Дом распиливают на хрупкие семигранные блоки нестерпимые звуки виолончели. Это Амадей — ему девять лет — разучивает по рукописному самоучителю восемнадцатого века никому не известную итальянскую пьесу. Если взрослого ишака оторвать от земли за уши... — Похожее выпевает виолончель в руках Амадея. Идет шестой час его ежедневного музицирования. Всего их в идеале должно быть восемь.
Феофан в прихожей, морщась от боли, поддерживает связь по телефону со специалистами из института психотерапии:
—... Боль в голове такая, что нет сил терпеть. Сверлит, сверлит... каждый раз в новом месте. Наверное мой мозг сплошь в дырках!.. Чего-чего?.. Сейчас спрошу.
— Амадей, прости что я вмешиваюсь, не мог бы ты на секунду прерваться? Спасибо. К тебе один вопрос, чего ты хочешь? Прости, не совсем точно спросил,.. один дядя интересуется — кем бы ты в конечном счете хотел стать?
Амадей почему-то тут же — впервые за три года — отложил инструмент и стал загибать пальцы.
— Он загибает пальцы, — с тревогой доложил Феофан по телефону.
Ребенок, просчитав на правой руке, перенес счет на левую и ничего не ответил.
— Он молчит! — изумился отец. — Я не догадываюсь, а он хочет. Я же вижу! Двух рук ему мало, считает дальше... Во второй раз за один вечер?! Но... Отойду подальше. Предупреждаю тебя, я не хотел.
Издали:
— Амадей, золотой ребенок, юный сокол, рассвет нашего с мамой завтрашнего дня, грядущее струнной музыки, твердь из твердей!.. Можно тебя спросить еще раз?
Амадей кивнул. Сегодня он был настроен доброжелательно, как никогда.
— Спасибо. Дядя из телефона все еще ждет ответа на свой вопрос. Ему необычайно интересно знать, кем бы ты хотел стать, когда подрастешь?
— Банщиком, архитектором, чемпионом,.. — начал перечислять Амадей.
— Спасибо, сын, ты откровенен...
— ...Брейгелем, Блоком, Булгаковым...
— Интересно...
— ... геологом, психиатром, златокузнецом...
— По шесть часов каждый день?..
— ...егерем...
— У тебя жизни не хватит!
— ... нумизматом, стрелочником...
— Спасибо...
— космонавтом, гомеопатом...
— Что ты наделал! — кинулся Феофан к психотерапевту, но тот сделал вид, что их телефоны разъединили.
Однако, через сутки он позвонил и весело спросил.
— Как у вас?
— С тех пор сын все еще загибает пальцы, — индифферентно отрапортовал Феофан.
— Виолончель забросил?
— Забросил...
— Ну вот, чего и добивались. Скажи мне спасибо.
— Спасибо.
— Ну вот...
— Спасибо...
— Чего?
— Спасибо те,е! — и Феофан навсегда вычеркнул психотерапевта из записной книжки с двумя тысячами адресов и телефонов самых близких друзей.