21 февраля мир отметил Международный день родного языка. Эту дату ЮНЕСКО предложило в 1999 г., чтобы напоминать о праве на сохранение и развитие всех языков на Земле. Она воспринимается как день защиты языков, оказавшихся перед угрозой притеснения, преследования или уничтожения.
В Украине в нынешнем году об этом вспомнила лишь первая леди Марина Порошенко и посвятила событию телеролик, в котором сказала о равенстве и родственности языков всех народов, живущих в нашем государстве. Это звучало правильно, но было неправдой. Потому что в стране, которая носит название Украина, где 77,8% граждан - украинцы, а украинский язык во время переписи 2001 г. назвали родным 67,5% населения, этим - государственным по Конституции и уважаемым на словах - языком на протяжении всех лет независимости пренебрегают, его унижают и выживают из своего единственного родного дома.
Языковая интервенция = безоружная оккупация
Но об этом не принято говорить. Об украинском языке сейчас избегают вспоминать вообще - с того времени, как в феврале 2014-го российская пропаганда обвинила именно его (т.е. отмену ВР дискриминационного относительно государственного украинского языка закона Кивалова-Колесниченко) в провоцировании захвата Крыма. А временно всевластный тогда в Украине Турчинов, не поддержав решение ВР, продолжил тем самым заключение языка в клетку "закона КаКа". Уже и Путин признался, что аннексия Крыма готовилась давно, и повод для этого сгодился бы любой, и украинофоб Колесниченко нашел себе "русский мир" в Крыму, и Кивалов присмирел, дабы не потерять все, а украинский язык в своей Отчизне если и не преследуют, то гонят отовсюду. Тихо так, вежливо, чтобы шума не наделать.
И если, скажем, при президентстве Януковича это вызывало протест, то теперь - никто ни слова. Хотя и мимолетного взгляда достаточно, чтобы понять: ситуация значительно ухудшилась. Сравним. По данным аналитического обзора "Положение украинского языка в Украине в 2013 г.", количество газет на украинском языке уменьшилось тогда с 35 до 30,2%. В прайм-тайме восьми самых рейтинговых телеканалов доля русского языка превысила 50, а украинского составляла 31,8%. Мониторинг шести популярнейших радиостанций показал, что украинские песни занимают лишь 2,2% (!) эфира. Проведенные в 29 городах обследования кафе и ресторанов зафиксировали украинскую вывеску в 46%, меню на украинском - в 49% и только в 36% - обслуживание украиноязычных клиентов на украинском языке. Правда, на государственном было напечатано 50% книг, но большинство из них - учебники. Только доля украиноязычных журналов увеличилась с 12 до 18,5%. И простые арифметические подсчеты показывают, что русскоязычный продукт при этом не слишком пострадал, составляя 81,5%.
В 2015 г., по данным мониторинга десяти украинских телеканалов гражданским движением "Відсіч", тенденция не просто сохранилась, а стала угрожающей. На протяжении пяти месяцев (с начала июня до начала ноября) доля украинского языка в телеэфире уменьшилась с 28 до 23%, т.е. падала со скоростью 1% в месяц. На протяжении 17-часового (с 7.00 до 24.00) просмотра в субботний выходной 7 ноября 2015 г. на четырех телеканалах - "Интер", "Украина", "1+1" и СТБ - наблюдатели не нашли ни одной (!) чисто украиноязычной передачи или фильма. Лидерами по объему телепродукции российского производства стали телеканалы "Интер" (81%), НТН (44%) и "Украина" (30%). Причем "Интер" дерзко нарушил законодательные требования об обязательных 50% украинской телепродукции в эфире. Однако - внимание! - за этот период количество продукции российского производства упало с 29 до 19%, а украинского - возросло с 33 до 51%. "Это связано с общественным давлением на телеканалы и законом о защите информационного пространства, которое начало действовать с начала июня, - говорится в отчете по результатам мониторинга телеэфира. - Тем не менее украинские телеканалы и студии, создающие фильмы и передачи, вместо того чтобы увеличить объемы украиноязычной продукции, сознательно уменьшают их, навязывая зрителям "украинские" фильмы о России, для России и на русском языке, а также сомнительного качества телешоу, где на украинском разговаривает лишь один из многих ведущих или только голос за кадром. Объемы двуязычной продукции с тотальным доминированием русского языка возросли за пять месяцев на 9%".
Когда-то, во времена СССР, холуйское русификаторское неистовство дошло до того, что везде в Украине отмечали "праздник русской зимы". Теперь наоборот: все, снятое здесь, но на русском языке и чаще всего с российскими актерами, упрямо называют украинским продуктом, маскируя под него и сугубо российский товар. Таким образом, 25-ю годовщину своей независимости государство Украина встретило тотально русскоязычным новогодне-рождественским телеэфиром. Два часа украинских колядок в исполнении львовян Павла Табакова и Ирины Федышин и "Різдвяна історія" с Тиной Кароль на "1+1" выглядели чужеземным вкраплением. На украинском телеэкране на русском путешествуют, на русском готовят, на русском смеются, на русском высмеивают… украинский язык. На украинском в телевизоре общаются разве что дегенераты витальки, глуповатые хохлы из-под Полтавы и еще "западенцы". И несколько ведущих - принципиально. Большинство отдают преимущество русскому, переходя на украинский только для того, чтобы показать: умеют и "державною".
Как-то давно в программе Шустера кто-то поднял вопрос о неприемлемости в отечественных эфирах ведущих-иностранцев, и Савик вскипел: "Иностранцы работают на телевидении многих стран. Требование одно - владеть языком". И запнулся, ибо в воздухе завис логичный вопрос: почему же он за столько лет на украинском телевидении не смог выучить украинский? Но студия снисходительно промолчала. Как всегда в Украине. Еще бы, в нашем телеэфире принято предупредительно переходить на русский, если там появляется хотя бы один русскоязычный гость. А тут еще и Савик, хозяин.
А чей язык в информационном пространстве, того и власть. Не случайно же так упрямо настаивает на внедрении в Украине русского языка как второго государственного агрессивная российская пропаганда и ее "пятая колонна" здесь, на нашей земле. Не случайно Путин и К° постоянно подменяют понятия, выдавая 17,3% русских, по переписи 2001 г., живших в Украине, за более 17 млн нашего населения. И не случайно Россия провозглашает основной целью своей внешней политики защиту "русских граждан и русского языка", подчеркивая, что ее границы пролегают там, где пролегают границы русского языка. И непрерывно, и, к сожалению, беспрепятственно расширяет эти границы на нашей суверенной территории.
Да, русский не узаконен в Украине как второй государственный язык. Зато он давно первый в украинских СМИ, масскульте и сфере обслуживания, в бизнесе и, как это ни алогично и даже преступно сейчас, в армии и других силовых структурах. Ему в этом исправно прислуживают миллионы искренних украинских патриотов, которые, по словам нашего президента, на русском языке любят Украину не меньше, чем украиноязычные граждане. Только разговаривать на украинском и называть украинское украинскими названиями не хотят. В последнее время практически все журналисты, политики и наивысшего ранга госслужащие с президентом и премьером включительно называют городских голов мэрами, а назначенных президентом глав областных администраций исключительно "губернаторами". Хотя губерний в Украине нет. Зато в России есть.
Это - чтобы народ привыкал? "Вера, водка и язык" - это же такие духовные скрепы...
И (куда деваться!) это правда. И Путин это знает, используя на полную. Удивительно, что до сих пор этого не понимает наша власть. Настолько не понимает, что Верховная Рада даже не проголосовала (всего 152 голоса было "за") за норму Закона "О государственной службе" об обязанности должностных и служебных лиц органов государственной власти владеть украинским языком. А у нас же парламентско-президентская республика. Каким же будет государство, если ее парламент по-чужому и разговаривает, и думает, и (в результате) действует?
Писаное кровью
Ведь на кону - не просто безопасность страны, а, собственно, ее суверенитет. Язык - один из его столпов. Эта аксиома, вот уж действительно писаная кровью. Кровью миллионов погибших во Второй мировой войне. В последние годы много сказано о прямых аналогиях современной российской политики с политикой Гитлера накануне Второй мировой, когда "защита" фашистской Германией немецкоязычных граждан привела к аншлюсу Австрии (где, кстати, на референдуме после немецкого вторжения 99,73% австрийцев проголосовали за присоединение к Германии - ну как тут не вспомнить о Крыме?) и к аннексии Судетской области Чехословакии. И не исключено, что эту аннексию чехи проглотили не только потому, что их сдали западные "союзники и гаранты" (похоже на наш Будапештский меморандум, правда?), но и потому, что сознание граждан и власти еще не вытравило из себя немецкоязычной и колониальной зависимости. Хотя следует отдать должное: сплошь немецкоязычная - вследствие продолжительного пребывания в составе Австро-Венгерской империи - после Первой мировой войны Чехия, стремясь стать полноценным государством, на протяжении 20 лет фактически с нуля восстановила чешский язык во всех сферах жизни.
А вот созданный в 1948 г. Израиль умел учиться на чужих ошибках и не повелся ни на предложение сделать государственным языком арабский (20% населения были арабами) или российский (как пел Высоцкий, "там на четверть наш народ"), ни даже знакомый для большинства евреев идиш, а поднял из двухтысячелетнего забвения иврит и сделал его крепчайшим цементом для строительства государства и нации.
Так же заботится о национальной самоидентификации Франция. На протяжении 1970–1995-х гг. она беспрерывно совершенствовала языковое законодательство в противостоянии с нашествием англоязычной маскультуры (там в правительстве есть даже министр культуры и франкоязычия). Теперь только французский является языком образования и СМИ, работы, торговли и публичных услуг, и "любая надпись, объявление, вывеска, нанесенные или сделанные в общественных, публичных местах или общественном транспорте и предназначенные информировать население" - только на французском языке. Законное место родному языку в государстве и обществе обеспечили льготное налогообложение и квоты для франкоязычных кинофильмов, песен, исполнителей и т.п., с одной стороны, и штрафные санкции, тысячи проверок и ежегодный (до 15 сентября) правительственный отчет парламента о состоянии французского языка - с другой.
И прежде всего это было обусловлено нетерпимостью моральных авторитетов нации к неуважению родного языка представителями власти. "Необходим закон, чтобы контролировать ущерб, нанесенный языку ответственными лицами, равнодушными к нему, для которых он - лишь средство меркантилизации, - обращался к обществу член Высшего совета французского языка Ив Берже. - Когда В.Жискар д'Эстен в 1974 г. в день своего избрания президентом после благодарности избирателям на французском языке перешел на английский, произошло неслыханное: он говорил на языке оккупанта" (вот и оценка инаугурационной речи Петра Порошенко в 2014 г.). Ив Берже считал замену французских терминов английскими, навязывание английской орфографии видом горячки, угрожающей французской идентичности. "Мы в ситуации окруженных и не понимаем этого. Виноваты мы, потому что отрекаемся, потому что зло у нас, потому что мы - колаборанты".
А ведь Франция не была тогда в состоянии войны с Великобританией, и французы не становились калеками и не гибли ежедневно от английских или американских снарядов и пуль. Просто их язык во всех публичных сферах теснил английский, за которым стояли могущественные Штаты и Великобритания. И французы объявили ему войну, не боясь никаких обвинений в ограниченности или узколобом национализме. Наоборот - демонстрируя национальное самосознание и самоуважение всему миру. Как, например, 23 марта 2006 г., когда президент Франции Жак Ширак, а за ним министры финансов и иностранных дел Франции вышли из зала саммита Евросоюза в знак протеста против выступления представителя европейской федерации предпринимателей Unice, бывшего главы национального совета французских предпринимателей Сеера, который так начал свое выступление: "Я буду говорить на английском, языке бизнеса".
Хотя это был международный саммит. А чтобы в парламентах или правительственных структурах национальных государств, да и федеративных, а именно в России, звучал негосударственный язык, а тем более язык оккупанта - представить невозможно. Но в Украине - запросто. Кабмин, похваляясь, что в нем только один министр не владеет английским языком, ничуть не беспокоится, что украинского не знают значительно больше. И не только иностранцы, которым, кстати, незнание государственного языка не помешало получить украинское гражданство. Чтобы министр внутренних дел вот уже два года общался исключительно на русском языке - такого пренебрежения не стерпело бы ни одно государство.
Разруха в головах
Но ведь от парламента и правительства в наибольшей степени зависит положение и развитие государственного языка и его роль в национальном информационном пространстве. Законодательная база с четкой ответственностью, суровая однозначность требований к получению гражданства и госслужбы, всесторонняя многоуровневая образовательная программа, гибкая и льготная относительно действительно национального и обязательно украиноязычного продукта и жесткая относительно всего иного налоговая политика, одним словом, подробно продуманная и выписанная государственная стратегия деколонизации и украинизации - это то, без чего не состоится государство Украина. И мы должны это сделать, если не хотим потерять его, что бы ни кричали наши враги.
И наша самая большая беда в том, что эти враги - не только извне, а в головах большинства из нас. Необычайно толерантных, нерешительных, боязливых, слишком осторожных или просто равнодушных. И из-за этого языковый вопрос у нас всегда "несвоевременный". А сейчас еще и война, не надо будоражить народ, нельзя противопоставлять украиноязычных и русскоязычных - "на русском они любят Украину не меньше"… И никто ни слова о том, что и война именно потому, что никто четверть века (!) не строил государство, не делал Украину украинской, не идентифицировал национальное сознание.
Давно пора осознать, наконец, кто мы есть и кем должны быть. Потому что строить свое государство без своего языка невозможно. И осуществить это способны только люди, для которых "Украина - превыше всего!" - не просто лозунг, а дело всей жизни. К сожалению, таких критически мало не только в отечественной политике, но и во всех публичных сферах нашего бытия. Ведь язык нужно не просто пропагандировать - нужно пропагандировать языком. Настоящим, живым, богатым, современным, красивым, умным, успешным. Семья, детсад, школа, книги, телевизор, радио, пресса, Интернет, кино, театр, все окружающее информационное пространство - вот наши языковые источники. Но чем наполняют наши головы самые массовые из них, которые всегда принято было считать образцами речи?
И современное украинское телевидение и радио могут быть разве что примером того, как не нужно говорить. И беда не только в скороговорке, на которой тараторит эфир. Телевизионщики изменили язык интонационно, превратив его в словоблудие. А как же иначе назвать тексты без разделительных знаков? Дикторы и ведущие ликвидировали синтаксис как часть речи и дерзко игнорируют запятые, точки и тире. Предложения заканчиваются тогда, когда заканчивается строка на суфлере. Поэтому новости такие: "Про це повідомляють у штабі АТО українські опорні пункти в Мар'їнці. Поливають вогнем" ("5 канал"); "Президент написав у Фейсбуці, що попросив залишитися Абромавичуса. Той пішов думати про Кононенка. Президент написав таке: "Кононенко…" (1+1); "В АТО відчутне загострення ОБСЄ. Вважає, що…" (ICTV); "У чоловіка зламана нога. Гвинтокрилом. Його відправили у Катманду" (UA.Перший); "Судно, яке везло людей, до кращого життя перекинулося в морі" ("Інтер"); "Українська сторона сподівається, що наші кораблі, захоплені Росією, внаслідок окупації Криму будуть повернені Україні" (Українське радіо).
Ряд примеров бесконечен. На наших глазах язык контузят, калечат, расстреливают. Кальки с русского, русизмы, построение предложений по иноязычным лекалам, слова-уроды, которым уже и определение придумали - "азировка". Неграмотное склонение… Политики "дякують народ" вместо "дякувати йому", "підводять підсумки" вместо "підбивати", "приймають участь" вместо "брати участь", "несуть відповідальність" вместо "відповідати". Но не удивляешься, потому что каждый день слышишь: "ітак", а не "тож", "отже", "таким чином"; "протікання вагітності", а не "перебіг"; "біглий президент", а не "президент-утікач"; "порох зволожився", а не "відсирів"; "у двох кілометрах від…", хотя следует "за два кілометри" и т.п. Даже "занепадаєш від цього духом", хотя реклама утешает: это "упадок сил". Еще бы! Ведь "Гройсман передав закон на підпис Порошенко" - так будто г-жа Марина у нас президент, а не Петр Алексеевич, потому что это женские фамилии с окончанием на "-ко" не склоняются в украинском языке. Как, кстати, и числительные - хотя с ними у языковедов дела совсем скверные. Итак, чтобы избавиться от хлопот, перешли на иноязычную модель и еще с Евро-2012 говорят не "дві тисячі дванадцятий рік", а просто "двадцять дванадцять" и т.п. Хорошо, хоть числительным оставили, могли ведь сделать невесть что, а именно: из наречия… прилагательное: "Вітер, що глушить усе, перетворює кожну атаку на зненацьку (!!!)" (ТСН, "1+1"). Но ведь язык - это рабочий инструмент и политиков, и журналистов, и артистов, и педагогов, и... О какой же конкурентоспособности в мире этих украинских профессиональных сред может идти речь, если их средство труда такое запущенное?
Именно такое отношение к украинскому в Украине. Очевиднее всего это на телешоу. Самое гнусное впечатление от тех, где есть дети. Потому что "наилучшие специалисты" заставляют украинских детей петь преимущественно неукраинские песни, декламировать только неукраинскую поэзию и играть неукраинские спектакли: ведь украинское, убеждены режиссеры этих шоу, - "не формат". Неужели кто-то верит, что с таким отношением к своему и с таким "воспитанием патриотизма" государство может стать успешным?
А ведь у него есть все рычаги влияния для того, чтобы изменить эту ситуацию. И меняет, но как? Точь-в-точь как политику и экономику. То есть не переориентируется на свое, а меняет зависимость от России на зависимость от Евросоюза или Штатов. На языке, как и на всем другом, это сказывается катастрофически. Симптоматично, что началось это… с конфетки "Рошен". Где-то за год или два до Евромайдана менеджмент корпорации перевел маркирование всей продукции исключительно на русский язык. Возмущенных украинцев успокоил владелец "Рошена", тогда еще обычный политик Петр Порошенко: "Я был не в курсе, мы все исправим". И исправил. Названия конфет начали писать только… латиницей. "Коrіvka", например. Разве кому-то непонятно, если там нарисована корова?
Однако нынешние госуправленцы говорят не только о нарисованном. А о чем - не всегда поймет и выпускник высшей школы, не то что обычный гражданин. "Дедлайн - липень", - говорит в интервью "УП" вице-премьер-министр Зубко. Глава администрации украинского президента Ложкин тому же интернет-изданию дает интервью на русском, демонстрируя при этом глубокое знание английского: "иностранный бэкграунд", "рекрутинговые компании", day-by-day, head hunters forward plan. Его заместитель Шимкив не уступает шефу, так плотно начиняя ответы "УП" англицизмами ("стейкхолдери", "рекрутинг", "мейнстрим", "превенция", "синергия"), что "тренд", "онлайн", "менеджер", "реанимация", "коммуникация", "реструктуризация", "дефолт" в этой же беседе воспринимаются уже почти как родные. Чужеземный вирус вместе с "молодыми лицами" - депутатами-грантоедами - проник и в Верховную Раду, и с ее трибуны теперь часто звучат умные слова "стендап", "стрит-арт", "блекаут", "фактчекинг". Хорошо, хоть Ирина Геращенко высказывается "понятнее": "Каждому депутату нужно извиниться перед избирателями - сказать "Sorry!".
Впрочем, никто ни перед кем не извиняется. И украинский не учит. А зачем? Другое дело - английский. Он нужен нашим вельможам, как французский Воробьянинову, чтобы просить деньги. А то, что свой народ не понимает, безразлично: им же с ним государство не строить.
Так удивляться ли после этого нашим СМИ, где место родных украинских слов "брехня", "цькування", "божевілля", "підміна", "подія", "акція", "пристрій", "повідомлення" и сотен других почему-то заняли "фейки", "тролі", "фрики", "симулякри", "флешмоби", "ґаджети", "меседжі" (список безграничен). Вот и сушим голову, как расшифровать фразу "Всього за тиждень продовження знаменитої франшизи про стріт-рейсерів обігнало відразу два блокбастери". За что украинскую вышивку или другое рукоделие обозвали "хенд-мейдом", и почему почти у всех исполнителей и коллективов, соревновавшихся за право представлять в этом году Украину на Евровидении, английские названия? Конечно, пусть называют себя, как бог на душу положит, только при чем здесь Украина?
Что тут скажешь? Разве что "Вау!" - ведь так сейчас в Украине (кстати, в России - никто) высказывают свои эмоции. Не ахать же, действительно, - это так старомодно.
Это поветрие, как лавина, движется сверху вниз. В центре украинского Хмельницкого украинских вывесок, в лучшем случае, - четверть. Остальные на русском, суржике и - полно - на латинице. Причем кое-кто "европеизируется" сразу с русского, как, скажем, кафе Besedka, а кое-кто закономерно сомневается в наших умственных способностях и потому, спасибо, еще переводит - на русский (!) - сугубо, наверное, европейское Fit curves ("Фитнес для женщин"). Потому что по-украински "курва" и есть "курва", и никак иначе не переводится.
Хотя будем справедливы: в этом слове - вся суть того, что происходит сегодня в языковом пространстве Украины. И так будет продолжаться до тех пор, пока в нем не будет места для достоинства, чести и самоуважения украинского народа в Украинском государстве.