Епископ Павел |
Среди множества праздничных акций, обещанных нам руководством страны, наверное, не затеряется особенное событие в истории нашей культуры — 950-летний юбилей Киево-Печерской лавры. Об истории этого центра христианства, его значении для сегодняшнего дня нашей культуры мы попросили рассказать читателям «ЗН» наместника Киево-Печерской лавры епископа Павла.
— Владыка, как начиналось монастырское движение на нашей земле и как началась история Лавры?
— Если брать окончательную дату, то нужно говорить о 1051 годе. Я с этим, правда, не согласен, потому что первое захоронение относится к 1031 году. Дело в том, что преподобный Антоний был здесь дважды. Свидетельства говорят, что, когда поднялись против него князь и бояре, он оставил Киево-Печерскую лавру — в то время еще только пещеры — и отправился опять на Афонскую гору. То есть речь идет уже о втором его визите. Но «Повесть временных лет» все-таки говорит нам о том, что окончательная дата основания Лавры 1051 г. Поэтому сегодня мы празднуем 950-летие. Говорить об этом знаменательном юбилее, значит, говорить об истории нашего государства, нашей страны. Это еще одна дата, с которой я не могу согласиться. Ведь если мы говорим, что нам 10 лет, тогда не было Киевской Руси, и непонятно, что было на этой земле раньше, чья она была и чья это история. Поэтому я считаю, что и нашей стране тоже почти 1000 лет. Отсчет идет с того момента, как князь Владимир ввел крещение, статус государственности, и с того времени все стали считать государством Киевскую Русь, а мы можем сказать — Украину.
— То есть вы считаете, что Киевская Русь и Украина — это одно и то же?
— Да. Потому что земля не изменилась. История не изменилась. Народ не ушел в небытие. А значит, это история нашего Отечества. Я склонен считать именно так — по крайней мере, 950 лет, поскольку отсюда — из Киево-Печерской лавры — все начало быть. Что же касается истории нашей церкви, первого монашества на нашей земле — можно говорить много. Епископ Суздальский писал, что именно из Киево-Печерской лавры распространялось учение Христово. Расходились епископы во все концы не только Киевской Руси: в России, Америке, Финляндии, других государствах действовали и действуют люди, получившие знания и посвящение в Киево-Печерской лавре. Это можно сопоставить с апостольской проповедью, которая разошлась по всей земле благодатью Святого Духа. Возьмем, например, медицину, которая вроде бы далеко сегодня зашла, но по сути она восходит к тем традициям, у истоков которых стояли послушники Киево-Печерской лавры: они исцеляли людей молитвами, травами, изготовляли лекарства. Если взять иконопись, то, наверное, во всем мире нет аналогов лаврской иконе преподобного Алипия. Как пишется в «Киево-Печерском Патерике», когда Алипий заболел тяжким недугом, иконы успения Богоматери, которые должны были быть в церковных приходах, дописывали сами ангелы. Если взять историографию, у нас есть преподобный Нестор-летописец и другие люди, которые своей глубокой верой засвидетельствовали ту истину, которой неизменно следует сегодняшний день. Можно говорить о многом, что происходило и происходит здесь.
— Кто были те люди, с которыми связана слава Киево-Печерской лавры?
— Иногда можно услышать сентенции, что сюда приходили какие-то отсталые люди или неудачники. Это ошибка. Потому что мы видим здесь и бояр — как преподобный Варлаам, и князей — как князь Феодор Острожский, и высокие мужи, которые действительно имели дар от Бога и были велики в глазах своих соотечественников, которые просияли своими подвигами, верой, добродетелью перед Богом. Киево-Печерская лавра — это не только украинская святыня. Это святыня всего мира, потому что это третий удел Божьей Матери, о котором сама Пречистая сказала: «Хочу жить в Киеве», прислала свои чудотворные иконы. Дала средства на постройку Успенского собора, прислала греческих строителей. Это история, и она есть истина. Сегодня, как и в то время, Лавра является форпостом торжества православия. Ибо здесь просияли великие подвижники благочестия, как Петр Могила, который отстаивал православие, поднимал голос против унии, против католицизма, и Господь после его смерти чудным образом сохранял его мощи нетленными 42 дня. Здесь есть те, кто защищал истинную веру, кто, как говорил преподобный Феодосий, «не имели в себе латинского учения»: преподобный Еразм, Евстратий, Кукша, который за проповедь был распят подобно Христу. И множество других людей, которые действительно воссияли своими подвигами, верой, надеждой на то, что Господь не оставит избранных своих. Эта история — источник света божественной благодати, о которой Господь сказал: «Если будете ходить в заповедях моих, никогда не увидите никакого бедствия». Так и есть. Были разные времена: монголо-татарские нашествия, атеистические нашествия. И даже несмотря на то, что Лавра остается музеем — а мы и сегодня арендуем здесь помещения, не имеем ничего в собственности, — она стоит твердо на основах веры, христианской добродетели, просвещения.
— Что сейчас представляет собой Лавра как монастырь?
— Сегодня на нашей территории находятся сто двадцать шесть монахов, духовная семинария, академия, воскресная школа, а также подворье, на котором живет предстоятель канонической православной церкви митрополит Владимир. Сегодня мы практически возродили все те традиции, которые были в нашем монастыре. Мы имеем небольшой книгопечатный центр, где мы, например, недавно издали труды Дмитрия Ростовского, дополненные новыми святыми. У нас очень хороший редактор, благодаря которой мы завершили этот труд всего за одиннадцать месяцев, — все святые вместе с новопрославленными. Также у нас есть иконная мастерская, которая работает пока, к сожалению, только для нужд монастыря. Все, что было в музее, так там и осталось, нам ничего не передали: ни облачений, ни икон, ни утвари церковной — ничего. Мы просто при помощи хороших людей все делаем сами.
— Кто же эти «добрые люди»?
— В первую очередь Президент — благодаря его указам и финансовой поддержке возрождаются святыни. Владимир Литвин, Игорь Бакай, Валерий Пустовойтенко, Александр Омельченко помогают нам в меру своих возможностей. Мы создали цех по шитью облачений. У нас ведь с самого начала ничего не было, так нам помогли приобрести облачения и помогают в изготовлении Юрий Сергеев, Сергей Бубка, Андрей Шевченко. Я их очень уважаю и очень им благодарен.
— Лавра, как любой другой крупный религиозный центр, имела в свое время тесные отношения с государством. Как вы сосуществуете с ним сейчас?
— Чтобы не кривить душой, лучше промолчать. Если взять Кабмин и Верховную Раду — вне личных отношений — абсолютно никакого сближения между нами нет.
— А вы ищете пути для сближения?
— Смотря что искать. Ищут спонсоров — это нормально, так и должно быть. А что касается политики… Если еще бывший Президент Кравчук, расколовший церковь, издавал какие-то указы, то они и по сей день бездействуют. Вот сегодня на Папу римского выбросили такую уйму денег, а на Лавру не дали пока ни копейки. Но бывает по-всякому. Например, я могу сказать: Президент издал 12 томов Жития Святых. А сейчас я к нему обратился за средствами на подготовку празднования юбилея — ответа пока нет. Поэтому трудно говорить о государстве вообще и его поддержке или неподдержке — я могу говорить только о личностях и конкретных делах.
Я думаю, взаимопроникновения между церковью и государством у нас не чувствуется, потому что руководство страны не знает, к кому примкнуть. А вот нам сегодня другие Поместные церкви звонят и прямо заявляют: если будет на каких-либо торжествах, связанных с празднованием юбилея, Филарет, они сюда не приедут. Но наши политики этого не понимают. Выборы — значит, нужно пойти к Филарету, к Владимиру, к греко-католикам — им все равно к кому, душа их не интересует. Их не интересует будущность. Вот мы, например, несколько раз предупреждали, что если приедет Папа, будут большие бедствия. Мало кто понимает, что беды, постигшие Украину, прямо связаны с духовным беспорядком.
— В чем заключается современная монастырская жизнь?
— Во все времена монастырская жизнь — это служение. Человек должен отказаться от всего обычного человеческого, чтобы посвятить жизнь Богу. Ведь если он женат, у него дети, он теряет этот высший смысл невольно: его «пилит» жена, у него подрастают дети и их нужно как-то пристраивать в жизни и так далее. Это отвлекает человека от его предназначения, он начинает служить себе, в то время, как он призван служить Богу, а значит, служить людям. Вот и смысл жизни монаха заключается именно в служении.
— А в чем служение Лавры?
— В первую очередь, в просвещении. Мы несем Слово Божье. Мы идем в армию — у нас есть люди, которые проповедуют там, мы несем Слово в тюрьму, у нас есть воскресная школа, в которой дети и все желающие могут учиться.
— Что привлекает к вам людей?
— Стены. Люди приходят сюда, потому что здесь они чувствуют святость и историю. Это очень трогательно бывает наблюдать: у нас по территории ходить не так просто — крутые горки, дороги из брусчатки — но все равно эти старушки потихоньку-помаленьку бредут по Лавре. Потому что здесь сильно ощущается присутствие Бога, умиротворение, отрешенность от всего суетного.
— Вы принимаете всех, кто изъявляет желание дать обет?
— Стать монахом в Лавре теперь не так просто. Раньше, когда это все только начинало возрождаться, было проще, условия были мягче. Но мы понимаем, какая на нас лежит ответственность, поэтому должны относиться к вопросу приема новых членов очень серьезно. Надо быть послушником не менее пяти лет, по прошествии которых человек может принять постриг и остаться в Лавре. У нас здесь можно встретить незаурядных ученых мужей — историков, филологов.
— Вы поддерживаете отношения с другими монастырями?
— Конечно, мы поддерживаем отношения и с украинскими монастырями, и с ведущими православными монастырскими центрами за границами нашей страны — с такими, как Троице-Сергиева лавра и Афон.
— А как складываются ваши взаимоотношения с заповедником «Киево-Печерская лавра», на территории которого вы находитесь?
— Никак. Нам не нравится то, что они делают, но они не обращают внимания на наше недовольство: сдают помещения в аренду, продают сувениры на территории монастыря, открывают какие-то рестораны. Все это не сообразуется со статусом и самим духом монастыря. Кроме того, позиция руководства страны мне тоже совершенно не понятна. Они не могут передать Лавру нам, потому что на ее территории расположены исторические и культурные ценности. Можно подумать, что мы вандалы, которые, только получив контроль над этими ценностями, начнем их портить и разбазаривать. Я уверен, что мы сумеем организовать сохранность всех этих ценностей ничуть не хуже музея. Мы же не с улицы пришли и взяли их как что-то чужое и не сильно нам нужное — это наши ценности. Мы, конечно, ждем и надеемся — может, даже на праздновании, Бог даст, нам объявят о том, что передают Лавру. Российский президент, например, уже понял, что это надо сделать и передал РПЦ Троице-Сергиеву лавру.
— Расскажите, пожалуйста, о том, как будет отмечаться юбилей.
— Будут торжественные богослужения, поздравления, будет праздничный концерт в оперном театре, на котором, как мы ожидаем, Президент вручит наиболее достойным государственные награды.
— А кого мы увидим среди гостей Лавры?
— Приглашения мы разослали во все Поместные православные церкви. Некоторые уже изъявили согласие принять участие в праздновании: американская православная церковь, польская, греческая.
— Недавно в прессе промелькнула информация о том, что Патриарха Алексия пригласить просто забыли…
— Приглашение мы, конечно, направили. Может, конечно, приедет и не сам Алексий — церковь может прислать делегацию в любом составе на свое усмотрение. Мы будем рады всем гостям.
— Владыка, не так долго осталось до 1000-летия Лавры. С чем вам бы хотелось к нему прийти?
— Дожить, конечно, в этом мире лично нам вряд ли удастся. Но в любом случае хочется, чтобы мы пришли к нему в мире и в здравии. За это мы молим Бога.