Разве найдется на свете такой город, такой уголок, где бы не было книжки чудесного сказочника — Андерсена! И разве найдется в культурном мире такое человеческое сердце, где в сокровеннейшей глубине его не было бы места для любви к этому удивительному писателю?
С первых дней нашего детства, когда мы только начинаем познавать мир, в нашу жизнь входит великий сказочник и, как равный с равным, говорит с нами о том, чему мы служим всей своей жизнью, — о Правде, побеждающей Ложь, о Справедливости, торжествующей над Несправедливостью, о величии человека-труженика, о народе, верным сыном которого ты должен быть.
Не только занимательность, не только высокий полет фантазии сделали сказки Ханса Кристиана Андерсена такими любимыми для всех его читателей — они нужны человечеству, они помогают жить, открывают глаза ребенку и учат взрослого видеть дальше и глубже.
Все народы мира чтят Андерсена как великого писателя Дании, а любят и принимают как своего, родного им художника.
ИМПРОВИЗАТОР
Импровизация, создание художественного произведения непосредственно в процессе его исполнения…
Ханс Кристиан Андерсен родился 2 апреля 1805 года в маленьком городке Оденсе на острове Фюн, в семье бедняка-сапожника. Мальчик рано потерял отца, и в 1819 году мать была вынуждена отправить его в Копенгаген, чтобы Ханс Кристиан сам пробил себе дорогу в жизнь. Андерсен живет впроголодь, в нужде, очень много, но бессистемно читает, «отдавая за чтение в библиотеке те деньги, на которые надо было обедать», как он сам об этом вспоминал.
В 1822 году Андерсену удалось выхлопотать маленькую стипендию, и он покидает Копенгаген, чтобы поступить во второй класс гимназии в городе Слагельсе, которую окончил в 1828 году. 20-е годы — период литературного ученичества будущего писателя. У Андерсена были целые годы душевной путаницы и мучительных поисков своей настоящей дороги.
«Как горец выбирает ступеньки в гранитной скале, — говорил о себе под старость Андерсен, — так я медленно и тяжело завоевывал свое место в литературе».
Он толком не знал своей силы, пока его друг поэт Ингеман не сказал ему шутя: «Вы обладаете драгоценной способностью находить жемчуг в любой сточной канаве».
Эти слова помогли открыть Андерсену самого себя.
«И вот, — как пишет Константин Георгиевич Паустовский, — на двадцать третьем году жизни — первая подлинно андерсеновская книга «Прогулка на остров Амагер». В этой книге Андерсен решил, наконец, выпустить в мир «пестрый рой своих фантазий».
Первый легкий трепет восхищения перед неведомым до тех пор поэтом прошел по Дании. Будущее становилось ясным.
На первый же скудный гонорар от своих книг Андерсен устремился в путешествие по Европе.
Андерсен беспрерывно путешествовал и где бы он ни был, всегда знакомился со своими любимыми писателями, поэтами, музыкантами и художниками. Такие знакомства считал не только естественными, но просто необходимыми. Блеск ума и таланта великих современников наполнял его ощущением свежести и собственной силы. И в этом длительном светлом волнении, в постоянной смене стран, городов и попутчиков, в волнах «дорожной поэзии», в удивительных встречах и не менее удивительных размышлениях прошла вся жизнь Андерсена. Он писал всюду, где его заставала жажда писать. Кто сосчитает, сколько царапин оставило его торопливое перо на оловянных чернильницах в гостиницах Рима и Парижа, Афин и Константинополя, Лондона и Амстердама!
Андерсен писал быстро, хотя потом долго и придирчиво правил свои рукописи.
Быстро писал потому, что обладал даром импровизации. Андерсен был чистейшим образцом импровизатора. Бесчисленные мысли и образы роились у него во время работы. Нужно было спешить, чтобы записать их, пока они еще не ускользнули из памяти, не погасли. Нужно было обладать необыкновенной зоркостью, чтобы ловить на лету и закреплять те картины, что вспыхивали и мгновенно гасли, как ветвистый узор молнии на грозовом небе.
Импровизация — это стремительная отзывчивость поэта на любую чужую мысль, на любой толчок извне, немедленное превращение этой мысли в потоки образцов и гармонических картин. Она возможна лишь при огромном запасе наблюдений и великолепной памяти.
Свою повесть об Италии Андерсен написал как импровизатор. Поэтому он и назвал ее этим словом — «Импровизатор».
И НЕ ТОЛЬКО О ДЕТЯХ…
В 1835—1837 гг. Андерсен издает три сборника «Сказок, рассказанных для детей», куда вошли «Принцесса на горошине», «Русалочка», «Новое платье короля» и другие.
Кастовые предрассудки, сословная ограниченность подвергаются осмеянию в известной всему миру сказке «Принцесса на горошине» (1835). Рассказывая о принцессе, почувствовавшей маленькую горошину через двадцать матрацев и двадцать пуховых перин, Андерсен издевается над якобы необыкновенной особой чувствительностью людей аристократического происхождения. Преувеличение Андерсеном признаков благородного происхождения принцессы до комических пределов приводит к тому, что смехом он убивает и саму идею о якобы врожденных преимуществах знатных людей.
Несмотря на свой трагический конец, гимном героической, самоотверженной любви является сказка «Русалочка» (1837), утверждающая вечность и непобедимость высокого чувства. Эта сказка, подобно многим другим, живет и будет жить вечно. Она и сегодня близка людям потому, что рассказывает о неумирающем прекрасном, кристально чистом чувстве любви, которую не могут поколебать никакие испытания.
В замечательной сказке «Новое платье короля» (1837) писатель подвергает жестокому осмеянию нравы и мораль, господствующие в высших слоях общества. Мошенники-портные ловко воспользовались этими качествами придворных и самого короля и рассчитали все безошибочно. Стремление остаться на насиженном месте, эгоизм, жадность восторжествовали даже над нормальными природными чувствами — зрением и осязанием. И придворные, и король побоялись признаться в том, что мошенники-портные не сшили никакого платья, и король оказался просто голым. Недаром и сегодня живет ставшая уже поговоркой фраза: «А король-то голый!».
К лучшим сказкам Андерсена относятся «Стойкий оловянный солдатик» (1838), «Соловей» (1843), «Гадкий утенок» (1843), «Снежная королева» (1844), «Девочка со спичками» (1845), «Тень» (1847), «Мать» (1848).
Уже в начале сказки «Соловей» Андерсен дает понять, что речь будет идти не о реальном Китае. Люди-болванчики не в силах оценить подлинной живой красоты, символом которой в сказке является прекрасный соловей, и отдают предпочтение заводной игрушке — механическому соловью, так как, во- первых, «он весь сверкал, словно браслет или брошка», а во-вторых, у него «все известно наперед — будет именно это, и ничего иного», а «у настоящего соловья никогда нельзя знать заранее, что именно он споет». Андерсен ратует за большое, радостное, гуманистическое искусство. Оно всесильно, оно нужно людям, оно помогает им жить.
В известной сказке «Девочка со спичками» писатель рассказывает о гибели маленькой девочки, замерзшей на улице большого города. Картина ее гибели по-настоящему трагична. Но когда девочка умирает, душа ее устремляется к Богу — «туда, где нет ни холода, ни голода, ни страха».
Необычайно широк круг читателей Андерсена. Сказки датского писателя прочно вошли в золотой фонд детской литературы всех стран. Они воспитывают в детях большие гуманистические чувства, прививают им высокие моральные понятия, дают богатый познавательный материал из жизни природы.
Возвращаясь к сказкам Андерсена уже в зрелом возрасте, люди как бы вновь открывают для себя большого писателя-гуманиста, демократа, горячего и искреннего патриота, врага социальной несправедливости, противника войн между народами («Война — это отвратительное чудовище, которое живет человеческой кровью и пылающими городами» — Ханс Кристиан Андерсен).
О ВООБРАЖЕНИИ
Воображение, фантазия, психическая деятельность, состоящая в создании представлений и мысленных ситуаций, никогда в целом не воспринимавшихся человеком в действительности…
Андерсен много раз объездил всю Европу, был в Малой Азии и даже в Африке. Но чаще и больше всего он бывал в Италии. Рим стал для него, как и для многих писателей и художников, второй родиной.
Андерсен полюбил и Венецию и называл ее «увядающим лотосом». Да, это был прекрасный, хотя и несколько печальный город. Но пришло время покинуть его ради других городов. Поэтому сказочник не чувствовал особого сожаления, когда послал гостиничного слугу купить билет на дилижанс, отправлявшийся вечером в Верону. Была весенняя ночь, полная крупных звезд. В дилижанс село несколько деревенских девушек. Было так темно, что пассажиры не могли рассмотреть друг друга. Несмотря на это между ними начался шутливый разговор. Да, было так темно, что Андерсен заметил только, как поблескивали влажные зубы девушек.
Он начал рассказывать девушкам о них самих. Он говорил о них как о прекрасных сказочных принцессах, восхвалял их зеленые глаза, душистые косы, рдеющие губы и тяжелые ресницы. Он увлекся. Каждая девушка была по-своему прелестна в описании Андерсена и по-своему счастлива. Девушки смущенно смеялись, но, несмотря на темноту, Андерсен заметил, как у некоторых из них блестели на глазах слезы, — то были слезы благодарности доброму и странному попутчику. Одна из девушек попросила Андерсена, чтобы он описал им самого себя.
Андерсен знал, что был некрасив. Он знал это. Но сейчас он изобразил себя стройным, бледным и обаятельным молодым человеком, с душой, трепещущей от ожидания любви.
Наконец дилижанс остановился в глухом городке, куда ехали девушки. Ночь стала еще темнее. Девушки расстались с Андерсеном, причем каждая горячо поцеловала на прощание удивительного незнакомца.
Дилижанс тронулся. Лес шумел за его окнами. Фыркали лошади, и низкие, уже итальянские, созвездия пылали над головой.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СКАЗКИ О ВЗРОСЛЫХ И ЛЮБВИ
…Среди пассажиров дилижанса была дама, закутанная в темный плащ. Она казалась Андерсену то молодой, то пожилой, то красавицей, то дурнушкой. В разговоре она сообщила, что зовут ее Елена Гвиччиоли и живет она в Вероне. И, конечно, они встретились.
Вечером Андерсен позвонил у дверей старинного дома Гвиччиоли, в узкой улице, подымавшейся к крепости. Дверь ему открыла сама Елена Гвиччиоли. Зеленое бархатное платье плотно облегало ее стан. Отсвет от бархата падал на ее глаза, и они показались Андерсену совершенно зелеными, как у валькирии, и невыразимо прекрасными. Она протянула ему обе руки, сжала его широкие ладони холодными пальцами и, отступая, ввела его в маленький зал.
— Я так соскучилась, — сказала она просто и виновато улыбнулась. — Мне уже не хватает вас.
Андерсен побледнел. Весь день он вспоминал о ней с глухим волнением. Он знал, что можно до боли в сердце любить каждое слово женщины, каждую ее потерянную ресницу, каждую пылинку на ее платье. Он понимал это. Он думал, что такая любовь, если он даст ей разгореться, принесет столько терзаний и радости, слез и смеха, что у него не хватит сил, чтобы перенести все ее перемены и неожиданности.
И кто знает, может быть, от этой любви померкнет, уйдет и никогда не вернется пестрый рой его сказок. Чего он будет стоить тогда!
Все равно его любовь будет в конце концов безответной. Сколько раз с ним уже так бывало. Такими женщинами, как Елена Гвиччиоли, владеет каприз. В один печальный день она заметит, что он урод. Он сам был противен себе. Он часто чувствовал за своей спиной насмешливые взгляды. Тогда его походка делалась деревянной, он спотыкался и готов был провалиться сквозь землю.
«Только в воображении, — уверял он себя, — любовь может длиться вечно и может быть вечно окружена сверкающим нимбом поэзии. Кажется, я могу гораздо лучше выдумать любовь, чем испытать ее в действительности». Поэтому он пришел к Елене Гвиччиоли с твердым решением увидеть ее и уйти, чтобы никогда больше не встречаться. Он не мог прямо сказать ей об этом. Ведь между ними ничего не произошло. Они встретились только вчера в дилижансе и ничего не говорили друг другу.
— Я пришел откланяться, — пробормотал Андерсен глухим голосом. — Я бегу из Вероны.
— Я узнала, кто вы, — глядя ему в глаза, сказала Елена Гвиччиоли. — Вы Кристиан Андерсен, знаменитый сказочник и поэт. Но, оказывается, в своей жизни вы боитесь сказок. У вас не хватает силы и смелости даже для короткой любви.
— Это мой тяжелый крест, — сознался Андерсен.
— Ну что ж, мой бродячий и милый поэт, — сказала она горестно и положила руку на плечо Андерсену, — бегите! Спасайтесь! Пусть ваши глаза всегда смеются. Не думайте обо мне. Но если вы будете страдать от старости, бедности и болезней, то вам стоит сказать только слово — и я приду, пешком за тысячи лье, через снежные горы и сухие пустыни, чтобы утешить вас.
Она опустилась в кресло и закрыла руками лицо. Трещали в канделябрах свечи. Андерсен увидел, как между тонких пальцев Елены Гвиччиоли просочилась, блеснула, упала на бархат платья и медленно скатилась слеза. Он бросился к ней, опустился на колено, прижался лицом к ее теплым сильным и нежным ногам. Она, не открывая глаз, протянула руки, взяла его голову, наклонилась и поцеловала в губы. Вторая горячая слеза упала ему на лицо. Он почувствовал ее соленую влагу.
— Идите! — тихо сказала она. И пусть бог поэзии простит вас за все.
Он встал, взял шляпу и быстро вышел. По всей Вероне звонили к вечерне колокола.
Больше они никогда не виделись, но думали друг о друге.
Может быть, поэтому незадолго до смерти Андерсен сказал одному молодому писателю:
— Я заплатил за свои сказки большую и, я бы сказал, непомерную цену. Я отказался ради них от своего счастья и пропустил то время, когда воображение, несмотря на всю его силу и весь его блеск, должно было уступить место действительности.
Умейте же, мой друг, владеть воображением для счастья людей и для своего счастья, а не для печали». (К.Г.Паустовский. Ночной дилижанс. — М.: Изд-во «Русский язык», 1979).
4 августа 1875 года великого сказочника не стало.
Если бы желание Андерсена сбылось и он мог бы увидеть свои похороны 8 августа 1875 года, он испытал бы, вероятно, некоторое удовлетворение. Так, грустно улыбаясь, думали его друзья и все те, кто в глубине души считал сказочника тщеславным. На похороны Андерсена пришли бедняки и знать, студенты, депутаты города Оденсе, иностранные послы, министры и датский король. «Казалось, в тот день копенгагенцам нечего было делать, как только хоронить Ханса Кристиана Андерсена», — писал один из очевидцев. Гроб сказочника несли на руках по улицам Копенгагена. Пред ним склонили траурные знамена. В Дании был объявлен национальный траур. 11 августа газета «Отечество» напечатала стихотворение, в котором были такие строки:
В могилу наш король сошел,
И некому занять его престол…
Датчане бережно, как национальную святыню, хранят все, что связано с именем великого сына их родины. Художественное наследие писателя, его письма и документы собираются и изучаются самым тщательным образом. Значительным культурным центром страны является открытый в 1908 году дом- музей Андерсена в его родном городе Оденсе, где собраны личные вещи и книги писателя. Создана богатейшая библиотека, состоящая из огромного количества изданий произведений Андерсена почти на всех языках мира и книги о жизни и литературной деятельности писателя.
В историю мировой литературы Андерсен вошел и утвердился как гениальный сказочник, удивительно сочетающий романтику и реализм, фантазию и юмор, иногда иронию и сатиру. Оружием смеха Андерсен разил мир эгоизма и корысти, лести, спеси и самодовольства.