Статью Владимира Каткевича — «Наказан средними широтами» под рубрикой «Человек» («ЗН» 23.09.06.) в Национальном антарктическом научном центре МОН Украины читали с интересом. Ведь речь о судьбе нашего коллеги — метеоролога Вячеслава Скрыпника, которого знают многие полярники, бывавшие с ним на зимовках и в морских экспедициях. Хорошо известны здесь имена и других членов 5-й Украинской антарктической экспедиции, упомянутых в публикации, решившихся в конце зимней вахты 2000—2001 гг. на станции «Академик Вернадский» «рвануть за 70 км к «Палмеру» на надувном «зодиаке», чтобы утереть нос американцам…»
В числе участников последующих шести антарктических экспедиций (УАЭ) фамилия Вячеслава уже не звучала. Почему? Опытный специалист, потомственный мореман, энтузиаст полярных исследований, создатель иконы Божьей матери Антарктической, освященной в Морском соборе Севастополя и ныне согревающей сердца зимующих в Антарктике земляков, он вполне мог бы стать лидером среди исследователей Крайнего Юга. Однако здесь мнения разошлись...
Большинство сотрудников, включая руководство НАНЦ и некоторых бывших начальников станции, сразу же высказало резкое осуждение рискованного вояжа четверки «отпетых романтиков» на американскую станцию. Но нашлись люди, считающие, что без таких парней открытия были бы невозможны. К их числу можно отнести журналиста, написавшего упомянутую выше статью. Отметить украинскую пятилетку в Антарктике восхождением на одну из вершин острова Анверс, где расположена американская станция «Палмер», по дороге посетить полярный музей под открытым небом «Порт Локрой», ознакомиться с опытом зарубежных соседей по исследованиям ледового континента, завести новых друзей. Что может быть заманчивее на завершающем этапе утомительной полярной вахты?!
Снимать психологическую нагрузку необходимо, считают медики. Но для этого есть другие методы. Когда же дело связано с риском для здоровья, человеческой жизни, ответственностью за конкретные задачи и государственные ресурсы, эмоции не лучший советчик. И вообще, кто из нас вправе необдуманными поступками подвергать риску чужие жизни, пренебрегать установленным на станции режимом работы?
История освоения высоких широт полна трагических страниц. Некоторые из них отмечены на ледовом континенте крестами или просто грудой камней. Эпизодов, когда исследователи попадали по разным причинам в ситуации, чреватые нежелательными последствиями, но отделывались легким испугом, также немало. О них часто забывают.
Прокомментировать публикацию в «ЗН» я попросил директора Национального антарктического научного центра В.ЛИТВИНОВА.
Необходимо подчеркнуть, Валерий Аркадиевич — не обычный администратор, чиновник, знающий лишь определенный участок работы, а человек, который несет ответственность за деятельность колектива, находящегося на краю света, в отрыве от родной земли и цивилизации вообще, в условиях, таящих немало опасностей для жизни. Генерал запаса, кандидат технических наук, лауреат Государственной премии Украины в области науки и техники, он много лет отдал космосу, был заместителем начальника космодрома на севере России. Уже не раз побывав в Антарктике, он хорошо представляет, чем может обернуться нарушение дисциплины при низких температурах и неустойчивости погоды, когда помощи ждать неоткуда. И не напрасно всю деятельность персонала станции, буквально каждый его шаг определяют четкие правила, призванные максимально обеспечить безопасность исследователей.
— Об этом инциденте на финише пятой зимовки мне известно давно. И как руководитель, а тем более — человек военный, расцениваю его как чрезвычайное происшествие, требующее самых суровых мер воздействия. Виновники его понесли заслуженное наказание.
Ни один участник экспедиции не волен даже помышлять о подобных экскурсиях. Мне трудно сказать об этих людях, что они «не ведали, что творят», удаляясь от станции на расстояние 70 километров, которые в тот же день надо было пройти и в обратном направлении. Американцы были в шоке. Их определение рулевого нашего «зодиака» — «крейзи-драйвер» — говорит само за себя.
Спасение человека в Антарктиде по затратам сопоставимо с проведением целой полярной экспедиции. И ложится все это на плечи стран, гражданами которых являются потерпевшие. У нашего государства, например, и так постоянно не хватает средств на науку. Сразу возникнет дилемма, куда направить бюджет — на спасение «отпетых романтиков» или на содержание станции и научные исследования? Поневоле будешь дуть на воду...
Я считаю, что при оценке подобных «отлучек» двух мнений быть не может. И на любой из полярных станций и на Юге, и на Севере, вне всякого сомнения, к ним отнеслись бы совершенно одинаково. Либерализм здесь равносилен попустительству.
С того времени особо строгий спрос установлен с начальников станций и драйверов, которые эксплуатируют «зодиаки», а через еженедельную оперативную связь НАНЦ регулярно контролирует все передвижения в районе острова Галиндез. Мы постоянно в курсе, кто куда и зачем отлучается и прибывает к нашим зимовщикам с визитами. И эта система контроля постоянно совершенствуется.
На станции «Академик Вернадский» есть карта той части архипелага, в пределах которой разрешено передвигаться нашим исследователям на имеющихся в их распоряжении плавсредствах. Кроме того, на специальном щите все уходящие и возвращающиеся на станцию сотрудники обязаны оставлять записи о том, куда и на какое время они отлучаются. И это не бюрократия, а обычная регламентация работы в экстремальных условиях. Погода в Антарктике очень нестабильна. В течение одного дня она может поменяться пять раз. О чем, между прочим, свидетельствуют и факты, приводимые в статье. Тот же Вячеслав Скрыпник — опытный метеоролог, казалось бы все точно рассчитавший и пользовавшийся спутниковыми картами погоды, не смог, как говорится, пройти «поміж крапельками» и предусмотреть все атмосферные изменения в период их безумной акции. Иначе тот поход не назовешь...
Я категорически не согласен с теми, кто расценивает этот поступок как некое геройство, желание заглянуть за горизонт и увидеть нечто неизведанное. А уж сравнивать это самоуправство с миссией Беллинсгаузена, открывшего Антарктиду, просто смешно. Тут в принципе совершенно разные цели и задачи.
Мне очень жаль, что такие опытные люди, как системный механик Николай Старинец, дизелист Александр Стеренок, кок Василий Хомицкий и уже названный выше метеоролог Вячеслав Скрыпник, не подумали, чем может кончиться подобное лихачество. И если говорить не о личностях, а о тезисах, то хочу подчеркнуть: риск всегда должен быть оправданным. Кто не думает о последствиях, пытаясь самостоятельно выяснить, «что там за Ренардом, «черным зубом» Антарктиды», может ввергнуть в большие неприятности не только себя. Начальник станции Ярослав Куценко ни в коем случае не должен был допустить такого самовольничанья, а тем более его скрывать. В итоге подпорчена репутация зимовки и всей команды.
Будущим зимовщикам, а в этом году в Антарктику идет уже 12-я УАЭ, хотел бы сказать следующее. Она будет очень сложной. Предстоят монтаж и замена топливных баков на станции «Вернадский», серьезная работа в рамках программы Международного полярного года, развитие новых направлений в исследованиях. Мы хотим двигаться дальше на континент, думаем над созданием новой сезонной базы.
Не ограничивая себя двумя с половиной километрами, как на «Палмере», мы ходили и будем ходить на соседние станции, укреплять дружеские связи с зарубежными коллегами, а в случае необходимости приходить друг другу на выручку. Взаимопомощь — норма в международной практике, среди людей, осваивающих шестой континент. Иначе там не удержаться, не выжить. Но это будет происходить не стихийно, а продуманно и взвешенно.
…От себя хотел бы еще добавить. В 2000 году на борту научно-исследовательского судна «Горизонт» мне посчастливилось пройти более 11 тисяч морских миль в одной команде с этими ребятами из Севастополя до антарктического архипелага Аргентинские острова, где расположена украинская станция. Ребята — настоящие профессионалы и свое дело знают. Вячеслав Скрыпник, на мой взгляд, отличается особой привязанностью к истории нашего исчезающего с поверхности океана отечественного флота, его одесским корням, китобоям, на судах которых фактически начинались первые антарктические экспедиции советского периода. Он не заробитчанин, не случайный человек в исследовательской сфере и глубоко переживает свое отлучение от ставшей ему близкой страны айсбергов и пингвинов.
Я искренне сочувствую ему и понимаю директора НАНЦ. Поскольку знаю: случись что — он за все в ответе. И мне думается, автор статьи в «ЗН» несколько лукавит, когда говорит, мол, «реакция центра на два похода отважной четверки стала для виновников путешествий неожиданной». Антарктическая среда — особо опасная зона, условия пребывания в которой постоянно связаны с угрозой жизни. Полярники это понимают. И сознание этой опасности, а также техническая неспособность вовремя прийти на помощь тем, кто в ней нуждается, вполне может служить оправданием строгих регламентаций.
По этой же причине получили в этом году отказ на просьбу о разрешении проведения антарктической экспедиции на велоковчеге собственной конструкции украинец Леонид Микула и грузин Джумбер Лежава. Замечательные путешественники, за плечами которых огромный опыт и десятки тысяч километров дорог, вызвали всеобщую симпатию любителей экстрима. Однако страховщиков они себе пока не нашли... Отпускать же их на свой страх и риск вглубь ледового континента нельзя. Такой грех на душу никто брать не хочет.
Что же касается подготовки кандидатов в зимовщики, то НАНЦ с каждым годом уделяет ей все больше внимания. Специалисты, медики, психологи тестируют будущих полярников по всем параметрам. Ведь чувство ответственности, психоэмоциональный настрой каждого участника многомесячной зимней вахты так же важны, как и профессионально-техническая оснащенность. Поэтому отбирают людей в экспедиции, особенно новичков, очень придирчиво, отдавая преимущество профессионалам с крепким здоровьем, устойчивой психикой, способным в момент искушения сказать: «Ребята! Стоп! Мы здесь не для удовлетворения своих амбиций, мы на службе и нам доверяют».