Нынешняя пандемия коронавируса бросила государствам, сообществам и отдельным людям мощный вызов, от ответа на который будет зависеть их судьба не только в ближайшие месяцы, но и в отдаленном будущем.
Пандемия побуждает менять писаные законы и неформальные нормы поведения, модифицирует представление людей о мире и ожидания от действий власти и своего окружения. Бесспорно, в ближайшее время изменения станут предметом огромного количества научных исследований - медицинских, психологических, социологических, экономических и т.п., первые из них уже обнародованы. Очень важно, чтобы среди этих исследований были и украинские. Они не только помогут украинцам лучше понимать свою страну, а государству - вырабатывать эффективную политику. Такие исследования, кроме того, обогатят мировую науку пониманием особенностей влияния глобальной пандемии в стране, которая относительно недавно начала вводить демократию, только что сменила большинство людей при власти, а главное - находится в состоянии войны.
Пандемия парадоксальным образом модифицирует возможности проведения научных исследований, которые должны были бы выяснить ее влияние. Особенно это касается исследований в сфере общественных наук, в большей степени полагающихся на личный контакт с исследуемыми, что в условиях карантина стало почти невозможным. Пока ученые приспосабливаются к новой ситуации, социологи уже активизировали опросы в телефонном формате, сумев сохранить их репрезентативность и, следовательно, информативность. Одно из самых авторитетных украинских социологических учреждений - Киевский международный институт социологии - уже в апреле начал проводить в новом режиме свои традиционные омнибус-опросы. Наша международная команда в составе Ольги Онух (Манчестерский университет в Великобритании), Генри Хейла (Университет имени Джорджа Вашингтона в США), Гвендолин Зассе (Центр восточноевропейских и международных исследований в Германии) и Владимира Кулика (Институт политических и этнонациональных исследований НАН Украины) воспользовалась этой возможностью. Совместно со специалистами КМИС мы готовились проводить большой "очный" опрос, который должен был стать первой частью нашего исследования о динамике этнонациональных и политических идентичностей в современной Украине (https://ibifukraine.com/), но из-за карантина его пришлось отложить. Поэтому мы адаптировали часть вопросов к телефонному формату и дополнили их особо актуальными сейчас вопросами о пандемии и ее влиянии на общество.
Украинские социологические компании, в частности КМИС, уже обнародовали результаты нескольких опросов относительно пандемии коронавируса. Чаще всего в них речь шла о том, насколько респонденты соблюдают карантин, считают ли его целесообразным и как оценивают действия власти в противодействии распространению вируса. Мы спрашивали не только об оценке действий власти в целом, но и об отношении к конкретным шагам, которые власть может сделать в условиях пандемии, то есть о выборе разных вариантов действий в нескольких ключевых сферах государственной политики. Ответы на эти вопросы дают очень интересную информацию о политических приоритетах разных групп населения, а также углубляют наше понимание общественной солидарности и национальной идентичности в современной Украине. Именно на этих вопросах мы и сосредоточимся.
Первый вопрос касается ожидаемого сокращения ранее запланированных государственных расходов из-за потребности финансировать меры борьбы с пандемией. Респондентам был предложен список нескольких возможных направлений такого сокращения, и они должны были указать один, в котором, по их мнению, расходы надо было бы уменьшать прежде всего. Наш список, конечно, не охватывал всех возможных направлений: предпочитая выяснить представление респондентов о приоритетности финансирования нескольких общественных участков, о роли которых они должны были бы иметь сравнительно неплохое представление, мы вместе с тем избегали очевидных для общественного мнения кандидатов на сокращение затрат, как, например, содержание государственного аппарата. Мы попросили выбрать между сокращением расходов на культуру, образование, пенсии, армию и субсидиями для шахт и другой тяжелой промышленности.
Как свидетельствуют приведенные в диаграмме 1 ответы, половина респондентов выбрать не смогла или не захотела: можно предположить, не только и не столько из-за плохой осведомленности об этих участках, сколько из-за неготовности жертвовать каким-либо из них (иначе говоря, многие люди считают, что сокращать надо что-то другое). А вот среди тех, кто все же указал какой-то конкретный участок, почти две трети считают целесообразным сокращать прежде всего расходы на культуру - это втрое больше, чем готовых урезать субсидии для тяжелой промышленности, оказавшиеся на втором месте. Еще в полтора раза меньше высказалось в пользу сокращений расходов на армию, а на образовании и пенсиях экономить не хочет почти никто. Примечательно, что выбор не в пользу культуры оказался почти одинаково популярным среди всех категорий населения: жителей Запада и Востока, горожан и селян, украиноязычных и русскоязычных, образованных и не очень, бедных и зажиточных, женщин и мужчин. Особенно высокая доля сторонников этого выбора - среди молодых респондентов, прежде всего потому, что среди них значительно меньше тех, кто не смог определиться.
Для правильного толкования этого результата надо выяснить, что именно респонденты понимали под словом "культура", то есть, какое понимание преобладало: ведь они могли думать и об академической культуре, и о массовой, и о государственных мерах, и о повседневном употреблении культурных продуктов. Ради уточнения этого и некоторых других нюансов необходимо дополнить количественные исследования качественными (глубинными интервью или дискуссиями в фокус-группах), что мы надеемся сделать в ближайшем будущем. Но уже сейчас можно сказать, что большинство респондентов едва ли понимают культуру как нечто, связанное лично с ними и их близкими. Ведь даже среди групп населения (например, жителей сел), не имеющих никакого отношения к тяжелой промышленности, первым кандидатом на сокращение расходов ее назвали в несколько раз меньше респондентов, чем культуру. Это не означает, что люди должны были бы выбрать, скорее, субсидии, армию или тем более пенсии: в нашем списке не было кандидатов на безболезненное сокращение. Но такой очевидный перекос в сторону от культуры приводит к мнению, что население плохо представляет, почему эту сферу финансировать так же важно, как и остальные перечисленные, то есть государство не смогло объяснить это надлежащим образом.
Кажется, нынешняя власть и сама не очень понимает важность культуры, по крайней мере, если судить по тому, что среди запланированных в начале пандемии сокращений бюджетных расходов, этот участок оказался на одном из первых мест (правда, после протестов деятелей культуры от части этих сокращений правительство отказалось). Не случайно среди людей, заявивших о намерении голосовать на будущих выборах за Владимира Зеленского, намного больше желающих экономить на культуре, чем среди сторонников Петра Порошенко или Юлии Тимошенко. Большей готовностью сокращать расходы на культуру отличаются также потенциальные избиратели Юрия Бойко, среди которых, кроме этого, сравнительно много сторонников урезать финансирование армии - вероятно, из-за распространенного среди них предубеждения по поводу украинской армии и ее действий в Донбассе. Сторонники Порошенко к армии относятся намного лучше, поэтому сокращать расходы предпочитают не на нее, а на субсидии. Политические отличия связаны с региональными, ведь избиратели Бойко сосредоточены в основном на Востоке и Юге, а Порошенко - на Западе и в Центре. Жители Востока меньше склонны поддерживать сокращение субсидий для тяжелой промышленности, которой в их краях больше, чем где-либо, зато больше, чем жители других регионов, готовы уменьшать финансирование армии. На Западе, как можно было ожидать, это соотношение противоположное. Так же отличаются приоритеты украино- и русскоязычных респондентов. Но, как уже упоминалось, во всех этих группах из пяти перечисленных направлений сокращения расходов чаще всего выбирали культуру.
В следующих двух вопросах также речь шла о выборе, но выбирать надо было между противодействием распространению коронавируса и защитой того, чему это противодействие может навредить. Сначала респонденты должны были выбрать наиболее соответственное из трех утверждений о приоритетности борьбы с коронавирусом по сравнению с сохранением экономики: "Мы должны сделать все, чтобы остановить коронавирус, независимо от того, как это повлияет на экономику", "Иногда мы должны избегать шагов, которые могли бы помочь остановить распространение коронавируса, но нанесли бы слишком большой вред экономике" или "Мы должны отдать предпочтение сохранению экономики, а не противодействию распространению коронавируса".
Первому варианту поведения отдали предпочтение 31% респондентов, второму - 39, а третьему - 19%. Это свидетельствует о том, что, хотя украинцы понимают важность противодействия коронавирусу, они не забывают и о других приоритетах, а большая часть даже ставит их выше этого противодействия. Особенно склонны отдавать приоритет сохранению экономики мужчины, жители крупных городов и люди среднего достатка (те, кому хватает денег на еду и одежду, но сложно покупать дорогие вещи). Это может быть связано со сравнительно высокой экономической активностью этих людей, что делает длительный карантин особенно ощутимым для их материального положения. Впрочем, возрастное распределение побуждает относиться к этой гипотезе осторожно, ведь одна из самых активных когорт - люди в возрасте до 30 лет - в меньшей степени, чем старшее поколение, считает приоритетом сохранение экономики, вместо этого больше делая ударение на борьбе с распространением вируса. Во всяком случае, на выбор обычных людей в определенной мере влияет позиция политических лидеров, на которых они ориентируются. Вероятные избиратели Владимира Зеленского поддерживают приоритет борьбы с пандемией гораздо больше, чем сторонники Юлии Тимошенко или Юрия Бойко, что отчасти можно объяснить неоднократными заявлениями действующего президента в пользу такого приоритета.
Далее респондентам были предложены три похожих утверждения, где вместо экономики речь шла о "безопасности и территориальной целостности Украины", то есть надо было выбирать между приоритетом противодействия вирусу, согласованием двух приоритетов и приоритетом защиты безопасности. Первый вариант выбрали 20%, второй - 38, а третий - 26%. Как видим, в этом случае еще большая часть респондентов поставила под сомнение безоговорочное сосредоточение на борьбе с пандемией, опасаясь негативного влияния такого курса на национальную безопасность. Не удивительно, что это опасение оказалось самым сильным среди тех групп населения, которые и так больше других проникаются безопасностью государства: украиноязычных, жителей Запада, мужчин и людей с высшим образованием. Предвиденным был сравнительно высокий уровень заботы о безопасности среди сторонников Порошенко и сравнительно низкий - среди возможных избирателей Бойко. Вместе с тем довольно неожиданной оказалась низкая приоритетность защиты национальной безопасности у молодого поколения, по сравнению со старшим. Пока что трудно сказать, прежде всего это обусловлено меньшей заботой молодежи о безопасности государства или большей заботой о защите от пандемии. Собственно, и приоритет борьбы с пандемией может означать как эгоистичную попытку защитить себя, так и альтруистичную заботу о защите других, в частности своих близких (со стороны молодежи это была бы забота о старших поколениях, для которых коронавирус представляет большую угрозу). Это надо выяснять в дальнейших исследованиях.
В последнем вопросе, который мы хотим здесь обсудить, речь шла об украинцах, которых вспышка пандемии застала за границей. Мы спрашивали мнение респондентов, эти люди должны вернуться в Украину или же остаться за границей. Для каждого из этих вариантов было предложено два возможных объяснения: возвращаться ради того, чтобы о них позаботилось их государство или чтобы быть вместе со своими родными; оставаться потому, что в Украине нет условий для тестирования и лечения, или потому, что возвращение повышает риск распространения вируса. Таким образом, мы пытались выяснить, какую роль в выборе определенного варианта действий играют разные соображения: страх перед вирусом, недоверие к государству, забота о соотечественниках. Как свидетельствует приведенная в диаграмме 2 частота разных ответов, почти две трети респондентов считают лучше, чтобы "зарубежные" украинцы не возвращались, и в двух случаях из трех они мотивируют этот выбор опасностью распространения вируса. В то же время каждый пятый респондент не верит в способность украинского государства обеспечить надлежащее тестирование и лечение, поэтому предлагает соотечественникам оставаться за границей ради их же блага, - хотя отчасти, видимо, и ради блага "здешних" украинцев, которых необследованные возвращенцы могли бы заразить. Во всяком случае, лишь пятая часть респондентов хотела бы возвращения соотечественников, что можно считать свидетельством довольно низкого уровня социальной и национальной солидарности (ведь в вопросе речь шла не просто о людях, а об "украинцах" - а под этим понятием, как свидетельствуют ответы на другой наш вопрос, респонденты склонны понимать всех граждан Украины). Впрочем, как указано выше, стремление не допустить распространения вируса тоже может быть проявлением солидарности с соотечественниками. Да и сторонники возвращения чуть чаще мотивировали его национально-гражданскими соображениями, чем персонально-родственными.
Примечательно, что распределение ответов на этот вопрос почти одинаково для разных демографических категорий, за исключением того, что женщины, люди старшего возраста и жители Центра чуть больше других волнуются о возможном распространении вируса, а респонденты из западных областей - о неспособности государства лечить прибывших из-за границы граждан. Впрочем, самые выразительные отличия наблюдаются между сторонниками разных возможных кандидатов на президентство. Если большее недоверие потенциальных избирателей оппозиционера Бойко к государству можно было предвидеть, то меньшую склонность сторонников будто бы патриотической Тимошенко к возвращению украинцев на родину объяснить сложнее. Но наиболее парадоксальны взгляды респондентов, заявивших о готовности голосовать за Зеленского: они отличаются высшим уровнем благосклонности и к возвращению украинцев под опеку своего государства, и к их пребыванию за границей ради того, чтобы отвести опасность от Украины. Можно предположить, что на них влияют одновременно и призывы Зеленского к жесткому карантину, и его заверения в том, что государство позаботится о своих гражданах.
Как видим, украинские граждане достаточно сильно встревожены распространением коронавируса - настолько, что предпочитают не возвращать соотечественников из-за границы, чтобы те не усилили риск ухудшения ситуации в Украине. Обидно, что украинцы не очень склонны в критической ситуации проявлять солидарность с дальними соотечественниками, но это может предопределяться попыткой прежде всего защитить "здешних". Вместе с тем обеспокоенность распространением вируса не отвлекает внимания большинства граждан от других общественных приоритетов: сохранения экономики и особенно защиты национальной безопасности. Поэтому власть, выбирая политический курс во время пандемии, должна согласовывать эти приоритеты, а не подчинять первому все остальные. Решая, где взять деньги на борьбу с распространением вируса, члены правительства тоже должны учитывать мнение граждан, в частности о том, что они не хотят экономить на образовании и не очень склонны урезать финансирование армии. Хотя высокая доля тех, кто предлагает прежде всего сокращать расходы на культуру, будто бы дает членам правительства легкий выход, нужно понимать, что на культуре много не сэкономишь, потому что на нее и не предполагалось выделять большие средства. Не менее важен для понимания преференций граждан тот факт, что аж половина респондентов не считает целесообразным сокращать расходы на какой-то перечисленный в нашем вопросе общественный участок, то есть, следует понимать, предпочитает, чтобы государство сокращало что-то другое, на что оно выделяет несправедливо много денег. А важность финансирования культуры власть должна гражданам лучше объяснять - конечно, если она хочет быть властью современного европейского государства, которое хранит традиции и создает предпосылки для прогресса.
Телефонный опрос Киевского международного института социологии проведен 9–29 апреля 2020 года (полевой этап проходил 22–24 апреля). Он является частью международного исследовательского проекта "Изменчивые идентичности и границы: случай Украины". Опрос финансировался из средств Института европейских, российских и евразийских исследований и Программы имени Петрача Университета имени Джорджа Вашингтона (США) и Центра восточноевропейских и международных исследований (Германия). Опрошены 2024 респондента во всех областях Украины, кроме Крыма и оккупированной части Донбасса. Статистическая погрешность не превышает 2,4%. Больше информации об опросе можно найти по адресу: https://ibifukraine.com/2020/04/30/april-2020-survey/