ЖИЗНЬ, ПРОЖИТАЯ С ЧЕСТЬЮ

Перед рассветом 23 октября 2001 года покинул земную жизнь великий историк и мыслитель, поэт и художник, человек высокого гражданского мужества Михаил Юлианович Брайчевский. Эта дата навсегда останется в памяти научного мира, как и день его рождения — 6 сентября 1924 года.

Во второй половине ХХ века М.Брайчевский стал символом не только всего лучшего, что было в украинской исторической мысли, но и живым воплощением таких полузабытых в советское время «старорежимных» понятий, как честь, совесть и безупречная порядочность. Без этой выдающейся личности наши гуманитарии 50 — 80-х гг. выглядели бы жалко не столько даже в собственно научном, сколько в моральном и общекультурном отношении. Он с прямотой личности огромного масштаба (Махатмы, как сказали бы индусы) отстаивал то, что считал Истиной. Многие помнят, как в самиздатском варианте читали ходившие по рукам копии его научно-публицистической статьи «Приєднання чи возз’єднання?». Он был культурным эталоном и нравственным образцом, на уровень и масштаб которого ориентировались его сверстники и вступавшая в сознательную жизнь молодежь. Об этом не говорилось публично, но все те, кто был с ним знаком, это так или иначе осознавали. Михаил Брайчевский чудом не разделил трагическую судьбу Васыля Стуса и Ивана Свитлычного. Это были люди его круга, как и Иван Дзюба и Виктор Некрасов, Лина Костенко и Елена Апонович, Александр Белецкий и Виктор Глушков и многие другие, составляющие, как и он, гордость украинской культуры второй половины прошедшего века.

Никогда не забуду первую встречу с Михаилом Юлиановичем в начале 70-х годов. Тогда я сам еще был старшеклассником, а он, уже всемирно известный историк, на вопрос моей тети о том, чем он сейчас занимается, с иронической усмешкой ответил: «Поповнюю лави безробітних». Но сколь напряженной была его творческая жизнь и в эти, наиболее тяжелые для него годы, когда он принял вызов всесильного и беспощадного тоталитарного режима и с честью выстоял в противостоянии ему! И только самым близким людям, прежде всего теперь уже его вдове Ирине Николаевне, известно, чего это ему стоило.

При жизни великого человека у нас не принято говорить о его заслугах. Смерть снимает этот запрет. Вскоре, как это и принято, появятся воспоминания о М.Брайчевском, посвященные его научной, литературно-художественной и общественной деятельности издания и диссертационные исследования. В них будут писать о его удивительной научной проницательности и огромной эрудиции, о сочетании исследовательского таланта с даром художественного видения эпохи, а также об искренности, увлеченности и непосредственности великого человека, менее всего стремившегося к материальной выгоде и официальному признанию. Будет отмечено, что преданный остракизму (так, что на его труды было запрещено ссылаться, а его имя упоминать в печати) Михаил Брайчевский к своему пятидесятилетнему юбилею стал живой легендой.

Михаил Юлианович был всегда выше обстоятельств, как и тех лиц, кто отдавал или исполнял, казалось бы нелепые, но роковые для судеб многих людей распоряжения. Выше не из гордости и осознания масштаба своей личности (он знал себе цену, но был всегда скромен, открыт и доброжелателен ко всем), а просто потому, что гримасничавшее у его ног зло не могло войти в его душу. Ученый никогда не таил даже простой обиды на других. В людях он видел только лучшее, а тех, в ком это было трудно усмотреть, попросту не замечал.

На могиле В.Высоцкого Марина Влади предлагала поставить метеорит — как символ того, что великий бард залетел к нам из другого мира. Из другой вселенной в убогий мрак советской действительности вошел и Михаил Брайчевский. Но мир, из которого он пришел, не был космическим или фантастическим. Это был реальный, но уже почти забытый в послевоенные десятилетия мир городской украинской культуры второй половины ХІХ — начала ХХ веков — Владимира Антоновича и Михаила Драгоманова, Михаила Грушевского и Николая Василенко, Сергея Ефремова и Агатангела Крымского, Александра Олеся и Николая Зерова. В детские и юношеские годы Михаил Юлианович был свидетелем безжалостного уничтожения этого мира высокой культуры и составлявших его людей. Но сам он всю жизнь сохранял честь старой киевской духовной элиты, был ее живым воплощением в те циничные годы, когда само слово «интеллигентность» не принято было произносить без иронии. В соответствии с заветом апостола Павла он никогда не принадлежал к «веку сему», не признавал его кумиров и не склонялся перед идолами современности. На мерцающую изменчивость жизни он мог смотреть с точки зрения вечных ценностей.

Непреходящее значение научных трудов М.Брайчевского состоит в первую очередь в том, что в них с редкой последовательностью и обстоятельностью разработана концепция тысячелетней истории славян на территории Украины — в значительной мере и всей Центрально-Восточной Европы — до утверждения Киевской Руси в качестве великой державы средневековья. Ученый опирался на положение своего великого предшественника М.Грушевского относительно ключевой роли антов в предыстории украинского народа. Но если у председателя Центральной Рады эта версия носила характер смелой гипотезы, то в трудах Михаила Юлиановича она получила всестороннюю систематическую разработку на междисциплинарном уровне с учетом всей совокупности письменных, археологических, лингвистических и прочих источников. Было, в частности, показано тождество антов, имя которых известно из иностранных источников, и летописных полян, к которым, как известно, принадлежал полулегендарный Кий. Антская гипотеза обрела всестороннее обоснование и теоретически, поскольку в трудах ученого древние славяне Украины были осмыслены в широком всемирно-историческом контексте, и их выход на раннегосударственный уровень, как и первое принятие Киевской Русью христианства во времена князя Аскольда, был показан как закономерное и органичное явление.

Поражает последовательность разработки ученым главной темы его жизни, и многочисленных, казалось бы, столь далеких друг от друга частных тем. Уже его первая монография «Римська монета на території України» (1959) стала вехой отечественной историографии. В ней была раскрыта система экономики древних славян Лесостепной Украины в позднеантичное время. За этой книгой последовали глубокие новаторские и в то же время прекрасно написанные и понятные каждому образованному человеку монографии «Коли і як виник Київ» (1963), «Біля джерел слов’янської державності» (1964) и «Походження Русі» (1968). С момента их выхода прошло уже 35 — 40 лет, но заложенный в них эвристический потенциал еще серьезно и не начинал разрабатываться. Речь, кроме всего прочего, идет и об этническом развитии восточнославянского массива в течение последних двух тысячелетий. Обвиненный в самых тяжких «идеологических грехах», в частности в «национализме», М.Брайчевский был изгнан из официальной науки. Это его не сломило — скорее наоборот, стимулировало поразительный взлет творческой энергии. В 60-х — 70-х гг. он готовит до сих пор еще не изданные фундаментальные монографии «Анты» и «Дело об убийстве Бориса и Глеба», «Автор «Слова о полку Ігоревім» и «Суспільно-політичні рухи Русі», более того, пишет прекрасные стихи, в частности поэмы «Григорій Сковорода» и «Кошовий Іван Сірко», и создает серию живописных полотен. Из произведений Михаила Юлиановича с конца 80-х годов, не считая многочисленных статей, вышли в свет книги «Утвердження християнства на Русі» (1988), «Скарби знайдені і незнайдені» (1992), «Конспект історії України» (1993), «Вступ до історичної науки» (1995) и «Походження слов’янської писемності» (1998), наконец вышедший отдельным изданием за несколько месяцев до смерти автора «Літопис Аскольда». Каждая из этих книг заслуживает отдельного рассмотрения, а сама историческая концепция М.Брайчевского еще ждет своего монографического исследования.

При этом в течение всей своей жизни Михаил Юлианович был поразительно чуток к возможностям, открывавшимся на стыке наук. Достаточно вспомнить, что он был одним из первых в мире ученых, еще в начале 60-х годов осознавших, какие перспективы перед археологией открывает использование кибернетических моделей. Тогда же он выступил новатором в теории этноса, как и во многих других направлениях, активно разрабатывающихся и в наши дни. Не лишним будет вспомнить и его работы о Диккенсе, пока еще ждущие своего издателя. Великого ученого нам не воскресить. Но долгом живых является публикация его трудов, и прежде всего собрания сочинений Михаила Юлиановича. Начало этому уже положено. В 1999 году, к 75-летию историка, увидел свет том его избранных произведений. Но для сколько-нибудь полного представления о творческом вкладе ученого и поэта требуется издать еще как минимум четыре-пять томов такого же объема. Это издание, требующее, разумеется, определенных средств, необходимо уже не ему, а всем нам, всему народу Украины, чью историю М.Брайчевский столь глубоко, тщательно и скрупулезно изучал и восстанавливал в течение трудной, но удивительно богатой в духовном отношении жизни. Мир и покой Вам, дорогой Михаил Юлианович!