Украинский язык является одним из древнейших индоевропейских языков. Его корни уходят еще в праславянский период, а началом самостоятельного развития считается рубеж XI—XII веков. В разное время неблагоприятные политические отношения и союзы украинского народа с Польшей, Литвой, Венгрией, Чехией, Словакией, Румынией, Молдовой, Австрией, Германией, Крымским ханством и Османской империей оставляли отрицательный отпечаток на языке. Однако именно сейчас, когда наш народ наконец-то стал самостоятельным и независимым, когда мы можем свободно пользоваться нашей «солов’їною мовою», украинский язык испытывает значительные разрушительные вмешательства со стороны иностранных языков, прежде всего английского. Иностранные слова, подобно вирусам, проникают в самое сердце языка, множатся и разрушают его. Для таких слов-вирусов достаточно один раз промелькнуть в СМИ или на страницах художественной книжки, чтобы они мертвой хваткой уцепились за наше сознание, укоренились там, а потом как лисичка зайчика и вытеснили своего законного предшественника. Мы не успеваем даже глазом моргнуть, как вдруг выясняется, что без «новоявленца» нам уже совершенно не обойтись. Такие, раньше вполне заменяемые слова иностранного происхождения, как реформа, прогресс, сервис, имидж, хобби и многие другие прочно вошли в наш лексикон, и мы значительно реже стали употреблять их извечные синонимы: преобразование, развитие, услуги, образ и увлечение.
Вирусы поразили все сферы жизни без исключения. Экономисты не могут обойтись без таких англицизмов, как менеджер, брокер и дистрибьютер, хотя в нашем языке существуют их вполне полноценные соответствия — управлінець, посередник, розподілювач. В политологии термин «электорат» употребляется намного чаще, нежели его синоним «виборці».
В литературоведение проник «нарратор» и вытеснил уже существующего «оповідача». Техникумы и училища превратились в колледжи, сбыт — в маркетинг, ценник — в прайс-лист, поставщик — в провайдера, составитель речей — в спичрайтера. Единственной объективной причиной появления слов-заимствований является необходимость в наименовании новых предметов и понятий, которые раньше по тем или иным причинам отсутствовали в базе принимающего языка: компьютер, сервер, монитор. Но, к сожалению, зачастую не отсутствие соответствия, а эффект «иностранщины» является решающим в выборе между отечественным и чужим словом. Мы стесняемся называть свои фирмы, магазины и товары по-украински, вместо этого предпочитаем непонятные, но якобы более красивые ненаши слова. Так, в супермаркете на обертке отечественного мыла было написано: «гліцеринове мило транспарантне» (от англ. transparent — прозрачный). Почему же, возникает вопрос, так просто и не написать: «мило прозоре», ведь изделие рассчитано на обычного потребителя? А через какую-то минуту, словно в насмешку, прозвучало объявление: «Представители клининговой службы, подойдите к администратору». Поразмыслив, поняла, что имеются в виду просто уборщицы (англ. clean — убирать). Странно, почему же не называть вещи своими именами, тем более что нередко стремление создать нечто «изысканное» завершается абсурдом. Например, в Харькове один небольшой магазин ношенной одежды называется очень гордым именем Secondhand Бутик. Или название другого магазина — «Чоп» — результат неправильного транскрибирования английского shop (магазин). «Чоп» же переводится как отбивная котлета.
Но становится вовсе не до смеха, если внимательно прислушиваться к тому, что говорят наши политики, то есть люди, которые должны быть образцом во всем, в частности и в речи. Иностранные слова на украинский манер нашими чиновниками употребляются преимущественно правильно, однако их значение довольно часто частично или даже полностью для среднестатистического гражданина является непонятным. Приведу только несколько примеров из публичных выступлений представителей нашего правительства: «Моя мрія — зробити так, щоб і члени уряду приймали щось на кшталт клятви Гіппократа». Почему же просто было не сказать по-украински — «щось на зразок клятви Гіппократа», ведь «на кшталт» образован от нем. nach Gestalt, то есть «подобно чему-то».
«Проблема не інспірована народними депутатами. Проблема виникла на рівні відносин різних гілок влади» (англ. inspire — вызывать, порождать, побуждать к). Именно такую формулировку предпочли при комментировании ситуации в парламенте. Почему-то исконное украинское слово «спричинено» сочли менее точным. А вот еще один «хит» на примере высказывания по поводу вступления Украины в НАТО: «Сьогодні ми маємо чіткий месидж, зафіксований всіма керівниками Альянсу, — Україна буде в НАТО» (англ. message — послание, сообщение).
Среди других модных слов настоящего имеется англицизм «имплементація». Это слово не использует только ленивый, однако к нему можно подобрать более 30 украинских соответствий, среди них: впровадження, запровадження, втілення в життя, введення, виконання, здійснення, вживляння, надання чинності и т.д.
К сожалению, список слов-вирусов, калечащих наш язык, настолько же безграничен, насколько ограничено наше самосознание, наша вера в себя как в полноценную нацию, «самостійний» народ, которому есть что лелеять и чем гордиться.