ВОЙНА ПОЛОВ
Александр ГЕНЬ («Новое русское слово») Фото Валерия МИЛОСЕРДОВА
В мировой заговор женщин против мужчин мне проще поверить, чем в жидо-масонский. Хотя бы потому, что масонов я никогда не видел. Зато в эмансипацию я не верю, потому что женщины лучше, чем мужчины. А если меня спросят «чем лучше?», я отвечу как в анекдоте: «Чем мужчины». Стоит оглянуться по сторонам, чтобы убедиться - они приближаются, они всюду, они уже берут нас за горло своими мягкими лапками. И побеждают они не потому, что слабее, как считал Маркс в середине XIX века, а потому, что сильнее, как считаю я в конце ХХ. Женщины лучше учатся, успешнее работают, дольше живут. И вообще они могут сделать все, что захотят. Все, что они захотят. Долгое время им приходилось выполнять мужские капризы - носить кринолин, входить в горящую избу, вышивать крестиком, коня на скаку останавливать. И называлось все это одним словом - дискриминация. Мы специально надели на них вериги всевозможных дурацких запретов, чтобы они нас не бросили. Так скороходам из сказок надевают стальные сапоги, чтобы не слишком шибко бежали.
Дискриминация - это тирания слабых. Стоило женщинам чуть-чуть потеснить мужчин, как сразу стало ясно, кто чего стоит. В кризисных ситуациях - например в эмиграции - женщины ведут себя лучше. Сколько я знаю семей, где жены стремительно выучили английский, овладели новой профессией, построили блестящую карьеру, купили недвижимость, выучили детей и убежали рысцой от инфаркта. Все это, пока мужья, не вставая с дивана, решали, стоит ли им поддерживать курс политических реформ в постперестроечной России. Кстати, и там в нынешние тяжелые времена ситуация аналогичная: женщины первыми приспосабливаются к переменам. Но главное даже не в том, что они обходят мужчин. Важнее - как они это делают. Разница между полами в том, что мы обитаем в своем, мужском мире, скроенном по нашей выкройке, а женщины живут в чужом мире, предназначенном для совсем других, усатых и бородатых существ. Конечно, женщинам труднее тут в люди выбиться, чем мужчинам. В результате трудовая обиженная дама начинает феминистский поход, цель которого по крайней мере двусмысленна. Ведь феминизм - это движение за обретение женщиной равных прав в мужском обществе. Речь тут идет о том, чтобы женщину приняли в мужской мир. Дали ей возможность играть чужую роль. Например, воевать, или боксировать, или отпускать грехи. Попробуй нас заставить рожать детей и кормить их грудью. Все баталии вокруг феминизма - это только завершение старых споров. Настоящая война полов еще только начинается, и вести ее женщины будут не за какую-то жалкую процентную норму, а за то, чтобы переделать мир - сделать его женским. Феминистки воевали за право играть по мужским правилам. А что будет, когда мужчинам придется играть по женским? Хотел бы я знать, какие у нас будут шансы в матриархате.
ЖЕНСКАЯ ДОЛЯ
Однажды я беседовал с приятелем-биологом, который мне сказал, что разница между мужчинами и женщинами так велика, что даже ученые не понимают, как им удается заводить общих детей.
Отсюда следует, что полная эмансипация - это утопия. А точнее - антиутопия. Кому это надо, чтобы мы были одинаковыми? Пусть равные права, но это еще не значит, что и результаты должны быть равными. Нелепо судить о положении женщины в обществе по количеству в нем докторш, инженерш или президентш.
Феминизм сыграл другую роль. Он оказал огромное влияние не столько на женщин, сколько на мужчин. Мы научились ценить в дамах не слабость, а силу, мы привыкли уважать их деловую хватку, честолюбие, самостоятельность. Мы освободились от комплекса превосходства, или во всяком случае, привыкли загонять его вглубь. Супермены, к счастью, вышли из моды.
Однако, как это часто бывает с теориями, мужчины, да и женщины, лучше относятся к феминизму, чем к феминисткам. Особенно трудно примириться с амазонками эмансипации, которые требуют не только равных прав, но и равных обязанностей. Например, самой открывать дверь. Феминистки-экстремистки, из тех, что считают женственность потаканием мужским инстинктам, агрессивно требуют у общества того, с чем то и само готово расстаться. Есть тут философия угнетенного меньшинства, которая никогда не приведет к справедливости.
Как-то я видел плакат: «Покупайте картины художниц!» Почему? Почему я должен покупать не хорошие картины, а те, которые написаны женщинами? Какое же это равенство?
Сегодня весь этот декоративный феминизм, больше озабоченный формой, нежели сутью проблемы, уходит в прошлое. Но это вовсе не значит, что роль женщины в современном обществе окончательно утвердилась. Напротив, на нынешней фазе вечной войны мужчин с женщинами нет ни линии фронта, ни тыла, ни даже окопа, чтобы отсидеться. Сегодня речь идет уже не о феминизме, а о феминизации мира.
Этот глобальный, чуть ли не космический процесс описывает Камила Палья, скандально известный критик, необычайно яркая и талантливая американская писательница. Ее главный труд - книга «Сексуальная персона» - внес столь весомый вклад в споры о феминизме, что после выхода ее в свет Палья не появляется на публике без телохранителей.
Дело в том, что Камила Палья жестоко критикует феминисток, считая их идеологию наивно утопической. Борясь за равноправие, феминистки низводят проблему до примитивного уровня: достаточно, мол, ликвидировать дискриминацию, принять справедливые законы, воспитать в мужчинах правильное отношение к женщинам, и война полов завершится - в обществе установятся гармония и счастье.
Такой взгляд, - утверждает Палья, - игнорирует кардинальное онтологическое противоречие между полами. Борьба между мужчиной и женщиной - это война между обществом и природой, между культурой и натурой. Мужское начало - это порядок, иерархия, структура, культура, цивилизация, женское - хаос, стихия, природа. Вся история - арена борьбы между двумя началами, которая ведет к установлению шаткого баланса, обеспечивающего прогресс. Если бы в войне полов победила бы женщина, человечество до сих пор жило бы в хижинах.
В терминах этой концепции феминизм приобретает совершенно другой смысл. Речь идет не о том, чтобы женщину приняли в мужской мир, а о том, что сам мир становится более женственным, женская доля в нем стремительно растет.
Это особенно заметно, если мы сравним конец нашего века с его началом. Господствовавшая сто лет назад викторианская модель культуры была сугубо мужской. Не случайно все любимые книги нашего детства исповедуют мисогинию - ненависть к женщине. Дюма, например, запер госпожу Бонасье в монастырь, чтобы она не портила веселую мушкетерскую дружбу. Я уже не говорю про миледи, которой просто отрубили голову. Пятница Робинзону не мешал, а вот жена загубила бы великую книгу. Дети у капитана Гранта еще есть, но супруги - нет, и не положено. Вспомним еще одного, самого характерного литературного героя той эпохи - убежденного холостяка Шерлока Холмса, про которого автор прямо говорил: «он не любил женщин и им не верил».
Пожалуй, именно отсутствию женщин мы обязаны тем покоем, которым веет со страниц викторианских романов. Мужчины здесь занимаются загадками - выясняют, как тот же Шерлок Холмс, кто убийца. Явление же на сцену женщины влечет за собой тайну. Загадки имеют разгадки, тайны - никогда.
Викторианский писатель интуитивно чувствовал, что женщина разрушает пусть поверхностную, но уютную гармонию: секс всегда уводит литературу вглубь, в опасные осложнения. Женщина - стихия неуправляемая. Она подвергает сомнению целесообразность цивилизации - с ее банками, машинами, войной и прогрессом. Ее, женщину, цивилизация только от семьи отвлекает.
Викторианский мир легко обходился без женщин, потому что считал себя логичным, научным, рациональным. Однако в век технологического похмелья все изменилось. Воспользовавшись строкой из песни замечательного русского рокера и барда Башлачева, можно сказать, что мы «засевая небо, вытоптали поле». Теперь нам пора возвращаться из своего похода в небеса, чтобы обратиться к земле. Мужское начало в человеке, которое по Камиле Палье ведет нас к звездам, тоскует по своей оставленной женской половине, по матери-земле. Вот внутренний мотив той глобальной феминизации, которая должна умерить нашу технологическую, цивилизаторскую, мужскую прыть.
По сравнению с этим грандиозным переворотом в сознании старые проблемы феминисток кажутся не столь уж важными. Вопрос о женской доле будет решаться в тех масштабах, о которых и не мечтали участницы движения за женское равноправие. И дело тут не в женском реваншизме, а в объективной реальности постиндустриального общества, которому никак не обойтись без дам. Вот, что об этом говорит великий писатель Габриель Гарсия Маркес: «Единственная новая идея, - способная спасти человечество, - отдать власть над миром в женские руки. Мужчины за последние 10 тысяч лет чуть не разрушив всю планету, уже показали, на что они способны. Теперь только женщины, чье генетическое призвание - беречь и охранять жизнь, смогут исправить дело».