Виктор Раков принадлежит к числу актеров-философов. Прежде чем взяться за серьезную историческую роль в фильме или спектакле, он углубляется в чтение мемуаров. А для того чтобы оставаться в прекрасной спортивной форме и поддерживать в себе дух авантюризма, участвует в приключенческих телеиграх. На театральной сцене и в фильмах «плаща и шпаги» Раков часто играет донжуанов и героев-любовников, но в актерской среде он известен как прекрасный семьянин. Семья для Виктора — идеал межличностных отношений, но кроме семьи малой он верит в семью великую — народ, государство во главе с помазанником Божьим — царем.
Да, именно так — царем. Раков — монархист и не скрывает своих убеждений. Недавно он блестяще сыграл роль Николая II в датско-российском театральном проекте, спектакле «Суд человеческий» режиссера Гитиса Бернардова-Гедиминаса. И поэтому, прежде чем заговорить о семье малой, мы затронули тему семьи великой — народа.
— В финале серии документальных фильмов «Выбор России» Никита Михалков сказал, что гражданская война закончилась только сейчас. А как вы думаете: она закончилась или просто приняла другие формы?
— Когда канонизировали Николая II и его семью, это уже был шаг к примирению, к окончанию гражданской войны. Но сколько еще таких шагов нам предстоит! Например, похоронить Ленина. Ведь это какой-то призрак, который не дает нам жить. Я думаю, многие наши беды происходят от того, что тело Ленина до сих пор не предано земле, а его душа не нашла успокоения. Всем известно, что поклонение трупу, мумии — это возврат к язычеству. А ведь Россия была христианской страной и остается ею! Нам нужно вернуться к христианским ценностям и прежде всего — семейным.
— Виктор, расскажите, пожалуйста, о вашем домашнем очаге.
— Моя жена Людмила — заведующая труппой детского музыкального театра «Экспромт». Когда-то она пришла ко мне на спектакль как обычная зрительница — подруга привела ее на одну из постановок Ленкома. Людмила зашла ко мне за кулисы, потом мы стали встречаться и в итоге поженились. Это мой второй брак. У меня есть сын от первого брака Борис и наша с Людмилой дочь Настя.
— Ваша дочь не собирается стать актрисой?
— Пока нет. Она учится играть на скрипке, ходит в бассейн. Я хочу, чтобы у нее было нормальное детство. А все остальное приложится. Поживем — увидим…
— Говорят, что у вас есть давнее хобби — керамика. Так ли это?
— Знаете, я рос под влиянием старшего брата Саши и заразился от него любовью к живописи. Сначала рисовал пастелью, потом работал с глиной, резал по дереву. Как-то мы с актрисой из нашего театра Ирой Серовой, которая тоже занимается изобразительным искусством, выставили свои работы в Доме актера на Арбате. Я выставил 17 работ, Ира — около тридцати. Мои работы представляли собой коллажи с элементами из ткани и дерева. А керамикой я очень долго занимался. Но потом решил оставить это занятие.
— Почему?
— Я узнал, что работа с глиной, точнее — обжиг ее в печи, опасен для здоровья. Многие известные керамисты умирали от рака желудка.
— Я слышала, что вам очень нравятся киносказки и вы бы не отказались сыграть Илью Муромца, Садко или какого-нибудь другого сказочного героя. Хотите порадовать детвору?
— С удовольствием. Я бы даже Иванушку-дурачка сыграл. Жаль, что сейчас сказок мало снимают. Думаю, этот пробел нужно восполнить и порадовать наших детей. Они этого заслуживают.
— В каких еще фильмах вы бы хотели сняться?
— В фильме, посвященном истории России. Мне приносили как-то сценарий полнометражной картины «Дмитрий Донской». Сценарий был интересным, но на съемки картины не нашлось денег. Я мечтал когда-то сыграть в «Князе Серебряном», но этот фильм сняли без моего участия.
— Почему же при такой любви к историческому кино вы отказались сняться в сериале «Баязет»? Насколько я знаю, вам предлагали главную роль?
— От «Баязета» я отказался вынужденно. Ведь этот сериал снимался не в России. А уехать куда-то на два-три месяца я не могу себе позволить. Ведь моя основная работа связана с театром, с любимым Ленкомом. А в «Баязете» сыграл Леша Серебряков, который довольно часто снимается за границей. Я мог сказать людям, предложившим мне эту роль: «Сниматься согласен, но ехать не могу».
Вообще мне очень нравятся костюмные картины. Я снялся у Дружининой в «Гардемаринах-3» и надеюсь, она еще позовет меня в «Тайны дворцовых переворотов». И главное — у меня были «Петербургские тайны»! Ведь именно после «Петербургских тайн» меня стали узнавать на улицах, а этого не купишь ни за какие деньги.
— В сериале «Закон» вы сыграли серийного убийцу Владимира Крохмаля, помешанного на идее справедливости: око за око, зуб за зуб. А вы сами — сторонник мщения или милосердия?
— Мне очень трудно однозначно ответить на этот вопрос. Мой герой — Владимир Крохмаль — пошел по пути графа Монте-Кристо, пути мести. Но он оказался в очень сложной ситуации, и его проблема была глубоко внутренней, духовной. В «Законе» я играю очень сложного, неоднозначного человека, а не просто серийного убийцу.
Кстати говоря, режиссер «Закона» Александр Велединский сказал мне: «Давай не будем гада играть!» Я, естественно, согласился, и сразу отпал расхожий для отрицательных героев прищур глаз, исчезла тривиальная «гадскость». Мы стали смотреть глубже, подключили интуицию. Судя по резонансу роли Крохмаля, мы добились того, чего хотели.
— Однако после философских сериалов вы решили сыграть в «женском» фильме — мелодраме. А вашей партнершей по картине оказалась Амалия Гольданская. Что это за фильм?
— Это мелодрама режиссера Татьяны Воронцовой под названием «Секрет колдуньи». Ее главная героиня — артистка балета. И однажды она оказывается не у дел. Дальше речь идет о том, какое применение нашла себе в жизни бывшая балерина, как справилась со своими проблемами. А я играю ее мужа-бизнесмена.
— Как вам удается все успевать — кино, театр, семья, телеигры, преподавание в ГИТИСе?
— Не думаю, что я все успеваю. Времени катастрофически не хватает. Но я стараюсь быть верным своему жизненному призванию. А о том, насколько мне это удается, судить вам, зрителям.