Мир начинается за гранью твоих привычек.
Так говорил вуйко Дезьо
Сегодня я вышел на балкон - погрузиться в еще хрупкую весну. От свежего влажного ветра с запахами далекого мокрого поля и прелой соломы у меня перехватило дыхание. Голова дурманилась, и я закрыл глаза. Когда я их открыл, то в уголке увидел чугунок и ужасно обрадовался этому факту. Но мою радость сформировала не сама находка, а то, что я не определял до сих пор чугунок как пропажу. Так что несколько дней до этого я прожил, не мучась мыслью: куда же это делся мой чугунок?
Так происходит и с человеком вообще: живет он себе, занимается интересными проектами и не ведает, что вокруг него "зрада". Проходят дни, а человек ни о чем и не печалится. Наконец, он начинает интересоваться, что же происходит вокруг, - и обнаруживает: все прошло, и "зрада" уже другая, новая. К тому же человека уже ожидает "зрада" в ассортименте. Тогда он вспоминает, что "все неправильно" еще не означает, что "все плохо". Таким образом человек снова погружается за грани навязанных тем в пространство, где все зависит лишь от него. А потом, однажды, выйдет на балкон и найдет там чугунок, который никуда и не исчезал.
Обнаружение чугунка на балконе, прелюдия весны за окном и приподнятое настроение сформировали у меня некое атавистическое, первозданное желание: что бы такого съесть? Этот вопрос может застать тебя в любую минуту и в любое время. Даже среди ночи.
Ни жареная грудинка, ни кусочек сыра, ни капустняк, ни пирог не вызывают хоть какого-нибудь энтузиазма к употреблению блюда. Хочется именно чего-то. Вот тогда на помощь и приходит воспоминание о бычках в томате, которые давно перекатываются по полочке на дверце холодильника. Собственно, именно для такого случая эти бычки всегда и покупаются. Но для них должно прийти свое время!
Теперь самым важным становится найти консервный нож. Поскольку он почти не используется, всегда трудно вспомнить, где же его "избушка".
Когда удается положительно решить эту проблему, больше ничто не сдерживает развития дальнейших действий. Большой удачей в такой ситуации является наличие свежего подового хлеба, ибо только "целушка" может быть гармоничным равноценным дополнением к первому кусочку бычков. Едва ножом с пилочкой удастся отрезать хлеб, как вилка сама подхватывает бычка, лежащего в кучке рыбы в глубоконькой мисочке. Конечно, можно порезать и лучка, но это уже будет похоже на готовку. Исчезает шарм экспромта. Особенно если действие происходит ночью.
Так что - никаких лишних движений.
Первые несколько кусочков рыбы в томате с хрустящей горбушкой окончательно убеждают тебя в том, что ты абсолютно правильно угадал с ответом на вопрос, и твоя прихоть удовлетворена полностью.
Следующие кусочки бычков доедаются уже для видимости. Их нельзя оставлять. Во-первых, этого не советуют делать кулинары, а во-вторых, воссоздать умопомрачение первичного вкуса просто невозможно. Да и не нужно, этим можно лишь все испортить: пролонгированный экстаз - это не экстаз, а бледная копия неистовства неповторимого оригинала. Правда, есть и завершающий аккорд: корочкой хлеба мисочку вытереть от томатной юшки до первозданной чистоты, потом и не скажешь, что из нее что-то ели. Привкус от этой последней корочки потом иногда является тебе во вкусовых миражах.
На следующий день ты обо всем забываешь, и вдруг через несколько недель среди стеллажей магазина утыкаешься в полку с бычками в томате. Следующие твои действия становятся автоматическими. Так на дверце холодильника появляется новая банка. До какого-то времени ты о ней не вспоминаешь. Пока снова не наступает миг "чего бы съесть?"
Пока я объяснял себе свое состояние, дверца холодильника уже открылась. С горбушкой хлеба дело тоже не стало.
Это все весна. Без ее мощного дыхания я бы не вынырнул из пространства навязанных порядков и действий. А значит - не увидел бы чугунок, как не замечал его до сих пор. Радость, которая меня охватила, подчеркнула всю тщету будничности, и это побудило меня к кулинарному сюрпризу.
Это все весна. Мы ее всегда ожидаем, распознаем проявления, но постоянно удивляемся неожиданным экспромтам, которые вплетает она в нашу обычную устойчивую жизнь.