Снежная Королева подходит к Каю и спрашивает:
— Кай, что ты делаешь?
— Я пытаюсь из этих ледяных букв сложить слово «Вечность».
— Кай, а какие же буквы у тебя есть?
— «А», «О», «П» и «Ж».
Справедливость — слово, которое пытались сложить из своих лозунгов партии — участники гонки в недавно завершившейся парламентской предвыборной кампании, и в разных трактовках это понятие упоминалось в программах и победителей выборов, и аутсайдеров.
Для Партии регионов оно содержалось в призыве к свержению «оранжевого режима», «незаконно» отнявшего победу на президентских выборах у Виктора Януковича. Для «Нашей Украины» этот лозунг свелся к тезису «Каждому — справедливость!», смыслом которого было обещание предоставить социальную помощь именно тем, кто в ней реально нуждается. Социалисты соотносили этот лозунг с ценностями социалистической идеологии. Коммунисты — с ностальгией по равноправию в СССР. И, конечно же, БЮТ с лозунгом, теперь уже известным по всей стране: «Справедливость есть. За нее стоит бороться».
Выборы закончились, итоги подведены, и мы имеем возможность оценить, какому видению справедливости украинцы отдают предпочтение. Но что охватывает это понятие?
Объяснить смысл справедливости философы пытались с древних времен. Аристотель называл справедливость «высшей из добродетелей», мерилом остальных добродетелей. По Аристотелю, существуют два вида справедливости — распределяющая и уравнивающая.
Первая связана с перераспределением материальных благ между гражданами. В соответствии с ней, ограниченное количество благ должно быть распределено между гражданами соразмерно их заслугам. Вторая связана с обменом: целью справедливости является уравненивание сторон, участвующих в обмене.
Дэвид Юм, английский философ XVIII в., сформулировал новую концепцию справедливости, согласно которой содержание и критерии принципа справедливости могут меняться в очень широких рамках. В соответствии с этой концепцией, справедливость — добродетель «искусственная» (в отличие от, например, милосердия, являющегося «естественным») и предполагает согласие между членами общества по поводу принципов общежития. Именно в соответствии с этими неустойчивыми принципами, могущими меняться по согласию членов общества, и выстраивается концепция справедливости.
В новой философии одна из наиболее известных — концепция справедливости американского философа Джона Ролза, изложенная им в книге «Теория справедливости».
Джон Ролз рассматривает справедливость как принцип социальной организации, в соответствии с которым она выступает как мерило равенства и неравенства между людьми. Автор вводит два принципа: 1) каждый человек должен обладать равным правом в широкой системе основных свобод; 2) социальные и экономические неравенства должны быть организованы таким образом, чтобы: а) от них можно было ожидать преимуществ, доступных всем и б) доступ к высшим ступеням социальной структуры должен быть открыт для всех.
Таким образом, справедливость — это один из принципов, регулирующий отношения людей в сфере распределения (перераспределения) как личных ценностей, так и социальных (свобода, доходы, возможности обучения и оздоровления и т.д.).
Принцип справедливости рефлексивно регулирует отношения между людьми. Он позволяет, во-первых, оценивать те или иные ситуации, отношения и действия, деля их на справедливые и несправедливые, во-вторых, позволяет реагировать на эти ситуации. Ощущение справедливости—несправедливости относится прежде всего к индивидуальному нравственному ощущению, и только потом могут создаваться социальные, властные или культурные механизмы, устанавливающие и обеспечивающие справедливость в масштабах общества и включающие принцип справедливости в жизненный порядок. Этот регуляторный принцип вводит ограничение на порядок, установленный властями. Он также работает там, где нет других регуляторов (власти, законов, инструкций).
Лозунг достижения справедливости обладает колоссальным мобилизационным эффектом, и несоответствие государственного порядка этому принципу неоднократно служило в истории человечества причиной смены общественного порядка. Именно под этим лозунгом захватили власть большевики в 1917 году. Вместе с тем большевистский переворот не изменил тип социальных связей — как и при самодержавии, справедливость в СССР обеспечивалась вертикальной общественной схемой, при которой личные свободы отдаются гражданами государству в обмен на гарантии справедливости со стороны государства. Сталинская модель справедливости, когда, с одной стороны, каждый гражданин может достигнуть высших ступеней в обществе, если докажет свою нужность режиму, а с другой — все граждане, независимо от должности, равны перед цербером справедливости — НКВД, доказала свою эффективность в краткосрочном времени.
Вместе с тем лозунг общей справедливости дал мощный инструмент КПСС для реализации своих геополитических посягательств — именно под этим флагом реализовывались «красные» революции в различных уголках планеты.
В отличие от вертикальной общественной схемы, так называемого вертикального контракта, в развитых демократиях действует горизонтальный контракт, предполагающий заключение общественного соглашения, участниками которого являются члены гражданского общества. Понятие справедливости — ключевое понятие этого контракта: именно в его рамках субъекты договариваются о том, что является справедливым для их сосуществования.
Находясь между Европой и Россией, Украина имеет возможность наблюдать ныне за развитием обоих этих типов общественных контрактов, и выбор Украины сегодня в пользу горизонтально-демократического.
Российская концепция справедливости видоизменилась относительно авторитарной советской, но новая кремлевская доктрина успешно адаптируется к ней.
Гарантом справедливости в России сегодня является президент. И такая схема полностью соответствует ментальности рядового россиянина — это та же вертикальная схема социальных связей, которая была при самодержавии и при советской власти. Другой схемы обустройства Россия в своей истории не знала. Нужно сказать, новая кремлевская элита умело выхватила знамя справедливости из рук либералов и уверенно держит его, мастерски используя при этом пропагандистскую машину.
7 февраля 2006 года замруководителя администрации президента России Владислав Сурков выступил перед слушателями Центра партийной учебы и подготовки кадров партии «Единая Россия» с речью «Суверенитет — это экономический синоним конкурентоспособности» (основательный анализ этой речи содержится в №13 «ЗН» за 8 апреля 2006 года), в которой четко заявил: «Президент возвращает реальное содержание слова «демократия» всем демократическим институтам».
По словам господина Суркова, в конце 1990-х Россия предстала перед дилеммой: «или олигархия, рушась, потянет за собой весь народ и всю Россию, и мы потонем вместе, или она пройдет все-таки как болезнь роста и отслоится, и страна пойдет нормальным путем».
Нынешняя кремлевская пропаганда направлена на позиционирование Путина как борца за интересы россиян со всеми типами врагов — с внутренними, коими, по определению, в России являются олигархи и либералы (как политическое крыло олигархии), и с внешними, где России приходится вести борьбу за национальные интересы с транснациональными корпорациями и выразителями их интересов (крупными индустриальными странами).
Такое изображение действительности позволяет держать в мобилизационном напряжении собственных граждан и оправдывать ограничение прав личности — все, так сказать, для фронта, все для победы!
А как обстоят дела с украинской справедливостью?
Украина строит (пытается выстроить) общество горизонтальных связей. Это — сверхзадача, и, без преувеличения, от успеха в ней зависит дальнейшее развитие Евразии. Ныне клановые склоки в Украине служат пугалом для партнеров по постсоветскому лагерю — в качестве примера перманентного беспорядка, нежизнеспособности самой общественной модели. Коррупция, неадекватность судов, слияние бизнеса и власти — проблемы, для преодоления которых шла на выборы президента Украины оранжевая команда и успехи в решении которых доселе остаются скромными.
Новый тип общественного «горизонтального» контракта должен объединить те различные видения справедливости, которые разделили общество на президентских и парламентских выборах, и стать основой для новой общеукраинской концепции справедливости. Возможно ли это? Есть ли у нас выбор побольше, нежели у Кая из истории о Снежной Королеве?
Если говорить об украинском обществе, то уверен, что да. Разделение его на части искусственно, и организовано политиканами. Справедливость для избирателей Донбасса и Юга — это представительство членов Партии регионов во власти, прежде всего в центральной. И это заслуженное требование. Партия регионов реально представляет Восток и Юг сегодня, и считаться с ней и избравшими ее людьми необходимо. Любая попытка отодвинуть эту значительную часть Украины на маргинес политического процесса будет вызывать дальнейший раскол общества. Только сотрудничество и привлечение к диалогу даст возможность развития для государства и дальнейшего сглаживания взглядов на будущее общества.
В противостоянии, сложившемся между Партией регионов и оранжевыми партиями, лидеры последних сами загнали себя в угол. Их «разоблачительная деятельность» не была результативной даже для них — ведь за «словом» должно идти «дело», и бандитов сажают в тюрьмы, а не ведут с ними переговоры. Не подействовали эти «изобличения» и на избирателей Партии регионов — сегодня они по-настоящему отождествляют свои интересы с целями партии, и популярность Партии регионов является не результатом административного давления, а реальным отображением благосклонности граждан.
Интрига противостояния БЮТ и «Нашей Украины» за благосклонность оранжевого электората доказала большую адекватность лозунгов Юлии Тимошенко в этом соперничестве. Как уже писало «ЗН», Юлия Владимировна отметилась более высокой эффективностью в «полевой работе», и это дало ей еще одно значительное преимущество над «НУ» — постоянный канал обратной связи. Именно БЮТ отличался в общей предвыборной риторике лозунгом борьбы за справедливость с олигархическими кланами в пользу простого гражданина, и именно здесь позиции «НУ» казались бледными. «Любі друзі» так и не смогли полностью обелить свои имена после известных обвинений, а принцип «не пойман — не вор» в политике не действует.
Справедливость, за которую голосовали оранжевые избиратели, — это вопрос учета их мнений в жизни общества, это продолжение борьбы за идеалы оранжевой революции. «Фальсифікаціям — ні!», «Ні — брехні!» — так звучали эти призывы, и означали они, что граждане не намерены быть пассивными наблюдателями при заключении внутрикорпоративных коррупционных соглашений кучмистской олигархии.
Но, понаблюдав за действиями некоторых «новых-старых» чиновников, понимаешь, что сами-то они не очень верили в провозглашаемые принципы. Для них это было всего лишь предвыборной технологией. Их не устраивало реализуемое при Кучме «корпоративное соглашение», участниками которого они не были, и задача, стоявшая перед ними в ходе президентских выборов, — переписать это соглашение под себя. Но джин, выпущенный ими из бутылки, — народное недовольство, способно изменить сами принципы формирования общественных соглашений в стране.
Участникам коалиционного соглашения в парламенте сегодня нужно помнить главное — они не являются держателями пакетов с определенным количеством голосов, они просто представляют настоящего владельца — народ, и в их интересах построить договоренность между собой так, чтобы настоящий владелец корпорации под названием «Украина» поверил, что его справедливые интересы учтены, а его представители на переговорах — честны как перед владельцем, так и между собой.
В заключении и выполнении этого нового общественного соглашения, «горизонтального контракта», внешним отражением которого является коалиционное соглашение, становится необходимым участие арбитра. И тут возникает новое понимание роли президента.
Участники соглашения со всей очевидностью должны прийти к заключению, что при одинаковых возможностях с царящим между ними уровнем доверия, без участия «третейского судьи» реализовать соглашение, соблюдая в отношении каждого из участников принцип справедливости, не удастся, и касательство незаангажированной стороны в этом процессе незаменимо.
Президент должен сегодня забыть о своей партийной принадлежности. Ведь интересы страны выше интересов какой-то одной политической партии, он должен встать над корпоративными интересами участников коалиции. И хорошо было бы, чтобы все участники политического процесса осознали: второе имя справедливости сегодня — компромисс.