До выборов председателя Киевсовета в 1994 году я возглавлял городскую государственную администрацию один год и полтора месяца. Довольно часто спрашивают, почему выбор главы государства при назначении главы киевской исполнительной власти тогда пал именно на меня? Решение принимал Леонид Кравчук, первый президент независимой Украины, который из всех (а рассматривались кандидатуры И. Данькевича и А. Назарчука) отдал предпочтение именно мне.
Поиск кандидатур начался после увольнения 12 апреля 1993 года с этой должности Ивана Салия. Какое-то время их изучали. Глава государства решил представить на рассмотрение Киевсовета мою кандидатуру. Через две недели после выполнения предусмотренных законодательством процедур был подписан указ о моем назначении.
В 1992 году я не согласился стать заместителем Салия в городской государственной администрации. И раньше отклонял другие предложения, предпочитая работать председателем Печерского районного совета и исполкома, а впоследствии — главой районной государственной администрации.
В Киевсовете шел бесконечный политический митинг, но его реальное влияние на ситуацию в городе ограничивалось домом на Крещатике, 36. Основной груз работы по обеспечению жизнедеятельности столицы фактически лег на плечи районов. Коллеги доверили мне возглавлять неформальный клуб руководителей районов. Мы регулярно обсуждали общие проблемы, советовались, как их решать. Работа на районном уровне стала для меня большой школой. Кто хочет быть мэром столицы, должен знать: это не только представительство и заграничные вояжи. Нужно тянуть лямку с утра и до позднего вечера. Часто, особенно когда случаются внештатные ситуации, реагировать нужно мгновенно.
Наверное, все эти факторы учитывались, когда принималось решение о моем назначении. Возможно, учитывалось и то, что я работал на знаменитом «Арсенале»; возглавлял Печерский райком партии во времена перестройки; налаживал сотрудничество с новосозданными партиями и общественными организациями; возглавлял районный совет и исполнительные структуры Печерска, которые стали пионерами добрых начинаний в городе. Это позволило положить начало реальному самоуправлению на районном уровне. Сыграла свою роль и поддержка почти половины депутатского корпуса Киевсовета, в состав которого я также был избран. Несмотря на политическую пестроту райсовета, острые дискуссии, мы наладили нормальное сотрудничество с государственной администрацией, что было очень важно на фоне «боевых» действий между городским советом и администрацией. Мне было известно о проведенных консультациях с парламентариями, руководителями политических партий, предприятий и организаций. Возможно, наиболее весомым фактором стала поддержка глав райгосадминистраций во время встречи в администрации президента Украины.
Леонид Макарович встретился со мной только в день назначения — 29 апреля 1993 года. Разговор был коротким, но теплым. Президент подписал указ, поздравил, пожелал успешной работы. Уже на следующий день я приступил к исполнению обязанностей представителя президента в городе Киеве, главы столичной государственной администрации.
После затяжного периода войны между городским советом и госадминистрацией с первых дней были установлены и впредь поддерживались нормальные отношения с Киевсоветом и его председателем Василием Нестеренко. Я сразу публично заявил, что любые попытки создавать конфликты с горсоветом не найдут поддержки с моей стороны. Не все было безоблачно, но в целом удавалось удерживать контакты в рабочем состоянии.
Только один серьезный спор возник, когда Киевсовет 14 декабря 1993 г. своим решением неожиданно придал собственному фонду коммунального имущества несвойственные ему функции, нарушив ряд действующих законов. Одобренное советом положение о фонде вошло в противоречие с системой органов приватизации, утвержденной указом президента. Решение было принято во время моего отсутствия — я находился в Китае, где подписывал соглашение о партнерстве с Пекином. В составе делегации был и руководитель фонда коммунального имущества А. Назарчук, который, по его словам, также не знал о таком решении. Все провернул его заместитель В. Артеменко. Проект готовился втайне, не прошел необходимых согласований, был срочно внесен и под шумок проголосован. Фонд быстро издал множество приказов, которые выходили за рамки даже той компетенции, которой его незаконно наделил совет. А некоторые приказы этого учреждения могли привести к разбазариванию нежилого фонда города: за ними стояли интересы вполне конкретных лиц. Так, месячная аренда помещения площадью 300 кв. м. в центре города для одной из коммерческих структур была «щедро» оценена фондом только в 50 тысяч карбованцев, что составляло в тех ценах стоимость бутылки водки.
Я поручил юристам проанализировать эту проблему. Противоправность действий депутатов не вызывала сомнений. Уладить дело переговорами не удалось. Ситуация приобретала признаки кризисной.
Первый и последний раз я воспользовался своим законным правом, соответствующими полномочиями, и не только остановил действие указанных решений, но и сразу подал иск в суд на предмет их отмены, то есть пошел цивилизованным путем. Вскоре суд отменил решение депутатов. «Прихватизаторам» был дан отпор.
До выборов 1994 года совет и администрация стремились работать в рамках своих полномочий. Вместе решали проблемы, которые обеспечивали развитие столицы. Я всегда исповедовал спокойную, без рывков манеру руководства, принимал решения после глубокой проработки, а их выполнение жестко контролировал. Руководитель, на мой взгляд, должен быть гибким, не рубить с плеча. Но свое мнение иметь необходимо. Убежден, уровень самостоятельности определяется внутренним состоянием человека, а не его должностью. Я пытался толерантно отстаивать собственное мнение, не переступал черту, которую не может перейти порядочный человек, сохранял собственное достоинство. А при необходимости, когда (как в приведенной и других ситуациях) под угрозой оказывались интересы города и киевлян, мы действовали решительно, без оглядки на личности и чей-то частный интерес. Так было, когда закрывали рынок «Патент», когда боролись против строительства гостиницы-небоскреба в парке у Мариинского дворца и тому подобное.
Весна 1993 года... Тяжелый был период. С прилавков наших магазинов совсем исчезло сливочное масло. Его запасов в городе было на... два дня. К тому же и масло, и сахар в ограниченном количестве отпускали только по талонам. Лихорадило транспорт. Город только пережил забастовку транспортников, киевляне недели три ходили пешком. Ощущались проблемы с электроснабжением. Замерла и культурная жизнь... В таком состоянии мне и моим коллегам пришлось принимать город.
Начали с главного — занялись возобновлением, фактически восстановлением системы управления столицей, ее жизнеобеспечением. За считанные недели смогли выправить ситуацию с маслом и сахаром, другими продуктами. Параллельно взялись за разработку и реализацию программ развития Киева. Власть города должна была не только решать самые острые ежедневные проблемы, которых в таком мегаполисе всегда хватает, но и работать на будущее столицы.
Результаты нашей работы уже через год оценивали киевляне во время выборов, и это было самым серьезным экзаменом на правильность и эффективность деятельности нашей команды. Избиратели поддержали мою программу конкретных действий, направленных на превращение Киева в экономически и культурно цветущий город с развитым самоуправлением.
Следует отметить, что действующий в то время закон о выборах содержал значительно более жесткие требования относительно регистрации желающих баллотироваться на должность мэра, чем сейчас. Сегодня кандидаты не вносят денежный залог. Те из них, кого выдвинули партии или собрания избирателей, не предоставляют подписи в свою поддержку. А самовыдвиженцев на должность киевского городского головы своими подписями должен поддержать только 51 гражданин. В 1994 году все без исключения претенденты обязаны были внести денежный залог в размере пятнадцати минимальных заработных плат, а также собрать в свою поддержку подписи не менее чем у 1% населения города, то есть у около 26 тысяч граждан. За меня было собрано вдвое больше подписей, чем полагалось. Не все прошли сквозь это сито. На должность мэра претендовали только пять кандидатов, а на выборах в 2002 г. — уже тринадцать.
Основным моим конкурентом был представитель Руха В. Черняк, который возглавил избирательный блок «Столица». Он вел кампанию по всем правилам, с размахом, привлечением большого количества людей и значительных ресурсов.
Предвыборную кампанию, в современном понимании, я практически не вел. Почти не было в городе моих агитационных материалов; национальные каналы не допускали меня на экраны, в отличие от моих конкурентов. Зато я провел очень много встреч в районах, коллективах, выступал на кабельных каналах.
«Лучшая политика — это реальное дело», — было моим девизом. Возьмем наиболее болезненную проблему — жилье. При всех трудностях того периода — нехватке стройматериалов, дефиците средств — мы сохраняли высокие темпы строительства. В 1993 году более 18 тысяч киевлян получили квартиры, из них 4554 — льготники (это семьи инвалидов войны, погибших воинов, участников ликвидации последствий аварии на ЧАЭС, многодетные семьи, учителя, медработники и др.). В 1993 г. нашли возможность вернуть предприятиям и организациям задолженность по долевому участию в жилищном строительстве, отдав им 1930 квартир. Впервые за много лет целевым назначением было выделено жилье для работников предприятий и организаций городского хозяйства — 45,8 тыс. кв. метров, т.е. 790 квартир.
При всех трудностях горадминистрация смогла снять социальную напряженность в коллективах городского пассажирского транспорта. Хотя мы были не такими уж и богатыми, но, мобилизовав ресурсы, в течение 1993-го — первой половины 1994 г. приобрели 204 новых автобуса и 24 троллейбуса отечественного производства. Парк пополнился 90 автобусами ЛАЗ с силовыми агрегатами французской фирмы «Рено»; капитально отремонтировали 30 «Икарусов-280». Заключили контракты на поставку троллейбусов чешского производства и «Южмаша». Своими силами решали сложную проблему индексации зарплаты, улучшения бытового и культурного обслуживания работников транспорта.
Киевляне, поняв, что к руководству городом пришли люди конкретных дел, которые демонстрируют практические результаты, такой стиль поддержали. Первый тур прошел 26 июня 1994 года. Я вышел на первое место — набрал 31,6% (324 024) голосов от тех, кто пришел на выборы, или 17,05% по отношению к общему количеству избирателей. И, согласно действующему законодательству, уже мог стать мэром: кандидат на должность председателя совета считался избранным при условии, если за него проголосовали не менее 10% внесенных в список избирателей. Но 17 июня 1994 года, за десять дней до выборов, Верховная Рада неожиданно меняет закон и повышает необходимую для прохождения планку до 25% включенных в списки избирателей. Сегодня для победы нужно только относительное большинство. Учитывая, что в Киеве явка на выборы в те годы колебалась где-то в пределах 60%, чтобы вложиться в эту норму, нужно было набрать более половины голосов тех, кто пришел на избирательные участки. В условиях тогдашней жесткой политической борьбы это было практически невозможно. В Киеве, как и во многих других городах, назначили второй тур.
Жара в то лето стояла невероятная. Бурлили и политические страсти, поднимая градус избирательной кампании до самых высоких отметок — особенно в промежутке между первым и вторым туром. Штаб Черняка, который занял второе место и вышел вместе со мной в следующий тур, пригласил меня 30 июня на теледебаты. Я согласился. (В первом туре как таковых дебатов не было, по согласию всех кандидатов у каждого было время — одинаковое для всех — на городском государственном телевидении.) Выбрали независимую телекомпанию «ТЕТ». Приехал в студию, поздоровался с ведущей и моим оппонентом. Я не возражал, чтобы начал Черняк. Вместо ответа на вопрос, он оглашает заявление довольно резкого содержания о ходе предвыборной кампании. Дословно: «…Не всі в Києві освиніли…» После чего встает и демонстративно покидает студию. У ведущей — шок. Я остаюсь в эфире и спокойно отвечаю на вопросы. Программа завершается раньше времени. В студии были журналисты. Одна из них, кажется из Москвы, говорит: «Поздравляю, вы — мэр!». Как показали опросы, эта ситуация добавила мне голосов сомневавшихся. С большим уважением отношусь к Владимиру Кирилловичу, сохранил с ним уважительные отношения. Но это была его ошибка, хотя она существенно и не повлияла на результаты голосования. Говорят, что такую неудачную линию поведения подсказал ему кто-то из политтехнологов.
Я победил во всех районах, на 999 избирательных участках, что составляло 90% от общего количества по городу. Примерно в два часа это уже стало понятно. Приехали главы районов, члены моей команды. Подняли по бокалу шампанского и разъехались по домам. А ровно в девять я, как всегда, уже был на работе.
Результаты выборов никто не обжаловал. Чтобы там ни говорили, но эти выборы, как и предыдущие (1990 года), хоть и проходившие в советское время, но проходили уже в принципиально новой общественно-политической ситуации, имели действительно демократический характер, в отличие от всех последующих, когда все решали деньги и так называемые избирательные технологии.
По официальным данным территориальной избирательной комиссии, из общего количества 1 858 210 внесенных в список избирателей в выборах приняли участие 54,2%, или — 1 009 557 киевлян. Из них за меня отдали свои голоса 549 904 (54,6%), за Черняка — 403 367 (40%).
11 июля городская избирательная комиссия вручила мне удостоверение председателя Киевского городского совета, 2 августа созвали сессию. На первую торжественную часть пригласили депутатов предыдущего созыва и новоизбранных, представителей общественности и дипломатический корпус. Председатель избирательной комиссии сообщила результаты выборов, нас поздравили. Я выступил с программной речью. Потом сфотографировались на память около мэрии. Это было последнее заседание депутатов в традиционном месте — на втором этаже дома по ул. Крещатик, 36. И дело не только в том, что депутатов стало только 75 вместо 600, как в советское время. Колонный зал я решил отдать киевлянам, о чем и сообщил в первой после выборов телепередаче «Віч-на-віч з мером», которая там и снималась. Мы хотели, чтобы дом мэрии стал для киевлян собственным домом. В колонном зале проводили концерты, новогодние елки для детей-сирот, чествовали лучших горожан по случаю профессиональных праздников. А по субботам проходили церемонии заключения браков.
Но вернемся снова ко дню первой сессии. После перерыва остались уже только новоизбранные депутаты. Мы поднялись на четвертый этаж, собрались в помещении, раньше предназначенном для заседаний горисполкома, которое и стало местом работы городского совета (здесь он работает и сегодня), и я открыл сессию...