Старая дорога на село Непоротове (к той его части, которая сейчас лежит, уже, пожалуй, навечно, на дне Днестровского водохранилища) бежала над самой стремниной левого склона Галицкого оврага, являющегося частью большого Днестровского каньона. Вокруг — только небо. На этой высоте летают птицы. Необъятное пространство выгибало горизонт полукругом, и, казалось, было видно, как за него закатывается бессарабская степь. На правой стороне оврага, на высоте 120 метров от плеса Днестра, в стене отвесной скалы, образованной сарматскими известняками, расположился Галицкий Свято-Николаевский мужской монастырь. Его храмы и кельи устроены прямо в гротах и пещерах, на двух узких скальных террасах — верхней и нижней.
Эта нелюдимая местность издавна считалась святой. Говорят, сначала здесь селились преследуемые язычниками первые христиане, находя в неприступных, окруженных густым лесом пещерах желанный покой. Потом пришли так называемые протестные монахи и образовали свой скит, который вспоминается в письменных источниках как скит Галица. В конце ХVIII в. его опустошили турки. Жители окружающих сел продолжали ходить сюда на поклонение — зажженные свечки прилепляли к камням. А раз в год, в день перенесения святых мощей св. Николая, к опустошенному храму осуществляли церковный ход. Поскольку, по пересказам, в 1820 году в ночь на 9 мая трое рыбаков, плывя на лодке по Днестру, увидели явления Святого Креста — яркие звездочки собрались крестом над заброшеным скитом, и долго тот крест светил в ночном небе.
Реставрация Галицкого скита началась только через столетие — после его посещения епископом подольским Димитрием Самбицким. В церкви соорудили новый престол и иконостас. Скит восстановили, но не заселили. В 30-х годах румынский королевский дом выделил значительные средства для восстановления пещерного монастыря, и сюда вернулись монахи. К сожалению, ненадолго. В 1943 году их расстреляли, а тела сбросили в Днестр...
Новая жизнь началась в кельях-пещерах совсем недавно. Заново открыли разрушенный временем и мощным землетрясением монастырь ученые-историки Буковинского центра археологических исследований Черновицкого национального университета Богдан Ридуш, Сергей Пивоваров, Игорь Чеховский, Анатолий Фантух и спелеологи черновицкого спелеоклуба «Троглодит» под руководством Виталия Коржика, которые в 1996 году пришли сюда с научной экспедицией. В пещерах, в которых к тому времени гулял только ветер, они обнаружили обломки светло-глиняной гончарной посуды, датируемой, вероятно, ХV—XVI вв. А в одном из гротов верхнего яруса — остатки жертвенного места раннежелезного века. Эти находки значительно расширяли временной и пространственный диапазон культового использования пещер Галицкого монастыря и его окраин. Как выяснилось, кроме основного монашеского скита с 20 компактно расположенными помещениями в районе сел Галица и Непоротове существовало еще несколько групп пещер, которые с различной целью использовали монахи.
Но самым удивительным было увидеть наскальные изображения на фризе одного из гротов на левом склоне Галицкого оврага — выцарапанные кем-то в седую древность кресты разнообразных форм, отдельные буквы греческого алфавита и даже знак, напоминающий древнеболгарскую магическую монограмму бога солнца.
— Обнаруженные вблизи Галицкого монастыря петроглифы уникальны и загадочны. Например, простые четырехраменные кресты с округлыми углублениями на концах один к одному похожи на увиденные нами в церкви царя Симеона (ІХ в.) в болгарском городке Плиска, — рассказывает черновицкий историк Богдан Ридуш. — У другого креста с расширенными раменами существуют непосредственные аналоги на урицком камне на Сколивщине. Кроме крестов и букв, на той каменной стене есть еще разнообразные линии, при компьютерном прорисовывании складывающиеся в примитивные рисунки из фигур и даже композиций, достоверно идентифицировать которые пока не удалось. Тем не менее они намного древнее крестов, их перекрывающих. Остается открытым и вопрос о времени возникновения, в частности, самого пещерного Галицкого монастыря и вообще этого уникального скально-пещерного природо-архитектурного комплекса, расстояние между крайними объектами которого — свыше километра. Логически предположить, что скит закладывался в древнерусскую эпоху, вероятно, на месте дохристианского святилища.
Впечатления и научные открытия своей первой экспедиции ученые-историки изложили в нескольких газетных статьях. Так разлетелась весть о древнем заброшенном монастыре в Сокирянском районе. А весной 1999 года сюда на поселение пришло несколько монахов и послушников Крещатицкого Иоанна-Богословского монастыря.
Естественно, восстановленный Галицкий Свято-Николаевский монастырь очень отличается от того, каким был раньше. И жизнь монахов относительно обустройства быта другая. Хоть кельи так и остались в пещерах, но они уютны, снаружи словно сказочные маленькие домики в скале с удивительно красивыми деревянными окошками и дверьми. В окнах витражи. Везде небольшие яркие цветники. Идеальная чистота, умиротворение и покой.
Общий устав монастырей позволяет их обустраивать. Несколько лет назад благодаря заботам тогдашнего председателя Сокирянской райгосадминистрации Василия Козака в скит провели электричество, проложили к нему дорогу. Богомольцев и просто желающих помолиться в церкви Святителя Николая Чудотворца всегда много. Есть еще на территории монастыря братская церковь, названная в честь Антония Великого, но вход туда разрешен только монахам. Отовсюду сюда едут венчаться, святить пасхи.
К сожалению, кое-кто приходит сюда только ради любопытства, даже не думая, что посещает святое место и не заботясь о надлежащем внешнем виде. Рядом на Днестре — многочисленные базы отдыха, дачные поселки. Оттуда вообще могут прийти в плавках и купальниках. «Нет у людей страха Божьего, — говорит отец Антоний. — Приходится тактично объяснять таким, с разрешения сказать, богомольцам, куда они пришли и как здесь нужно вести себя».
Далее по склону от основного комплекса скита в лесу, укрывающем эти отвесные скалы, находится пещера отшельника. Там все сохранено в первобытном виде. Разве что для посетителей проложили ступени с перилами — крутые и длинные. Иначе к пещере без альпинистского снаряжения не добраться. Но все-таки можно понять, как жили монахи-отшельники. Полукруглый свод (можно стать в полный рост), каменный пол, окно, служившее и дымоходом. Слева от входа — выдолбленная в стене ниша — алтарь. По правую сторону — также выдолбленная, но уже в полу, гробница. Вход закрывали дерюгой, позднее, очевидно, и дверью, поскольку существуют пазы для крепления деревянной двери.
Монахи дают обет бескорыстия — не властвовать над вещами, тогда и вещи не будут иметь власть над человеком; обет целомудрия — иметь власть над телом, его прихотями и соблазнами; обет послушания, наиболее полно выраженный в словах Христоса: «Пускай будет свобода не моя, а Твоя, Боже!». В 5.30 подъем, молитва. В молитвах и будничных хлопотах проходит день. Сами заготовляют на зиму дрова. Сами готовят себе еду — нехитрые простые блюда. Ближе к соседнему селу есть свой огород, а еще — несколько коз и овец. Имеется телевизор, но его не смотрят — разве что иногда слушают радио.
На верхней террасе склона — также кельи и несколько необжитых пещер. В одной из них устроили свою колонию летучие мыши — здесь они плодятся в природных условиях. Таких мест в стране, говорят, — на пальцах пересчитать. Чтобы увидеть эту пещеру, нужно пройти несколько шагов по узкой тропинке. С одной стороны — пропасть, с другой — голая скала. Будешь падать — не за что и ухватиться. Не каждый может на эту тропу ступить. «Это не столько от физического состояния, как от внутреннего, душевного, — уверяет отец Антоний. — Иногда вполне здоровый юноша неожиданно становится перед этим местом бледный и беспомощный. Таким людям нужно обратить внимание на себя, умерить амбиции и жажду высот, испытание которыми они едва ли смогут достойно выдержать. Господь всегда посылает нам самые благоприятные обстоятельства для нашего спасения и предостерегает душевной тревогой от неосмотрительных шагов. Такая ситуация предупреждает, что падение с вожделенной любой ценой житейской вершины может быть таким же продолжительным и болезненным, как в стремнину с этой скалы».
У каждого свои жизненные тропы, свои высоты и пропасти. Но именно на этих днестровских обрывах, на высоте птичьего полета в благотворной тишине монашеского скита становишься ближе к тем вершинам, где сияют, собравшись в крест, звезды в ночном небе.