Деокупация большей части Харьковской области, кроме облегчения, из-за освобождения территорий, принесла и много неприятных сюрпризов. В городах и селах, находившихся под контролем российской армии практически с начала марта, было обнаружено множество пыточных, импровизированных тюрем и, к большому сожалению, массовых захоронений. Против украинских граждан, которые отказывались сотрудничать с оккупантами, применялась физическая и психологическая пытка. Одну из многих подобных историй опубликовала американская газета The Washington Post.
Жительница Изюма, 52-летняя Алла, до 24 февраля работала менеджером в газовой службе города и проживала вместе с мужем. Ее сын работает в Службе безопасности Украины, но в другом населенном пункте, поэтому в марте, на момент оккупации, находился вне Изюма.
Собственно личная профессиональная деятельность Аллы и работа сына стали той причиной, по которой женщина вместе с мужем оказалась в российской пыточной. Преследования начались почти сразу.
Еще в марте, после очередного обстрела, Алла решилась проверить квартиру сына, для чего ей пришлось преодолеть пешком значительный путь, в том числе через реку. По дороге женщина видела развалины и трупы на обочинах. Картина шокировала и ужасала. Когда она попала в пустое жилье, то узнала от соседей, что россияне уже побывали там, провели обыск и расспрашивали о местонахождении ее сына. Вдобавок захватчики прихватили с собой «немного сувениров», в том числе телевизор, стиральную машинку, кофеварку и даже компакт-диски. Женщина, опасаясь, что все остальное имущество будет также разграблено, перевезла то, что осталось в дома друга неподалеку.
Тогда же в марте русские военные начали посещать ее с мужем. Сначала они расспрашивали о местонахождении их сына, просили его фотографию и искали оружие. Дальше стали настаивать на сотрудничестве с Россией.
«Они постоянно угрожали нам, говоря мне, что если мой сын будет сотрудничать с ними, они нас не будут трогать и все будет хорошо», – рассказала Алла. – «Мы жили в постоянном страхе, но нас не трогали, не пытали».
Со временем требования россиян стали более настойчивыми. Семья понимала, что им было бы безопаснее эвакуироваться, но оставлять пожилых родителей без присмотра не хотели.
В течение нескольких месяцев оккупационная администрация и назвавшиеся агентами ФСБ неоднократно просили Аллу вернуться на работу в газовую службу. Однако она настаивала, что не вернется и что как обычный менеджер не имеет необходимых технических знаний для восстановления газоснабжения в городе.
Посетить офис, в котором все было перевернуто вверх дном, было ее ошибкой. Ведь на следующий день, 1 июля, около 11 часов утра к ее дому подъехала машина с характерной буквой «Z». Приблизительно десять человек заскочили в ее дом, набросили Алле и ее мужу мешки на голову, затолкали в багажники и увезли в неизвестном направлении.
«Вы говорили, что не пойдете на работу? » – вспоминает женщина крики оккупантов. Ты ходила в газовую контору и командовала там? Теперь приготовься! Здесь мы из тебя украинца выбьем, живая ты отсюда не выйдешь. Либо ты принимаешь наши правила и признаешь, что живешь в России, либо пропадаешь. Тебя никто никогда не найдет».
Женщину привезли и бросили в темный сарай с цементным полом, где она и провела несколько дней.
Приблизительно через час шесть мужчин вернулись за ней. Аллу отвели в соседнее здание. Там ей приказали раздеться, а после ее отказа, насильно стянули с нее одежду, положили на стол и начали прикасаться к ней повсюду. Они смеялись и кричали о том, что они обычно делают с женщинами и матерями сотрудников СБУ. После этого командир россиян приказал Алле, что когда к ней в сарай будут заходить оккупанты, она должна быть раздета ниже пояса и стоять к ним спиной.
Поначалу она отказывалась. Но ее неповиновение возмутило главного. Он накричал на нее и спросил своих солдат, кто изнасилует ее первым.
В течение трех дней командир насильно прикасался к ней и заставлял заниматься с ним оральным сексом, держа в заложниках ее мужа в гараже неподалеку. По словам Аллы, она хорошо слышала его крики и видела, как его избитого и обессиленного ведут к месту содержания.
Как стало известно, российский командир сказал мужу Аллы, что он изнасиловал ее и что им обоим это понравилось.
В сарае, где содержали женщину, было очень душно. Поэтому, чтобы получить хоть глоток свежего воздуха, Алла вынула из стены один кирпич. Она умоляла оккупантов дать ей успокоительное, хотя бы в этом они ей не отказали. Также женщине поставили два ведра – одно для туалета, а другое для каши и черствого хлеба.
Алла была в отчаянии и решила покончить с собой. Но бюстгальтер, который она пыталась использовать вместо веревки, не выдержал.
На стене сарая старым гвоздем женщина выцарапывала свое имя, сколько дней была в плену, а также описала то, что пришлось ей пережить: «УДАРЫ ЭЛЕКТРИЧЕСКИМ ТОКОМ. РАЗДЕВАНИЕ. БОЛЬ».
«Я думала, если мой сын будет искать меня, он сможет найти эти записи и понять, что я была там и там умерла» – вспоминала Алла.
Пытка длилась 10 дней. За это время россияне допрашивали ее о добыче и распределении природного газа в Изюме. После этого оккупанты заявили, что они удовлетворены ее ответами и что ее вместе с мужем отпустят. Почему они приняли такое решение, она до сих пор не понимает.
10 июля им завязали глаза и оставили на обочине дороги вблизи заправки. Потратив некоторое время на лечение, они выехали через территорию России, Беларуси и Польши на не оккупированную часть Украины. После этого женщина еще нуждалась в медицинской помощи.
В сентябре, всего через несколько дней после деоккупации Изюма, Алла вместе с мужем и сыном вернулись в родной дом и туда, где им пришлось пережить самые страшные дни своей жизни.
Женщина согласилась рассказать свою историю журналистам The Washington Post и показать те места, где их с мужем насильно удерживали, при условии, что их фамилия, в целях безопасности, останется не названной.
В сарае до сих пор осталось выцарапанное гвоздем имя «Алла».