужно защищать каждый день. Если мы любим ее, мы должны стать одним целым с ней, развивать ее институты, взаимодействовать и работать с ней. Чтобы ее не разорвали собаки», – говорится в статье.