| ||
Рукопожатие с королем Испании — Хуаном Карлосом. Мадрид, Испания, 1982 г. |
Кочубей Юрий Николаевич — Чрезвычайный и Полномочный Посол Украины, дипломат с более чем 40-летним стажем, автор книг по арабистике и востоковедению, член Союза писателей Украины, член Ассоциации украинских востоковедов, историк-международник, кандидат филологических наук, преподаватель Дипломатической академии при МИД Украины, президент Украинского общества внешней политики (с 1998 г.), вице-президент Украинско-французского форума (с 1998 г.), главный редактор журнала «Східний світ» (с 2000 г.), член редколлегий журналов «Всесвіт», «Діалог», альманаха «Хроніка-2000», издательства «Чорне і біле» (г.Лозанна).
Недавно Юрию Кочубею исполнилось 70 лет.
Новая дипломатия, старая дипломатия — это слова, лишенные реального содержания. Если что и меняется, то только внешний облик, так сказать, наряд дипломатии. Сущность остается прежней, потому что человеческая природа не меняется. Интересы народов не меняются. Их всегда определяют природа, географическое положение, собственный характер народа. И у наций всегда будет в распоряжении один способ улаживать возникающие между ними разногласия, и слово порядочного человека всегда будет лучшим орудием, каким только может воспользоваться правительство для обеспечения торжества своих идей.
Жюль Камбон, выдающийся французский дипломат,
член французской «Академии бессмертных»
Не следует считать, что существование ренессансных личностей — в далеком прошлом. И в наши дни есть люди, одинаково талантливые в различных сферах жизнетворчества. Их мало, их нужно беречь, ведь они — гордость любого государства.
В этом контексте вспомним о представителях до недавних пор закрытой и привилегированной касты украинских дипломатов. Профессионалов старшего поколения, которые прошли все карьерные ступеньки от «а» до «я» и смогли блестяще реализоваться в нескольких ипостасях. Речь идет о Владимире Скофенко — публицисте, художнике, певце оперного диапазона; Викторе Батюке — поэте, писателе, переводчике и Юрии Кочубее — писателе, переводчике, историке. К сожалению, двух первых уже нет рядом с нами...
Вспоминая эти фигуры, хочется напомнить современникам требования к дипломатам в Европе конца XVI в., записанные лордом Гарольдом Николсоном: «...Требовалось знание математики, архитектуры, музыки, физики, светского и церковного права, обязательное знание латыни, греческого, испанского, английского, французского, немецкого, турецкого языков; должны были иметь полноценное классическое образование, знать историю, географию, военное дело, поэзию; кроме того, они должны были быть вельможными, богатыми и приятными внешне». И в наше время, наверное, многие из этих требований остаются вполне правомерными.
— Юрий Николаевич, вы пришли в Министерство иностранных дел Украины в конце 50-х, во времена «ограниченной дипломатии». Какой была тогда украинская советская дипломатия? Что из тех традиций следовало бы сохранить?
— Хочу сразу подчеркнуть, что в работе дипломата есть вещи совершенно необходимые: патриотизм и профессионализм. Они идут рядом.
Условия для дипломатической карьеры в те времена были непростыми... Украина не была независимым государством. Нам приходилось работать в тени Министерства иностранных дел Союза. Тем не менее украинские дипломаты в советский период пытались быть очень активными. Мы не сидели и не ждали, когда эти времена пройдут. Инициативность была нашим лозунгом. Мы постоянно думали, как сделать, чтобы Украина действительно звучала на международной арене.
Что же касается патриотизма... Это, конечно, может вызвать скепсис — как так, в Советском Союзе и вдруг патриотизм?! Да, я хочу сказать, что у нас в Министерстве иностранных дел рождался, если хотите, украинский локальный патриотизм. Работающие в области внешней политики каждый день имеют дело с такими понятиями, как суверенитет, независимость, права народов, права человека. И мы постоянно думали об интересах нашей республики, хотя она тогда была «советской».
К сожалению, в нынешних дипломатах не всегда чувствуется эта внутренняя убежденность. Многие из них, как я наблюдаю, превращаются в чиновников. А чиновник — плохой дипломат! Пусть это пафосно звучит, но жить идеями, работать на благо государства — это и есть специфика нашей необычной почетной работы.
— Как вам работалось под прессингом «двойных стандартов» — защищал ли «советский иммунитет»?
— Мы абсолютно реально понимали, что такое советская Украина. Тем не менее дипломат по своей природе должен быть лоялен к государству, которое он представляет. Если дипломат не может так себя вести, то должен подать в отставку.
Мы, конечно, верили, что, например, «американский империализм» нужно «крепко держать». У нас был, так сказать, антиколониальный подход. Но все время заботились о своей республике — и это, полагаю, в некоторой мере нас оправдывало.
— Некоторые украинские дипломаты на свой страх и риск общались не только с «прогрессивными украинцами» (так называли эмигрантов-коммунистов), но и с так называемыми украинскими националистами. Среди таких дипломатов в диаспоре упоминают и вас.
— Нужно хорошо представлять, как мы работали в те годы. Знать характер режима, создававшего такую ситуацию, когда любые контакты с представителями эмиграции четко фиксировались. Особый запрет существовал в отношении творческой интеллигенции. Но... Мы дружили с дочерью Абрама Маневича, одного из первых академиков Украинской академии художеств. Уже во времена независимости она приезжала в Киев и подарила картины отца центральному украинскому музею.
Когда общались с украинцами-эмигрантами, они могли критиковать наш режим. Я всегда пытался их понять, хотя в нашей диаспоре всегда было много различных политических направлений.
Сейчас диаспора иногда раздражает наших современных дипломатов. Как ни странно, она сегодня выполняет определенную функцию контроля, указывает на наши недостатки. Диаспора не навязывает нам свои идеологические понятия, тем не менее она и сейчас продолжает то, что делала на протяжении всего своего существования, — отстаивает интересы Украины!
— Во времена существования Советского Союза никто из украинцев не занимал столь высоких должностей в системе ООН, как вы. В 1987 г. вас назначили заместителем генерального директора ЮНЕСКО. Пожалуйста, немного о предыстории этого высокого назначения.
— Это действительно был прецедент — впервые в советские времена украинский дипломат занял столь высокую должность. До этого назначения я был заместителем министра иностранных дел Украины и одновременно председателем Национальной комиссии по делам ЮНЕСКО. Украина очень активно работала в этой организации. ЮНЕСКО давала нам возможность прямого выхода на международную общественность, ведь это гуманитарная организация. И если есть проект изучения славянских культур, то Украину никак нельзя обойти. И мы заявляли о себе миру! Организовывали выставки, концерты, публикации, потом начали печатать украинскую версию «Кур’єра ЮНЕСКО». И наконец на нас обратили внимание. Когда представитель СССР в руководстве ЮНЕСКО должен был уйти на пенсию, возник вопрос: кто будет преемником? Генеральный директор просмотрел многих кандидатов — и, как говорится, обнаружился «кризис жанра». И тогда всплыла моя кандидатура. Ее одобрили и генеральный директор, и Исполнительный совет. Таким образом, я стал замом генерального директора ЮНЕСКО.
Но спустя полтора года наступил момент, когда в Москве поняли, что, наверное, слишком много Украине дали! И начали на меня давить, чтобы я ушел с этой должности за конкретные блага: например, возглавил определенное советское посольство и т.п. Я не согласился. Приехал в Киев, как раз началась перестройка, зашел к высшему руководству, ЦК Компартии Украины, где нашел поддержку. Так и остался на этой должности до пенсии.
— Само ваше присутствие в руководстве уважаемой организации работало на имидж Украины. Наверное, были моменты лоббирования украинских интересов?
— Конечно, я очень осторожно лоббировал интересы Украины. Пытался расширить квоту сотрудников из Украины в ЮНЕСКО, и это удалось. Тогда наша страна была прилично представлена в этой организации — почти 10 человек. Сейчас независимая Украина не имеет ни одного сотрудника в системе ЮНЕСКО! Нас вытеснили — и это позор! Ведь речь идет о стране, которая была среди 12 первых плательщиков в бюджет организации.
— Люди много знают о сегодняшних политических провокациях. Но были провокации против дипломатов, вошедшие в историко-политические хрестоматии. Вы, если не ошибаюсь, неоднократно были их свидетелем и даже «мишенью»?
— В большинстве своем они существовали теоретически. Знаю некоторые случаи, когда к нашим людям подходили с желанием вступить в более близкий контакт. Это во время холодной войны! За нами всегда внимательно наблюдали, поэтому о таких контактах нужно было докладывать. И когда люди докладывали, это для них, как в анекдоте, ничем хорошим не заканчивалось: их надолго отлучали от конкретной работы.
Существовала и чисто физическая опасность, когда бросали взрывные устройства. Свидетелем этого я был, к сожалению, не раз... Всегда есть экстремисты, чье происхождение диктует время, политические ситуации. Но в Америке спонтанных нападений, как в Европе, не было. В США антисоветские эксцессы возникали лишь тогда, когда разрешали власти...
А в последний раз «жертвой провокации» я стал примерно пять лет назад в родной Украине. Одна газета опубликовала информацию: посол Украины во Франции попросил политического убежища, приобрел усадьбу в Париже и т.д. Многие люди, встречавшие меня потом в Киеве, очень удивлялись, ведь, по их мнению, я должен был быть во Франции. Это чистая провокация! Чем она продиктована — мне доподлинно неизвестно.
— Вы были первым Чрезвычайным и Полномочным Послом Украины во Франции. Это государство имело и имеет сильную пророссийскую ориентацию. Как налаживались отношения между нашими странами? Какие перспективы у них сегодня?
— Работать послом независимой Украины во Франции — нелегкий труд. Учитывая то, что с конца ХІХ в. Россия была для Франции очень важным союзником в противостоянии с Германией и Австро-Венгерской империей. И республиканская Франция закрывала глаза на то, что творилось в Российской империи: все демократические идеалы забывались, когда речь шла о собственных интересах.
И сейчас Франция в значительной мере зависит от российского газа. Хотя это будто бы нигде не афишируется.
Независимость Украины во Франции восприняли неоднозначно. Конечно, провозглашение независимости — это реальность, но внутреннего убеждения у французской элиты, воспитывавшейся на идеалах единой и неделимой России, не было. И хотя Европа уже не такая, как была в начале ХХ в., все равно в их представлении старая карта мира с прежними границами. И еще, кто воспитывал эту элиту? Кто у них преподавал в высших учебных заведениях? Бывшие русские дипломаты, бывшие русские белые генералы, воспитывавшие французскую молодежь в соответствии с собственными идеалами.
Довольно известна фраза Жискара д’Эстена о том, что Украина для России, — как для Франции район Рон-Альп. А это чисто французская провинция, где нет даже нацменьшинств... Французы воспринимали Украину как провинцию России. И только услышав, что эта «провинция» по размеру такая же, как Франция, и почти с таким же населением, начинали думать: наверное, не так их учили...
Кроме того, существует сама специфика Франции: у них действует принцип республикализма — меньшинства не признают, все считают себя французами. Значит, украинцы — сепаратисты, а это не всем нравится...Такой подход глубоко сокрыт в подсознании. Только наши конкретные действия могут изменить их взгляд, образ мысли, чем я и занимался в качестве посла. Прежде всего были поставлены две задачи: просветительская деятельность и налаживание экономических отношений. Когда я вручил верительные грамоты президенту Миттерану и дал пресс-конференцию, первый вопрос, как ни странно, был следующим: на чьи деньги мы покупали здание посольства? То, что мы купили его за собственные деньги, произвело впечатление! Пропаганда из Москвы, что независимость Украины — явление временное, имела силу.
Франция играет важную роль в нашем продвижении в Европу, следовательно, нашим политикам и дипломатам нужно уделять надлежащее внимание этой стране.
— Над чем, по вашему мнению, нужно сосредоточиться для того, чтобы Украина не выступала в роли «разменной монеты» в международной политике?
— Это очень важный вопрос. В сложившейся ситуации осложнения возникают из-за того, что украинская внешняя политика осуществляется несистемно. Например, в политике России относительно Украины все четко направлено, все работает на одну цель... У нас что-то делается, а что-то не делается...
Нашей целью должно быть укрепление Украинского государства, обеспечение его суверенного развития. И дипломаты здесь должны играть большую роль. По моему мнению, мы все время немного опаздываем. Возникла проблема обходной трубы — а где мы? Мы должны были предвидеть и такой вариант, принять меры предосторожности, чтобы европейцы не спешили играть против интересов Украинского государства. Понятно, Европа не может допустить, чтобы ее граждане ожидали начала отопительного сезона лишних несколько недель, поскольку заинтересована в гарантированном поступлении газа через газотранспортную систему (ГТС) Украины из России.
На этом фоне ведется кампания подрыва доверия к Украине. Отсюда и известная пропагандистская операция — «Украина ворует газ!» Украине же нужно противопоставить объективную открытую информацию. Ведь речь идет о судьбе ГТС Украины. В этой связи хотел бы напомнить историю Суэцкого и Панамского каналов. Эти огромные сооружения приносили баснословные доходы иностранцам, владевшим ими, а население Египта и Панамы было и до сих пор остается среди беднейших. Так что стоит дважды подумать, прежде чем терять контроль над нашей ГТС. Причем для Украины это имеет не только экономическое, но и политическое значение. Нельзя допускать, чтобы подобные вопросы общенационального значения решались камерно! Они должны рассматриваться публично!
А что касается нашего движения в евро-атлантические структуры, то здесь нужно переходить от деклараций к действиям. И никто нас из Европы не выбросит, ведь мы находимся в Европе, а не в Евразии. Другое дело, что нас могут принять в определенную организацию, а могут не принять... Но если мы будем жить по европейским стандартам, то будет и соответствующее отношение к нам.
Внешняя политика — не игра на мелкие деньги, а очень серьезное дело, требующее взвешенного и целенаправленного государственнического подхода. И об этом нужно помнить!
А для дипломатов всегда есть работа. И еще раз хочется подчеркнуть: самое важное в ней — профессионализм и патриотизм!