«Я не знаю, кем были ваши деды, но я знаю одно: вы — немецкий агент!» — таким скандальным образом Ярослав Качиньский завершил вчерашнее историческое заседание польского Сейма. Историческое — ведь впервые в истории Сейм отклонил номинированное президентом правительство и предложил свое, которое президент теперь обязан будет принять. Впрочем, это было ожидаемо. Анджей Дуда не смог встать над политическими разломами, как его предшественники, и, несмотря на результаты выборов (а ПиС хоть и победила на выборах, однако не набрала большинства мест в парламенте), предложил Сейму предоставить вотум доверия третьему правительству Моравецкого. Это позволило на две недели оттянуть создание правительства Дональда Туска, и вчера этот срок истек. Сейм ожидаемо не дал правительству Моравецкого вотум доверия и одобрил кандидатуру премьера, предложенного коалицией, — им во второй раз стал Туск. Что же может значить для Украины возвращение Туска в кресло премьера Польши?
Политическая нестабильность в Польше
Еще в 2015 году, после того как «Право и справедливость» пришла к власти, «Гражданская платформа» объявила себя «тотальной оппозицией». С тех пор уровень напряжения и эмоций в польском политическом процессе вырос в несколько раз. На смену спокойной политической дискуссии (как это было, скажем, в 2005 году) пришли постоянные взаимные обвинения в измене интересам Польши, работе на РФ или Германию и т.п. После вчерашних событий в Сейме напрасно надеяться на снижение внутриполитического градуса напряжения в соседней стране. ПиС будет не меньше, а то и больше «тотальной оппозицией» к правительству Туска. Но это только первая линия потенциального конфликта. Вторая — между президентом и правительством. Несмотря на то, что Дуда уже не должен думать о собственном политическом рейтинге перед очередными президентскими выборами, он не дистанцировался от своей партии и не стал «внепартийным президентом». Поэтому вряд ли его сотрудничество с правительством в течение следующих полутора лет будет иметь конструктивный характер. Это, скорее, будет постоянное противостояние идеологий и методов и попытки выиграть рейтинг для своей политической группировки. В Польше такой период был с 2007 до 2010 года, когда президентом был Лех Качиньский, а премьером Туск. Кстати, в Украине тогда была похожая ситуация противостояния между президентом Виктором Ющенко и премьером Юлией Тимошенко. И самую большую угрозу для новой руководящей коалиции несет многообразие самой коалиции. Она состоит из трех фракций — «Гражданской коалиции», «Третьего пути» и «Левицы». В то же время эти три фракции в свою очередь состоят из 13 партий. Конечно, не все эти партии имеют одинаковое влияние на судьбу проправительственной коалиции (представители некоторых небольших партий даже не попали в Сейм), но все же такое разнообразие будет означать постоянную необходимость договариваться между собой и согласовывать каждый шаг с многочисленными партнерами по коалиции. Очевидно, что необходимость все время удерживать баланс значительно увеличивает риск потенциального кризиса внутри коалиции. Поэтому всегда будет опасность увязнуть в продолжительном политическом кризисе, который не делает Польшу прогнозируемым политическим партнером для Украины.
Решение блокады границы
Вернемся к непосредственно польско-украинским делам. Здесь первым тестом для нового правительства будет его способность решить проблему блокады границы. Это самая насущная и срочная проблема, и то, как правительство Туска с ней справится, может задать тон дальнейшим двусторонним отношениям времен этого правительства. Уже вчера появилась информация, что работу самого большого ПП Ягодин—Дорогуск разблокировали после соответствующего решения главы местной гмины (района) Войцеха Савы (потом, правда, сообщали о возобновлении блокады). Вполне вероятно, что местные чиновники, не желая портить отношения с новым правительством, в ближайшие дни прибегнут к подобным шагам, но системно проблему это не решит и в любой момент блокада снова может повториться (тем более, теперь это может стать элементом политической борьбы с новым правительством). Поэтому интереснее выглядит мнение депутата от «Гражданской коалиции», новоиспеченного главы комитета иностранных дел Сейма Павла Коваля. Он, в частности, обвиняет правительство Моравецкого в том, что оно не обеспечило польские интересы при подписании договора между ЕС и Украиной об упрощении автомобильных перевозок в 2022 году. Кроме того, он обвинил бывшего главного инспектора дорожного транспорта Алвина Гаядура в том, что в 2022 году тот выдал лицензий для зарубежных транспортных фирм втрое больше нормы. Так что, с одной стороны, новое польское правительство сделает все, чтобы как можно быстрее прекратить блокаду, но с другой — меры для обеспечения интересов польской экономики могут стать неприятными для украинских перевозчиков. А если проблему не решат системно (ведь для полного ее решения нужно не только польское правительство, но и инициатива украинской стороны), вполне возможны новые блокады границы. То же самое касается проблемы транзита через Польшу украинского зерна.
Изменение характера внешней политики Польши
Кроме самого Дональда Туска, в правительство вернется и Радослав Сикорский, который снова возглавит министерство иностранных дел. Это возвращение будет означать изменение характера внешней политики Польши. Отличие в глобальном видении региона Сикорским и правительствами ПиС можно проиллюстрировать, вспомнив два крупнейших региональных проекта, предложенных в свое время ними. Сикорский в 2008 году инициировал «Восточное партнерство» — инициативу, которая должна была стать «мостиком» для шести восточноевропейских стран к евроинтеграции, а вместе с тем, по словам самого Сикорского, реализацией польской восточной политики на «европейском топливе». Крупнейшим региональным проектом ПиС стало инициированное в 2015 году «Триморье» — объединение 12 стран ЕС, которое должно было начать переформатирование восточноевропейской инфраструктуры с линии «восток—запад» на линию «север—юг». И хотя формально «Триморье» не является политическим проектом, подтекст такого переформатирования инфраструктуры — определенное новое видение будущего проекта объединенной Европы как таковой.
Из этой перспективы возвращения Сикорского на должность министра иностранных дел возникает два глобальных вопроса. Первый: как именно в польскую восточную политику вернут это «европейское топливо»? «Восточное партнерство» после 2014 года окончательно умерло, и возрождение этой инициативы сейчас выглядит просто неактуальным. Возможно, будет инициирован определенный новый формат, но сейчас Сикорский об этом не вспоминал. Так или иначе новый руководитель внешней политики Польши сможет успешно выполнять функцию посредника в диалоге между Украиной и странами «старой Европы», в частности Францией и Германией. Второй вопрос: какое будущее ожидает инициативу «Триморье»? С самого начала своей каденции Владимир Зеленский говорил о желании приобщить Украину к этой инициативе, и в конце концов это в определенном виде удалось. Однако сейчас одна из двух (вместе с Хорватией) стран — инициаторов «Триморья» может просто утратить интерес к этой инициативе. И обусловлено это может быть не геополитическими интересами, а чистой политикой, ведь вряд ли правительство Туска захочет развивать едва ли не главный внешнеполитический проект ПиС.
Изменение характера исторического диалога
Все самые громкие польско-украинские конфликты последних лет были неизменно связаны с разным видением истории, и здесь точно можно ждать позитивных изменений. Проправительственная коалиция, в отличие от ПиС, не ориентируется на консервативную и националистическую часть общества, поэтому вопрос актуальных двусторонних отношений наверняка будет для них важнее вопроса исторических расхождений. Например, депутат от «Левицы» и новый министр образования и науки Дариуш Вечорек вообще заявил, что один из пунктов программы его партии, который они будут обсуждать с партнерами по коалиции, — ликвидация Института национальной памяти. Вряд ли до такого дойдет, но именно правительство имеет полномочия назначать руководство ИНП и контролировать финансирование этого учреждения, поэтому вполне можно ожидать, что в его работу будут внесены некоторые изменения, как минимум делающие невозможным вмешательство ИНП в политические дела и дипломатию. И это может стать хорошей новостью, ведь именно Институты национальной памяти (причем как польский, так и украинский) почти всегда становились генератором исторических конфликтов двух стран. В свое время украинский ИНП создали по примеру польского. Интересно, возьмет ли снова украинская сторона пример с польских партнеров, если новое правительство все-таки ликвидирует ИНП?
Вместе с тем Украину не должна радовать иллюзия, что с приходом нового правительства исторические проблемы между поляками и украинцами исчезнут сами собой. Стоит напомнить, что в 2016 году за признание Волынской трагедии геноцидом голосовали депутаты как ПиС, так и «Гражданской платформы», и такая оценка тех событий является общепольской. Поэтому, чтобы найти согласие в этом вопросе, нужно стратегическое видение, гибкость и инициатива с обеих сторон.
Общий знаменатель
Что точно не изменится, так это общая поддержка Польшей Украины. Это внепартийный интерес, глубоко укорененный в польскую политическую мысль со времен появления концепции Гедройца—Мерошевского. Мы можем быть свидетелями громких споров о способах поддержки Украины, но существование независимой сильной Украины в ее международно признанных границах — это объективный интерес Польши. Поэтому в отношении фундаментальных дел — таких как функционирование Жешува как главного логистического хаба для поставки западного оружия или продвижения членства Украины в ЕС и НАТО — можно оставаться спокойными.