Я всегда знал, что журналистика — это война. И самое сложное в ней — определиться, на чьей ты стороне и кого защищаешь: большие деньги и чужие амбиции или же флегматичную правду. Я хотел бы узнать правду. Правду о том, что же на самом деле происходит с людьми, которые проходят в Украине лечение и реабилитацию после наркотической зависимости...
Забегая наперед, скажу, что два факта поразили меня больше всего. Во-первых, как выяснилось, несмотря на то, что сегодня в Украине работает более 200 реабилитационных центров для наркозависимых (по данным Киевгорадминистрации, только в Киеве и его округе их около 35), законодательной базы для сертификации и лицензирования подобной деятельности до сих пор нет. Не создан даже реестр центров. Извечный подход «аби було», который, кажется, въелся в менталитет госслужб, приводит к хаотичному заполнению вакуума. Последний документ, призванный упорядочить деятельность центров реабилитации, датирован 30.07.1987 г. (приказ Минздрава №526), а «усиление борьбы с наркоманией» выражается в слишком обобщенном и расплывчатом постановлении ВРУ №2895-IV.
Лед, казалось, тронулся в 2003 году, когда коллегия судей палаты криминальных дел ВСУ приняла постановление значимого характера: «Лицо, добровольно обратившееся в лечебное учреждение и начавшее лечение от наркомании, освобождается от уголовной ответственности за действия, предусмотренные ч. 1 ст. 309 УК Украины» (решение от 23.10.2003 г.). Но чуда не произошло. С того времени законодатели не возвращались к теме реабилитации наркозависимых.
Во-вторых, программы некоторых ныне действующих на территории Украины реабилитационных центров базируются на весьма неоднозначных учениях и методиках, за которыми тянется целый шлейф слухов и скандалов. При этом настоящие специалисты (наркологи и психотерапевты, имеющие медицинское образование) в таких центрах отсутствуют. Но обо всем по порядку.
Поиск информации начался с просмотра интернет-материалов. Огромное количество сайтов, публикаций и обсуждений касалось деятельности центра «Нарконон»: трагические истории о смерти студентов и сенсационные методики, обещающие полный отказ от зависимости всего за восемь месяцев… Противоречия вызвали желание разобраться, заставили погрузиться в информационную бездну, побеседовать со многими людьми и посетить центры лично.
«Нарконон»: противники и защитники
Центр реабилитации наркозависимых основан в 1966 году американцем Вильямом Бенитезом, бывшим заключенным из Аризоны. Сегодня «Нарконон» имеет широкую сеть организаций в 75 странах мира. С 2007 года два его центра функционируют и в Украине — в Харькове и Киеве. Стационарная реабилитация проводится только в киевском центре, с размахом открытом в преддверии нового, 2009 года.
Официальные источники (журнал «Нарконона» и его официальный сайт в России) утверждают, что основатель программы пришел к идее «Нарконона» после продолжительных поисков, найдя решение в книге Рона Хаббарда «Основа мысли». В те годы Хаббард, заинтересовавшись проблемой наркомании, делает ряд открытий в области борьбы с наркозависимостью. Эти открытия и были впоследствии включены в программу «Нарконона», а сам он интегрирован в сеть организаций основателя сайентологии. Штат сотрудников «Нарконона» пополняется студентами программы и выпускниками гуманитарных центров Р.Хаббарда.
Обратимся же к публикациям в СМИ. Любой поисковик выдаст десятки ссылок на сайты центров, антинаркотических программ и ни одного критического отзыва в первой десятке. Некоторое время назад на сайте «Права человека в России» всплывали материалы о якобы состоявшейся покупке церковью сайентологии первой десятки результатов на запросы, касающиеся организаций ее сети. В статье «Церковь сайентологии против поисковой системы Google» описывался случай, когда под предлогом защиты авторских прав церковь вытеснила из поисковика ссылки на сайты антисайентологической направленности.
Противоречия возникают уже при упоминании Р.Хаббарда, который предстает перед публикой то как алчный наркоман и беспринципный оккультный доктор, то как благодетель и меценат, ученый и новатор во многих сферах гуманитарных наук. Его имя давно обросло мифами, и до сих пор есть люди, готовые по обе стороны баррикады отстаивать свое мнение.
Правда, некоторые из них уходят. Как, например, Илья Рахманинов — критик сайентологии, на сайте которого размещено множество документов, статей, фотографий и контрхаббардистских идей. Он выпал из окна в возрасте 21 года. Этот трагический случай породил новую волну информационного противостояния.
Еще одно имя в движении антисайентологов — Алексей Кондрашов. Интернет-ресурс kondra-show.ru (ныне закрыт) был основан на его книге «Пламя потухшего вулкана. Воспоминания бывшего российского сайентолога», в которой автор рассказывает о своем разочаровании в сайентологии и описывает все пережитое им за время учебы в одном из центров Р.Хаббарда. Теперь Алексей периодически появляется на антисайентологическом проекте вышеупомянутого Рахманинова. Кондрашов «пошел в вечернюю школу наверстывать упущенное», попутно сделав перевод книги «Мои девять жизней в сайентологии» Моники Пиньотти, бывшей сотрудницы Морской организации (религиозное братство внутри официальной структуры церкви сайентологии, состоящее из самых преданных штатных сотрудников).
Нельзя не уделить внимания и некоему Александру Дворкину — достаточно противоречивому философу и религиоведу. В прошлом активный участник САN (Cult Awareness Network) — организации, занимавшейся «депрограммированием» бывших сектантов и обанкротившейся после целой череды исков от ее бывших участников, — Дворкин не раз оказывался на скамье подсудимых за свои высказывания в адрес разных организаций. Одним из поводов стала его статья «Десять вопросов навязчивому незнакомцу», нещадно критиковавшая систему «тоталитарных сект», к которой он причисляет и церковь сайентологии.
Но главный козырь противников «Нарконона» – труды кандидата медицинских наук, академика РАЕН, председателя комиссии по наркологии совета предпринимателей мэрии г. Москвы, президента общественного объединения «Россия без наркотиков» и в прошлом руководителя регионального отделения «Нарконона» Владимира Иванова. В частности, его работа «Мрачный свет у церковной ограды» изобилует воспоминаниями о нечистых делах центра, давлении со стороны сайентологов и его личных финансовых проблемах, возникших по вине последователей Хаббарда.
Марина Грибанова, президент общественной организации «Нарконон» в Украине, в ходе данного мне интервью комментировала высказывания Иванова с нескрываемой злостью, приписывая ему алкоголизм и страсть к продажным женщинам. Именно Иванов, по ее словам, заставлял студентов работать с Е-метром (электронный прибор, использующийся в сайентологии в практике одитинга, «духовной помощи») и насильно навязывал им учения церкви сайентологии. Марине якобы известен факт, что в центре у Иванова проходил программу 14-летний мальчик, сын сотрудника ФСБ. «Возможно, он (Иванов. — Авт.) и в этом нарушал», – сказала она.
Наталья Головцова, директор киевского реабилитационного центра «Нарконон», придерживается такой же позиции, хотя с Ивановым лично не знакома. По ее словам, и у М.Грибановой «были проблемы с алкоголем».
У «Нарконона» есть и свои защитники в СМИ. Например, Кира Станиславская, журналистка харьковского еженедельника «Пятница». Напечатанная в этом издании статья «Эффект бабочки» настолько рафинированная и правильная, что местами сложно удержаться от сочувствующего вздоха в сторону спасительницы Марии, гонимой мафиозной структурой власти.
Справка «ЗН»: Марина Валентиновна Грибанова родилась 10 мая 1960 года. Окончила среднюю школу №60 в 1975 году. В 1977–1982 годах — студентка Харьковского национального университета
им. В.Каразина (факультет биологии, кафедра фитопатологии). Сейчас ее основная работа — профилактические лекции, основанные на материалах Р.Хаббарда. Имеет дипломы лучшего лектора Европы по версии СIS Narconon.
Базис
На сегодняшний день лекциями «Нарконона» охвачены 90% учащихся харьковских школ. Диск с видеоматериалом лекций одобрен для использования в учебно-воспитательном процессе МОН Украины (1.4/18-1696), прошел экспертизу научно-методического центра МОН, рекомендован для широкого использования минздравом и департаментом по делам несовершеннолетних МВД. Его бесплатно получили все школы Украины. По данным 1989 года американского Фонда развития науки и образования (FASE), было замечено, что после курса лекций «Нарконона» у 86% школьников, предполагавших, что они будут употреблять наркотики, мнение изменилось; 77% учащихся узнали для себя что-то новое; 57% тех, кто проявлял интерес к употреблению наркотиков, изменили свое представление о них.
У М.Грибановой — отличные показатели, учитывая аудиторию в 170 тысяч человек и стаж работы лектором с 1997 года. У меня остались только позитивные впечатления как от ее лекции (которую легко можно найти в Сети), так и от реакции слушателей. Главное отличие от программы «Диалог», организованной табачной компанией «Филипп Моррис» совместно с благотворительной ассоциацией «Рівний – рівному» и финансируемой ООН, — в грамотном подходе к проблеме и в использовании игровых моментов в изложении.
Действительно, самое эффективное оружие в борьбе с любой проблемой — профилактика. В этой сфере «Нарконон» в лице М.Грибановой ведет огромную работу, и я не обнаружил фактов заманивания школьников в какие-либо секты или другого вмешательства в психику детей (хотя такие факты и озвучены в материалах упоминавшегося А.Дворкина).
Ложкой дегтя в бочке меда по праву можно считать тот факт, что у президента «Нарконона» нет образования в сфере психологии или медицины. Марина длительное время проходит курсы в гуманитарном центре
Р.Хаббарда в Харькове с «целью улучшить свою жизнь вообще». Она также прошла подготовку в международном центре и имеет право использовать методику Хаббарда в своих лекциях. Сын Марины Валентиновны состоит в Морской организации, а в круг ее друзей входит г-н Ткаченко, директор сумского центра «Дианетика».
В интервью М.Грибанова рассказала, что реабилитационный центр «Нарконона», расположенный в 70 км от Киева, основан на средства «молодого парня, который просто хочет помочь. Эти деньги ему не вернутся». По информации украинского сайта «Нарконона», на открытии центра присутствовали представитель партии «Наша Украина» Максим Сидоренко и депутат от фракции Блока Л.Черновецкого Сергей Хлопов. Возможно, кто-то из гостей и является тем самым «молодым парнем».
Стоимость занятий в реабилитационном центре – 15 тыс. грн. в месяц. Учитывая, что программа рассчитана на шесть-восемь месяцев, а дополнительная плата за курс «Детоксикации» — 240 долл., в итоге выходит около 15 тыс., но уже в американской валюте. Затраты, конечно, ложатся на плечи родителей. Для сравнения: стоимость реабилитации в центрах по программе «12 ступеней» составляет 5–8 тыс. долл., а государственная программа «Ступени» спонсируется за счет социальных служб и является полностью бесплатной. Конечно, когда речь идет о жизни и здоровье, то главным параметром успеха работы являются не деньги, а эффективность. Но и относительно эффективности трудно сделать однозначные выводы.
Традиционно наркологи оперируют термином «ремиссия» — временное или полное исчезновение проявлений (симптомов) хронической болезни. В данном случае имеется в виду стойкий отказ от приема наркотиков. Мировая статистика свидетельствует о 4% пожизненной ремиссии (полный отказ от наркотиков) и 30—50% стойкой ремиссии в течение пяти лет. На фоне такой пессимистичной картины 80% полного отказа от наркотиков, заявленных «Наркононом», могут показаться панацеей.
За время работы программы «Нарконон» в Украине его курс прошли всего два человека (сертификат студента №2 выдан 07.03.2009 г.). Параметры, по которым можно судить о полной реабилитации и адаптации, неизвестны. Уверенность в результате может быть подтверждена лишь длительным исследованием, но не после года функционирования центра. Практика российских коллег только добавляет вопросов, а мифический приказ №254 министерства здравоохранения РФ «Об отмене «Методических рекомендаций «Программа детоксикации» так и не вступил в законную силу, не пройдя инстанции в минюсте.
М.Грибанова отметает все сомнения в эффективности, а скептикам советует внимательнее присмотреться к существующим методам лечения — шоко- и заместительной терапии (по мнению Марины, это один из худших вариантов, при котором зависимость от одного химического вещества перерастает в зависимость от другого), а также другим формам традиционного лечения.
Во время интервью моя собеседница достала из сумки упаковку таблеток «Драг-Бомба», используемых в программе снятия ломки в одноименном курсе реабилитации. Согласно инструкции, этот препарат следует принимать по пять таблеток три раза в день. Инструкция на сайте советует принимать по одной четыре раза в день. В одной таблетке «Драг-Бомбы» содержится: 1 000 миллиграммов никотинамида, 5 000 МЕ витамина А,
400 МЕ витамина Д, 800 МЕ витамина Е, 2 000 миллиграммов витамина С, 500 миллиграммов карбоната магния, 25 миллиграммов витамина В6, 200 миллиграммов комплекса витаминов группы В, 300 миллиграммов витамина В1, 100 миллиграммов пантотеновой кислоты.
За разъяснениями я обратился к консультанту-витаминологу одной столичной клиники, который, узнав, что речь идет о «Наркононе», пожелал остаться неназванным. По словам специалиста, данное средство – неплохой комплексный источник витаминов, однако его прием в рекомендуемых дозах неотвратимо ведет к гипервитаминозу, тяжелым ожогам слизистой оболочки, острым аллергическим реакциям, а в случаях противопоказаний к применению — к осложнениям хронических заболеваний.
Консультант предположил, что препарат может быть заменен многими зарубежными и отечественными аналогами, а рекомендации к применению не охватывают всего спектра возможных побочных явлений. Учитывая суточную потребность взрослого организма в витаминах (А — 2667 МЕ, Е — 8 мг,
Д — 400 МЕ, С — 50 мг), их содержание в препарате огромно. Для примера: в 100 г лимона содержится 40 мг витамина С. Рекомендуемая суточная доза «Драг-Бомбы», таким образом, —
100 кг лимонов (!). Марина в ответ ссылается на результат: «Раз это работает, то какие проблемы?»
Врача также смутила интенсивность другого неотъемлемого этапа лечения в «Наркононе» — посещение сауны более 12 раз в неделю. Рекомендованная норма для большинства людей – не больше двух часов в неделю. Кроме того, в список противопоказаний к посещению сауны входит множество болезней, которым подвержены наркозависимые: гипертония, психозы и психопатии, гипертоксикоз, хронические заболевания почек. В СМИ всплывает информация о частых случаях жалоб студентов на ухудшение самочувствия после прохождения курса.
Не имея лицензии на оказание медицинских услуг, «Нарконон» активно сотрудничает с местными клиниками, где, как выяснилось, можно стать на учет и пройти медицинское обследование, необходимое для участия в программе. Для этого требуются общий анализ крови и мочи, справка на ВИЧ и сифилис, флюорография, кардиограмма. Все необходимые бумаги можно оформить в тех же больницах. Центр оставляет за собой право отказать желающему по причине наличия у него СПИДа или некоторых других тяжелых заболеваний. Как свидетельствует статистика, из общего количества ВИЧ-инфицированных 70% — инъекционные наркоманы. При этом 90% состоящих на учете наркоманов принимают наркотик посредством инъекции. Таким клиентам придется прибегать к услугам государственных учреждений, практикующих работу с ВИЧ-позитивными наркозависимыми. Благо такие центры существуют.
Вообще, я для себя до конца так и не смог уяснить процедуру поступления в центр. Марина заявляет, что «сотрудники спецслужб не могут стать студентами или работниками «Нарконона». Люди, судившиеся с организациями, использующими методику Р.Хаббарда, а также журналисты в поисках материалов вряд ли попадут на программу».
Противники «Нарконона» активно обсуждают использование центром системы сетевого маркетинга: приведя в программу студента, ты можешь смело рассчитывать на 10% от затраченных им на лечение средств. Марина этого не скрывает. Как и того, что организация существует только за счет членских взносов. В данном случае договор оплаты услуги отсутствует, что несколько «облегчает» процесс уплаты налогов, а также делает невозможной процедуру возврата денег.
Последние 15—20 минут интервью Марина Валентиновна делилась со мной выдержками из учений Р.Хаббарда, намекая на невозможность нарушения законодательства и ссылаясь на принципы правды, заложенные основателем сайентологии в своих учениях. На фоне цитат создателя дианетики это выглядело неубедительно: «Делайте деньги. Делайте больше денег. Заставляйте других работать, чтобы они делали для вас еще больше денег» (Р.Хаббард).
После окончания интервью мы вышли на перекур. Странно, но в программе «Нарконона», «Криминона» и планируемого «Игронона» нет места борьбе с табакокурением. Хотя в Украине от последствий курения ежегодно умирают 100—110 тыс. человек и 120 тыс. — от передозировок и болезней, связанных с наркотиками. В мире же от заболеваний, вызванных курением, умирает около 4,2 млн. человек в год.
Надстройка
Первое, на что обращаешь внимание при посещении реабилитационного центра «Нарконона», расположенного под Киевом, на окраине села Устиновка, — это обилие бытового мусора. Использованные упаковки пивных закусок, выгоревшие на солнце, набитые мусорные пакеты, консервные банки и пластиковые бутылки разбросаны по всей территории. Наталья Головцова разводит руками — коммунальщики мусор давно не вывозят.
Немного осмотревшись, мы попали в офис — небольшую двухкомнатную пристройку с обширной библиотекой произведений Р.Хаббарда, папками с документами и множеством буклетов о действии наркотиков. Нашей команде даже удалось ознакомиться с некоторыми учебными материалами, содержащими упражнения и черно-белые комиксы в традиционном стиле Америки 30-х годов. Незамысловатые житейские истории и простые объяснения понятий дружбы, любви, правды. Чем-то напомнило экзамен для получения водительских прав — ситуации, их рассмотрение, выбор правильного ответа.
В ходе интервью мы затронули вопрос индивидуальности программы и основополагающих элементов курса. Наталья уверенно заявила, что все наркотики являются жирорастворяющими, и зависимость вызывается накоплением веществ в жировых тканях тела. Отсюда, дескать, и программа детоксикации, и практика применения растительного масла, которое призвано компенсировать потерю организмом животных жиров. Очевидно, Р.Хаббард, будучи известным писателем-фантастом, в биохимии ориентировался не слишком хорошо. Большинство, но никак не все наркотические препараты являются жирорастворяющими, а в процессе биотрансформации наркотические вещества постепенно выводятся из тканей организма самостоятельно. Сомнительным является и тот факт, что растительные жиры могут замещать собственные жиры организма, ведь они имеют различную структуру и свойства. Полной невеждой я почувствовал себя после рассказа Натальи о составе мозга человека. По ее словам, мозговые клетки более чем на 90% состоят из жира. На самом же деле: 84% воды — в сером веществе и 70% — в белом. При этом жиры составляют лишь 5% и 17% массы, соответственно.
На какое-то время мы отвлеклись от научных постулатов, которые легли в основу программы. Мое внимание привлекла разветвленная сеть должностей, распечатанная на разноцветных листах бумаги. Попытки запечатлеть на фотоаппарат эту схему вызвали у Натальи некоторое замешательство.
Далее мы отправились осматривать помещения центра. В целом дом был уютным, а обстановка вполне семейной. Правда, нас немного смутило огромное количество сигарет (восемь блоков), а также показалась неуместной книга «Секреты русского застолья» и DVD с комедиями на алкогольную тематику. Отмечу, что в правилах большинства центров есть ограничение доступа к информации. К примеру, в центре «Твоя перемога» литература и видеопродукция цензурируются персоналом, а в «Ступенях» правила строго запрещают чтение художественной литературы и просмотр фильмов, не связанных с программой реабилитации.
На стене жирным шрифтом выведены должности: администратор по этике, администратор по охране здоровья студентов, администратор по контролю студентов, директор отдела инспекций и докладов. При этом на студенческом компьютере «Нарконона» мы обнаружили одну из самых жестоких компьютерных игр — Postal 2. Она запрещена во многих странах.
«В данный момент реабилитацию проходят три человека», — рассказала нам Наталья. Мы же увидели больше людей: семейную пару, проходящую курс и проживающую в центре вместе с ребенком; Романа из Подмосковья, приехавшего избавляться от опиатной зависимости, пенсионера Виктора, историю которого можно прочесть на сайте киевского центра «Нарконон»…
Харьковчанку Катю по настоянию нарколога в центр привезли родители. До этого реабилитацию она не проходила. Закончила программу месяц назад и сейчас хочет работать в штате центра. Катя утверждает, что здесь человек учится самостоятельно принимать решения и способен добиться уважения родителей, наладить с ними общение. Она говорит, что родители отмечают позитивные сдвиги в ее поведении и искренне рады ее успехам. Распорядок дня в центре такой: подъем — в 9:00; с 10:00 — занятия в классе; дальше — свободное время для просмотра фильмов и чтения книг; вечером — уборка; отбой — в 24:00.
Рома проходит в центре программу детоксикации. Он приехал из Московской области, до этого проходил ряд программ в России. Киевский «Нарконон» выбрал по настоянию родителей и из соображений экономии. В России аналогичный курс обходится намного дороже. Героин, метадон принимал на протяжении десяти лет. Сейчас, спустя два с половиной месяца, по его словам, у него уже «не болит голова о том, как найти наркотик и уколоться». Среди преимуществ центра Рома называет хорошее питание без особых диет, отсутствие практики трудотерапии, возможность смотреть фильмы и играть в игры. После программы хочет вернуться домой, жениться и открыть свое дело.
С остальными студентами программы мне не удалось пообщаться, но, судя по застеленным кроватям в комнатах, кроме семейной пары, там обитает как минимум четыре девушки и четыре парня.
В процессе общения с клиентами различных центров я отметил некую закономерность — в основном это люди с неоконченным высшим образованием или даже с неполным средним. При этом адаптация в разных методиках приобретает разные направления работы. Некоторые центры создают курсы по приобретению компьютерных или других навыков. Другие активно используют волонтерскую деятельность, в процессе которой клиенты учатся самостоятельно выполнять задания и привыкают к ответственности. Ведь ни для кого не секрет, что окружение и работа после прохождения реабилитации играют огромную роль в формировании стойкой ремиссии и создании благоприятного фона для дальнейшего утверждения жизненных целей. Опыт показывает, что большинство из тех, кто проходит программу, изъявляют желание остаться в центре и помогать наркозависимым. Такой альтруизм можно объяснить по-разному, но глупо спорить с тем, что иногда это единственный путь для выпускников. Их может также подстегивать страх, что они опять вернутся к привычному ритму жизни, а соответственно, и к употреблению наркотиков. Вполне нормальная реакция. Лишь бы к этому осознанию человек мог прийти самостоятельно, имея выбор. Иначе это можно назвать манипуляцией людьми, оказавшимися в довольно сложном положении.
Во время обеда Катя отдала мне письмо, составленное ею в процессе прохождения программы. Текст послания можно увидеть на официальном сайте киевского «Нарконона». Врученная мне копия отличалась форматированием: некоторые слова были выделены, вероятно, как подчеркивающие главную мысль послания. Заканчивалось оно так (орфография сохранена): «Просто прейди, узнай самого себя и измени свою жизнь к лучшему!!!»
Не вижу никаких фактических доказательств, что это письмо составлено не Катей, но вижу вполне четкие предпосылки к тому, чтобы назвать его маркетинговым ходом, имеющим прямое отношение к скрытой рекламе «Нарконона». Манипулирование — широкий термин, находящий применение даже в стандартной деловой практике. Однако, преследуя весьма прагматичные цели, организация прикрывается благочестивыми флагами помощи и доброты.
Напомню, что Катя принимает участие в лекциях М.Грибановой, а также уже имела опыт общения с журналистами. Второй раз мы столкнулись с ней, когда воспользовались практикой внедрения «своего» человека. Позвонив в «Нарконон», «свой» сообщил о желании пройти курс реабилитации. С ним провел беседу сотрудник центра, состоялось также неформальное общение с Катей и Олей — обе имеют непосредственное отношение к прохождению программы.
Вот выдержки из этого разговора: «Никаких таблеток и уколов. Живешь как дома. В других центрах и денег больше платишь, и «закалывают» тебя постоянно. А здесь учат жизни, учат, как жить дальше, не нагружая»; «а траву мы за наркотик не считаем»; «из книг есть табу только на Фрейда»; «мы — одна семья».
Получив всю необходимую информацию, мы покинули центр, унося с собой довольно увесистую папку документов, публикаций и журналов. Хочется отметить тот факт, что все рекомендации, отзывы и рецензии относятся к профилактике наркомании, проводимой М.Грибановой. Нет никаких официальных писем и заключений, относящихся к деятельности реабилитационного курса «Нарконона».
* * *
В дальнейшем мы посетили несколько альтернативных центров, пообщались с их клиентами и персоналом, собрали достаточно информации и получили консультации у профессиональных врачей.
Статья была бы неполной без комментариев специалистов-наркологов. За оценкой деятельности центра я отправился к государственным наркологам. Однако при упоминании «Нарконона» одни начинали открещиваться и заявлять о субъективности своего мнения, другие просили не называть их имена и фамилии. От меня отмахивались все теми же бумажками о лекционной деятельности М.Грибановой, отказываясь комментировать деятельность центра реабилитации, его программу и методики.
С уверенностью можно говорить лишь о том, что центр реабилитации «Нарконон» является достаточно мощной международной корпорацией с развитой маркетинговой программой, отработанной методикой и целым шлейфом слухов и домыслов, тянущихся за ним на протяжении всей деятельности. Однако открытие центра в Киеве свидетельствует о наличии спроса на этот вид услуг, а намерение расширить сеть в других областях дает представление о рентабельности предприятия.
Мои выводы больше касаются медицинской практики применяемых в «Наркононе» методик. Ориентируясь на мнение экспертов, я могу сделать заключение о нарушении принципов психотерапии, что просматривается в базовых основах программы. Инструментом борьбы с зависимостью выступает направленное изменение мировоззрения и окружения человека. Заявленная возможность «пересмотреть свою жизнь и стать лучше», а также позиция «решения проблем посредством рассмотрения различных ситуаций» сводятся к навязыванию личностного понимания добра и зла, правильного и ошибочного. Опираясь на то, что это понимание связано с трудами человека, неоднократно обращавшегося к медикаментозному и психиатрическому лечению, можно констатировать некомпетентность таких методов. Влияние на глубокое подсознание и бесконтрольное вмешательство в психологические процессы человека грозят даже большими проблемами, чем потенциальный вред, наносимый сверхдозами витаминов.
К доверию не располагают также факты антинаучных манипуляций и элементарного обмана со стороны сотрудников и студентов. Отсутствие критериев выздоровления, широкая коммерциализация вопросов реабилитационной помощи и нарушение участниками программы собственных правил подводят меня к выводу о необходимости государственного вмешательства и масштабного расследования деятельности центра «Нарконон» на высших уровнях госчиновников и руководителей силовых ведомств. О необходимости проведения экспертизы и обсуждения на государственном уровне деятельности центров «Нарконон» говорит и Анатолий Виевский, директор Украинского медицинского и мониторингового центра по алкоголю и наркотикам, главный нарколог Минздрава Украины. Анатолий Николаевич приводит в пример мировую практику, где эти центры находятся вне закона. От дальнейших комментариев Виевский отказался, сославшись на недостаток фактов.
Хотя статья и задумывалась как послание наркозависимым и их окружению с целью помочь им определиться с центром и программой, вышло не совсем так. Информации к размышлению хватит всем — и политикам, и госслужащим, и рядовым гражданам, так или иначе вовлеченным в проблему наркомании. Тем же, кому пришлось столкнуться с выбором дальнейших действий, хочу напомнить о существовании групп АН (анонимных наркоманов) и консультационных программ, которые могут помочь выбрать именно тот центр и тот метод реабилитации, который подходит именно вам. Не стоит бездумно полагаться на статистику, рекламу и стремглав мчаться в первый попавшийся под руку центр. Постарайтесь получить объективную информацию у выпускников, пообщаться с персоналом и ознакомиться с отзывами в прессе.