Свободу не остановить... Этот лозунг в течение последнего года стал одним из символов пробуждения Украины от посттоталитарной спячки. Причем показательно, что его главными адептами оказались представители нового поколения, выросшего уже после распада советской империи. Дух свободы внезапным всплеском увлек наше общество, дотоле казавшееся чрезмерно инертным и даже спящим. Проявилась неизвестная старшему поколению жизненная потребность в «свежем воздухе» дыхания в полную грудь.
Оранжевый цвет, избранный символом свободы, трактуется психологами как такой, который помогает человеку ощутить себя более раскованным и свободным, настраивает на оптимизм, открытость и коммуникабельность, помогает обрести эмоциональное равновесие, доверие к миру и чувство единения с ним. Кроме того, он оказывает активизирующее влияние на замкнутых и недоверчивых людей, помогая им освободиться от страха, развить свои нереализованные способности. Как тут не вспомнить бодрое: «оранжевое небо... оранжевые мамы... оранжевые песни оранжево поют...». Примечательно, что эта песня родилась именно в годы господства общественного тоталитаризма, от которого нынешнее поколение украинцев и стремилось «сбежать» прошлой осенью. К сожалению, как свидетельствует практика, это бегство оказалось не столь успешным, как мечталось. С точки зрения психотерапевта, этот феномен (тяжелого прощания с тоталитаризмом) обусловлен весомыми причинами.
Эзоп писал: «Семья — это лучшее, что у нас есть, и худшее, что у нас есть». По роду своей деятельности я приобретала опыт в психотерапевтических группах различных направлений и различных структур. И вот постепенно при обсуждении «болевых зон» психологического развития людей различных поколений, полов, судеб, но одной (славянской) культуры мой слух начала «резать» тема авторитарности матерей (бабушек). Поэтому, вспоминая все то же лихое «...оранжевые мамы... оранжево поют», хочется подробнее поразмышлять над тем, а что же нам в свое время напели (а порой продолжают напевать и сегодня) наши безусловно любящие мамы?
Все мы родом из детства, а детство развивается, подпитывается сказками (мультфильмами). Сказки — это корни нашей культуры. Образы сказок обращаются одновременно к двум психическим уровням: к уровню сознания и подсознания. Посредством сказок человек накапливает в подсознании «банк жизненных ситуаций».
У меня подрастают двое деток и, читая с ними книжки и просматривая их мультипликационную экранизацию, меня, честно говоря, поразило одно неожиданное открытие: мало сказок начинается с «жили-были муж и жена» — зато «жили-были дед и баба». Согласитесь, первая версия была бы реалистичнее и гармоничнее. Кроме того, эти дед и баба в преклонном возрасте (и никак не раньше) обзаводятся ребенком, как правило, каким-то неестественным образом, и ребенок называет их мамой и папой («Ивасик-телесик», «Колобок», «Дюймовочка», «Репка», «Коза-дереза»). Такое впечатление, что молодое и зрелое поколение не пригодно к какой-то самореализации, не способно к авторитетной роли в семье (едва ли не единственная сказка, где детей воспитывают отец с матерью, — «Гуси-лебеди», рисует родителей безличными фигурами, неизвестно почему самоустранившимися от своей воспитательной роли, из-за чего их дети вынуждены своими силами решать свои сложные жизненные проблемы).
В тех же немногочисленных историях, которые начинаются со здоровой ситуации полной семьи, вскоре непременно умирает мать, а несчастный ребенок, как правило, девочка, остается с мачехой. Последняя же изображается настолько жестокой и авторитарной в семье, что бесправный отец просто молча отдает свою родную кровинушку на глумление грозной жене или даже отвозит ее в лес, обрекая едва ли не на голодную смерть.
Какую модель семейных партнерских отношений усваивает ребенок из таких вот сказочек? Легко ли с таким «банком жизненных ситуаций» формироваться лидерским позициям сильной половины человечества? Вот и начала действовать культурная матрица искаженных родственных отношений. А за ней не отстает и следующая, социальная. Вспомните слова из легендарной песни советских времен: «сегодня не личное — главное, а сводки рабочего дня». Могла ли после таких лозунгов сохраниться приоритетность великой миссии родителей, семьи в защите и воспитании ребенка? А на первом году жизни благодаря постоянному присутствию родителей, прежде всего мамы, у малыша формируется первичное доверие к миру. Но «личное» подождет — «даешь» ясли с семи месяцев. А если маме каким-то чудом и удавалось оставаться с ребенком на более длительный срок, то уж отец отрабатывал «по полной программе». Вот так и происходило смещение баланса авторитетов семьи к ее женской части и доведение этого «авторитета» до крайности — авторитаризма. А вот роль отца свелась к формальному пребыванию в семьях (на самом деле отцы находились в хорошо «знакомой» и потому более комфортной для себя нише подработки). Куда уж им было влиять на формирование моделей гармоничного существования собственных семей не только с позиции отстраненного финансиста, но и с позиции любящего мужчины?
При различных типах родительских взаимодействий в семье именно это, «прессующее» личность ребенка (человека) взаимодействие стало доминирующим в наших семьях. Оно основано на авторитарности, да еще и порождено человеком, которому самим Богом велено быть мягким, теплым, нежным, — родной мамой. А наши мужчины (отцы, дедушки, дяди) вместе с их столь важным для семейного баланса авторитетом как-то незаметно «испарились».
Такие дисгармоничные и дисбалансированные матрицы развития не могли не привести к ощущению психологического удушья, неверия в себя и в общество в среде тех, кому сегодня за 30—40 лет. Именно поэтому это поколение просто объективно не могло создать, а тем более отстоять, свой «Майдан». И именно поэтому оно сегодня не может дать надлежащего продолжения тем общественно-политическим изменениям, начало которым было положено в прошлом году.
Но это не значит, что все действительно безнадежно. Ведь то поколение, которое оказалось основным источником энергии в течение бурных политических недель конца 2004-го, непременно дорастет до большой политики: не сегодня, так завтра. А вместе с ним придут и новое мировоззрение, и новая философия украинского общества.
Например, моему сыну 14 лет. Я со скрытой радостью (хотя и с материнской тревогой) наблюдаю за тем, как он умеет отстоять свое жизненное пространство. В его возрасте ни я, ни мой муж не могли о подобном и мечтать. Поэтому я с радостью вижу в нем (при всем хаосе и мятежности подростковой души в нестабильных общественных реалиях) дух расцвета личностных приоритетов, дух свободы...
Возвращаясь к началу этого разговора, хочу акцентировать внимание родителей на том, что незаметные на первый взгляд вещи могут сыграть в воспитательном процессе ключевую роль. Это прежде всего касается детских сказочек, колыбельных песен, вечерних рассказов на сон грядущий, которые не просто впечатываются в сознание детей, но и проникают на уровень глубоких подсознательных переживаний, формируя психологию и жизненную философию личности. Поэтому к подбору сказок, которые рассказываются детям в определенное время суток, под определенное настроение, нужно подходить внимательно и тщательно. Действовать по принципу «на этих сказках выросло все мое поколение, вырастут и наши дети» по крайней мере — легкомысленно. Ведь поколение, выросшее на сказках советской эпохи, должно было решать совершенно иные задачи, нежели те, которые будут возлагаться на поколение нынешних дошкольников. По крайней мере, совершенно другим должно быть их отношение к категориям «свобода» и «ответственность». И то, что впечатывается в подсознание под влиянием «Репки» (нивелирование индивидуальных проявлений личности) или «По щучьему веленью...» (ожидание дармовых благ), не всегда отождествляется с эмоциональными сигналами, полученными от перечитывания «Котигорошка» (вера в себя, формирование волевой личности) или «Гадкого утенка» (способность противостоять общественным догмам и негативным стереотипам социума).
Выбор сказки должен соответствовать возрастной категории ребенка и его способности правильно воспринимать показанные в ней аллегории. Очень важным является своевременное и правильное трактование родителями тех или иных эпизодов сюжетной линии, предоставление их в упрощенной, доступной для детской психики форме. Именно поэтому, читая сказку, нужно внимательно следить за эмоциями, отражающимися на лице ребенка, уметь своевременно реагировать на них, обсуждая сложные или неоднозначные сюжетные повороты.
Обращаясь к родителям, бабушкам и дедушкам, хочется особенно подчеркнуть: не экономьте на общении, на эмоциональном контакте с вашими детьми и внуками. Не экономьте на современных, ярких, интересно иллюстрированных стихотворных (легче воспринимаются, тренируют память) и прозаических детских изданиях. Используйте современные предназначенные для самых маленьких издания на религиозную тематику, книжечки с библейскими сюжетами. Папаши, не зацикливайтесь только на роли «машин» для зарабатывания денег. Ваше эмоциональное, душевное участие в семейных буднях, ваши модели мужских поступков, ваша реальная и живая интегрированность в семью являются незаменимой профилактикой будущих серьезных недоразумений на этапе подросткового развития ребенка. И всем взрослым, независимо от возраста и пола, нужно всегда помнить, что «здоровая семья базируется не на доминировании родителей над детьми, а скорее на том, что сила первых обеспечивает безопасность для вторых» (Карл Витакер).