Уже дважды ZN.UA с помощью опытных психологов пыталось увидеть войну глазами детей. Первый раз — в 2015-м, через год после начала спровоцированных Россией военных действий на востоке Украины. Тогда, собрав рисунки детей и в охваченных войной, и в мирных регионах Украины, мы попытались выяснить, как повлияет на детей война, дадут ли всходы «зубы дракона», посеянные в детских сердцах.
Война уже тогда зацепила всех детей. Мы увидели, что в обожженных войной детских душах поселился страх, повлиявший на мироощущение, на шкалу ценностей: что важно, а что — нет. Но различие между рисунками было четким.
В близлежащих к театру военных действий регионах, имевших дело с беженцами, в Харькове в первую очередь, рисунки были антивоенными, пацифистскими.
В далекой Одессе дети рисовали Вторую мировую — танки тех времен, подводные лодки с красной звездой, которых в Украине не было, Вечный огонь и ветеранов. В 2014-м война одесских детей зацепила по касательной.
В рисунках детей с Западной Украины не было противоположной стороны. Там были переживания и поэтизация только своих. Другой стороны просто не существовало.
Киев же рисовал конфронтацию. С одной стороны — даже не «ЛНР—ДНР», а Россия. С другой — Украина.
Тогда мы еще не знали, что война — надолго. И что надежд на ее быстрое окончание нет...
В 2019-м, через пять лет после начала войны, мы снова собрали детские рисунки. Тогда уже только из прифронтовых городов. Мы хотели увидеть динамику. Тем, кому в 2015-м было 8–12 лет, в 2019-м исполнилось 12–16. Кто-то из детей вообще не знал, что такое жизнь без войны. Мы хотели понять, что сделано и что надо сделать, чтобы создать хоть какую-то «подушку безопасности» для этих детей.
Мы увидели, что на поверхности у большинства детей страха уже нет. Человеческая психика не может находиться в постоянном напряжении. Дети преимущественно адаптировались к обстоятельствам, в которых им приходится жить. Они научились выживать. Но при определенных условиях необработанный, загнанный далеко вглубь страх может дать самые неожиданные всходы.
Через три года, в 2022-м, в Украине не осталось ни одного безопасного уголка, который в той или иной степени не был бы задет войной. Теперь, чтобы понять, как война сказалась на детях с разным опытом и степенью столкновения с ней, не нужно собирать рисунки из художественных студий всей Украины. Достаточно собрать их в одном городе на Западной Украине, где нашли приют семьи с детьми со всей страны.
«Нынешние детские рисунки очень отличаются от нарисованных в 2014-м. Реальность была другая, — говорит глава правления БФ «Голоса детей» Елена Розвадовская. — В рисунках детей с Востока страны я тогда видела реалистичность. Если танк, то не из книги, а проехавший по улице, на которой живет ребенок. Вот здесь дом разрушен, так, как это было в его городе. Картинка была такой, какой ее видел ребенок. Если ты войну не видел, то можешь представить себе танк в поле. Но если видел, то он едет по твоей улице, мимо магазинов с реальными вывесками.
Если попросить ребенка, не видевшего войну, нарисовать, например, блокпост, то, скорее всего, он нарисует военных и шлагбаум. Ребенок, который видел, нарисует бетонные блоки, «ежей», мешки, человека с автоматом.
До масштабного вторжения России в Украину я сразу могла отличить ребенка с Востока страны от ребенка с Большой земли. Последние рисовали сердца, голубей, подсолнечники, разноцветные ленты. Даже если это были танки, то украшенные калиной. В рисунках детей с мирных территорий включалось воображение.
Теперь же на рисунках детей из Киева, Одессы, Харькова, из любого уголка Украины — пылающие дома, падают бомбы, блокпосты, вертолеты, самолеты с очень четкой аутентичностью. Флаг Украины. И зарисованный или простреленный флаг России как визуализация желания ребенка — чтобы Украина победила.
Все рисунки детей сейчас абсолютно реалистические. Они о войне. Они сильно заряжены противопоставлениям и противостоянием. Танки, едущие навстречу друг другу. С флагами Украины и России, подбитый российский танк.
В 2014-м была своя специфика. Не часто, но в рисунках детей, рядом с украинским флагом, встречались флаги «ЛДНР». Сейчас в рисунках детей «тряпичных» республик нет. Есть флаги Украины и РФ. И это не надо вытаскивать из детей. Война стала фоном их детства, заглушила их детский мир. Все их разговоры сегодня о том, что Россия напала на Украину, москали — плохие. Украинцы — самые сильные и выстоят.
Однажды я зашла в школу в Трускавце. Один класс там обустроили под детскую комнату, чтобы дети могли играть. Я просто стояла и наблюдала. Ребенок подошел к доске и написал «Слава Україна!». Было заметно, что мальчик привык говорить по-русски, но написать хотел по-украински. Ну и мы хорошо представляем, что дети писали на школьной доске, когда учителя не было в классе...».
Еще одно яркое отличие рисунков 2014 года от нынешних, говорит Елена Розвадовская, — это самолеты: «Тогда не было их столько. Авиаудары были очень локальными и только в начале. Были мины. Частью реальности для ребенка прифронтового села были заминированное поле или посадка, через которую он восемь лет «мирно» ходил в школу. Сейчас на всех детских рисунках — опасность поднебесья, откуда падают бомбы, ракеты. Это нынешняя реальность. Тем циничнее российская ракета с надписью «За детей», сброшенная на вокзал в Краматорске. На детей...».
В эти сложные времена дети нуждаются в поддержке. Детей, которые из-за войны вместе с семьями должны были оставить родные дома, БФ «Голоса детей» пытается поддержать, в частности, и психологически. В местах пребывания детей во Львове и в окрестностях — Дублянах и Винниках, в Трускавце, Сходнице, в Полтаве, Береговом, Хусте, Каменец-Подольском психологи проводят занятия по арт-терапии. Недавно запустили в Черновцах. В ближайших планах — Хмельницкий и Ивано-Франковск.
Одна из форм работы — серийное рисование. В одно и то же время, например дважды в неделю, ребенок приходит и 45 минут рисует. Около него сидит один и тот же психолог или волонтер. Дети знают, что место безопасное. И могут рисовать то, что захотят. Никто не будет задавать им тематику и не будет критиковать.
«Мы заметили, что через 7–8 таких встреч ребенок проживает свой опыт, — отмечает психолог из Трускавца Антонина Сорочинская. — Сначала рисунки могут быть сильно насыщены тревогой, агрессией, страхом. В них много экспрессии, краски, разных цветов, особенно черного и красного. Например, одна девочка первые две встречи рисовала черной краской просто рукой. В четвертую встречу взяла голубую и белую краски и начала говорить, общаться.
Понемногу ребенок восстанавливается, находит внутренний ресурс, который поможет ему справиться с травмой. Без лишнего вмешательства. Под конец мы всегда спрашиваем, хочет ли ребенок рассказать о своем рисунке. Если нет, мы не настаиваем. Мы создаем условия и помогаем ребенку проживать свои эмоции.
Даже рисунки местных детей, не переживавших ужасов войны, наполнены символикой Украины, танками, военными самолетами. Переживаниями, которых они не видели, но которые есть в нашем коллективном поле. Дети тоже переживают эту травму. Рисунки детей, находившихся под обстрелами в бомбоубежищах, — из Харькова, Бучи, Ирпеня, из других мест, где велись активные боевые действия, — наполнены тревогой и агрессией.
Например, рисунок 11-летней девочки из Ирпеня. Находясь рядом с ней, я прямо на телесном уровне чувствовала ее тревогу и скорбь. Она долго рисовала сердце в виде флага. А под конец обвела его черным.
Мальчики рисуют много танков, самолетов. Как Украина борется с Россией — флаги. Эта тема есть почти во всех рисунках мальчишек.
Один мальчик постоянно рисует машины. Так он их называет. А на самом деле на каждом его рисунке — танки. Хотя он их не видел.
Пятилетний мальчик из Киева, чья семья выехала почти сразу же после начала войны, был немного напуган сиреной, взрывами. На его рисунках очень хорошо видна трансформация. Сначала он рисовал обгоревшие деревья, в которые ударила молния. Под конец — большой развесистый дуб, похожий на человека.
Еще один рисунок меня поразил. 14-летняя девочка выезжала из Киева, где какое-то время провела под обстрелами. Она нарисовала поезд, солнечные лучики. Но они напоминают «грады». В нижнем углу — люди в бомбоубежище.
Очень много на рисунках домов.
Дом между двумя горами нарисовал мальчик из Борисполя. Сказал, что горы защищают дом.
Маленькие дети часто рисуют супергероев. Недавно на арт-терапию пришел мальчик из Ирпеня. Он пришел в подавленном настроении. Было непонятно, выстоял его дом или нет, есть ли куда возвращаться семье, и когда. Мальчик боялся. Ему нужна была какая-то сила. Он нарисовал ежика Соника и раскрасил его в сине-желтые цвета. Он сильный и всех может победить. Мальчик быстро нарисовал, а потом долго рассказывал о своем рисунке. Ему хочется, чтобы Украина была сильной. Ребенок транслирует то, чего боится, — он боится потерять свой дом и свою страну.
Травма войны — как смерть некоторой частички души».
«С помощью занятий арт-терапией мы пытаемся хоть немного снять напряжение, чтобы оно выходило из детей в рисунках. Сжатая до упора пружина однажды может выстрелить очень сильно, — продолжает Елена Розвадовская. — Даже на условно безопасных территориях сейчас очень тяжело что-то планировать. Семьи, живущие в местах временного пребывания, в школах, спортзалах, — еще в ступоре. Они словно улитки, спрятавшиеся в своих ракушках, собранные и напряженные. Люди не хотят выходить. Сидят по своим углам на матрасах. Мысленно оставаясь или в своем городе, где ведутся активные боевые действия, или в плену своей проблемы. Стресс их прибивает, закрывает. Подростки не хотят заводить новых друзей, общаться. Нужна работа специалистов, чтобы вернуть детям телесность, подвижность. Дать им возможность вырисоваться, разгрузиться. Мы пытаемся сейчас это делать. Максимально инклюзивно. Без дверей и порогов. Без списков.
Часто мама с ребенком, находясь в своих беде и боли, не видят важности этой работы. Сейчас это полевая работа, направленная только на высвобождение боли и переживания, на ресурсную поддержку. Когда надо идти, общаться с людьми и подбирать лучшую форму работы с ними. К сожалению, терапия невозможна, пока не закончится война.
А вот после окончания войны крайне понадобятся реабилитационные центры и подготовленные психологи. К этому надо готовиться».
Все рисунки — с творческого, а не серийного рисования. Публикуются с согласия детей и родителей.
Больше статей Аллы Котряр читайте по ссылке.