Россия проводит медиа-кампанию по оккупированным ею частям Украины, которую российские пропагандисты называют «референдумами» об аннексии этих территорий. Людям в других странах трудно как-то охарактеризовать эти действия.
«Я же предлагаю называть это «бесстыдством» и «элементом военного преступления »», – написал на своей странице в Twitter профессор истории Йельского университета Тимоти Снайдер.
Снайдер отмечает, что, реагируя на российское поведение, люди часто подчеркивают незаконность проведения референдумов во время вооруженного конфликта и под угрозой применения грубой силы. И конечно, это правда. Этой только причины достаточно, чтобы полностью игнорировать российскую медиа-кампанию на оккупированной части Украины. Но это только вершина айсберга.
Он объясняет, что если бы референдумы действительно были проведены, они были бы незаконными. Но никто их не проводит. Потому что для голосования нужна инфраструктура, которой нет. Поэтому никакого процесса голосования на самом деле нет. Незаконно также объявлять проведение референдума. Но здесь следует высказываться осторожно. Потому что если говорить о «незаконном референдуме», то можно невольно убедить себя, что голосования действительно прошли. Более того, даже если бы у России была необходима инфраструктура для проведения такого процесса, а ее нет, и даже если бы в Москве хотели, чтобы люди на оккупированных территориях по-настоящему проголосовали, а это тоже не правда, голосование все равно не состоялось. Потому что Россия полностью не контролирует регионы, где она хочет провести «референдумы». Снайдер объясняет, что именно поэтому нынешние события он называет медиа-кампанией.
Он уверен, что в какой-то момент российские СМИ провозгласят, что, например, 97% жителей Донецкой области, 96% жителей Луганской, 86% людей в Запорожской и 80% в Херсонской областях якобы хотят присоединения своего региона к России. Эти цифры совершенно выдуманы. Скорее всего, где-то уже лежит документ, в котором они прописаны. Но они совершенно безосновательны. Целесообразность приведения этих цифр рядом со словом «референдум» ровно такая же, как и в случае объявления, что 97% Бруклина хотят присоединиться к Миссисипи.
С этой точки зрения вообще нет смысла говорить о «правдоподобии» таких цифр, потому что они придуманы. Но да, выдумки, которые будут распространяться в рамках российской медиа-кампании, будут неправдоподобными. Именно так работает российская пропаганда: рассказывает людям ложь, хотя все знают, что это ложь, а потом доказывает, что альтернативного способа жить нет, кроме как принять ложь за правду. Именно так выборы проходят в самой России. Озвученные цифры не требуют, чтобы в них верили в прямом смысле.
«Итак, российская медиа-кампания на оккупированной части Украины абсурдна. Но она не смешна. Она отвратительна. А как быть с погибшими? Как насчет более чем 100 тысяч гражданских, которых россияне убили в Мариуполе? Что нам думать об их «голосах»? А как быть с более чем тремя миллионами людей, которых Россия принудительно депортировала и многие из которых теперь в лагерях? Везде, где Россия оккупирует территории, она оставляет после себя массовые могилы», - пишет Снайдер, добавляя, что во время визита в Украину навестил некоторые из таких могил, а также людей, потерявших родных.
Историк отмечает, что когда он был в Украине, украинские военные как раз освободили большую часть Харьковской области. Теперь все узнали о еще большем количестве массовых могил, например, в Изюме.
«Когда россияне утверждают, что подавляющее большинство украинцев хотят присоединения к России, они говорят, что украинцам нравятся ямы смерти, что украинцам нравятся изнасилования, пытки, депортация, что украинцам нравится, что их города сносят. Такие попытки публичного унижения вызывают презрение. Именно поэтому нынешняя российская медиа-кампания (так называемые «референдумы») – это бесстыдство. Россияне фактически утверждают, что украинцы хотят отпраздновать продолжающийся собственный геноцид. Именно поэтому российскую медиа-кампанию («референдумы») нужно воспринимать как элемент российских военных преступлений и ничто другое», – объясняет Снайдер.