Юбилейте!

Человеческая жизнь скоротечна. В принципе. А уж ее публичная часть — просто ничто на фоне Вечности. Ничем больше не могу объяснить решение президента Ук­раины праздновать 1020-летие Крещения Руси. Казалось бы, подождать еще пять лет — и будет уже 1025-летие. Что тоже не ахти, но куда более юбилейно, что ли. Но нет, ждать никак нельзя. А ну как другой президент уже будет?

Нет, я не против эксплуатации символов, юбилея Крещения Руси и настойчивых попыток Виктора Андреевича Ющенко подчерк­нуть свою глубокую связь с христианством. Пускай. Даже если за казенный счет — дело-то государственное. Как с Благодатным огнем: привозит его лично брат президента, после чего огонь раздается «всем конфессиям». В смысле, развозят по облгосадминистрациям и вменяют в обязанность главам оных «всем раздать». Очень символично.

Так и с юбилеем Крещения: назначили — выполняйте. Основные ингредиенты для идеологического наполнения давно готовы. Назначаем ответственным Л.Кравчука, пользующегося лихой славой «крестного отца раско­ла». Приглашаем в Украину патриарха Московского и всея Руси Алексия. Подчеркиваем «киевскую прописку» Крещения, напоминая тем самым об особом стату­се Киева как «колыбели городов рус­ских». Но в то же время не забываем, что это праздник «Крещения всех восточных славян», а зна­чит, Украина-Россия-Беларусь-миру-мир. Вам кажется, что это нельзя пить? Ну что вы, мы уже много лет этот коктейль готовим!

И это лучшее, если не единственное, что мы научились делать в этой области. А еще у нас очень либеральные законы в области свободы совести. Непонятно, почему ПАСЕ на нас так подозрительно косится. Впрочем, у нас не только суровость закона компенсируется необязательностью его выполнения — либеральных законов это тоже касается. И не понять ограниченным специалистам-религиеведам из Европы и Америки, что не законы и степень их суровости определяет истинное положение религиозных организаций в нашей стране. Как не понять им, почему судьбу Благодат­ного огня решают за счет налогоплательщиков, а празднование Крещения президент страны назначает, а не присоединяется к церкви, которая должна быть бы хозяином положения в этом вопросе.

Но наши церкви не возмутились таким самоуправством светской и якобы от них отделенной власти. Ни Боже мой! Совсем наоборот — дружно приняли решение «поддержать инициативу президента». Даже греко-католики, привыкшие к осторожному отношению своего священноначалия к властным решениям, получили на Пасху от главы своей церкви прямые и ясные указания — поддержать и присоединиться. В тексте пасхального послания совершенно прозрачно указаны причины: лишний раз напомнить, что греко-католики тоже украинская церковь, наследница Владимирова крещения. Не менее чем православные. Впрочем, у православных тоже не все так просто. С наследованием у них все гораздо яснее, чем у греко-католиков, но в разделе имущества это скорее мешает. Кто имеет право претендовать на большее — Киевская церковь, собственно, созданная этим крещением, или Московская, по сути, «отпочковавшаяся» от киевского престола? Вопрос не празд­ный: кто старше и, следовательно, кто кому в отцы годится. Хоть по реакции патриарха Московского судите: пока идея юбилея не была сформулирована президентом Украины, Алексию ІІ, судя по его интервью, и в голову не приходило, что есть повод праздновать. А теперь готов приехать и вместе с прочими припасть к истокам и потоптаться у «купели» (хотя, когда речь идет о слете претендентов на наследование, на ум упрямо приходит другое слово).

Просто это наше, исконно рус­ское/украинское/белорусское. Мы ведь недаром точно знаем год нашего «крещения». Наверное, давно уже уточнили бы день и время, если бы смогли договориться, по юлианскому или григорианскому календарю определять день, и по Спасской башне или по Гринвичу сверять время. Чест­ность требует признать: то, что мы будем праздновать, не имеет никакого отношения к торжеству христианства в Украине и всея одной шестой суши. То, что мы празд­нуем, — день, когда пришел князь, сказал: всем в реку шагом марш. И все, как гласит летопись, дружными рядами пошли. Не первая христианская миссия, не первый духовный подвиг, не первая церковь или монастырь — а княжеский указ стал для нас точкой отсчета истории наших отношений с Христом. Что ж, это, по крайней мере, честно. Так оно и осталось — мы это лелеем и называем красивыми словами вроде «консолидации нации вокруг вечных ценностей». Наверное, Владимир Красно Солнышко тоже это как-то называл. Интересно, как: у него, по слухам, в смысле, летописям, язык был очень неплохо подвешен.