В слове «Африка» есть какое-то очарование, которое влечет нас к ней больше, чем к другим частям света.
А. Дюма
Путь в неведомый мир
Африка в моем представлении всегда связывалась с приключениями. В действительности они начались уже в день вылета из аэропорта Дубаи. Мы были очень злы на «Кенийские авиалинии», которые продали кому-то нашу бронь. Наше неподдельное возмущение, похоже, не очень трогало сотрудников авиакомпании, но в долгом «бою» нам-таки удалось добиться обеспечения еще одного дня пребывания в Дубаи. Вылет затянулся еще на одни сутки, что внесло существенные коррективы в дальнейшую программу.
Африка началась уже в аэропорту, где в накопителе вместе с нами начали собираться жители Черного континента. Они представляли собой пеструю и многоликую толпу, говорящую на мелодичном и непонятном суахили. По немыслимым прическам, разнообразию одежды и физиономическим особенностям было понятно, что мы летим с представителями различных африканских этнических групп. Ведь только в одной Кении проживают представители 40 народностей. Среди наших попутчиков были восхитительные женщины, настолько прекрасные в своей величавой полноте, ярких просторных нарядах и в тюрбанах с бантом на голове, что от них невозможно было оторвать восторженного взгляда. Кроме того, мы впервые увидели чернокожих леди в паранджах, так как в Кении и Танзании около 30% населения исповедуют ислам. Африканские же мужчины выглядели менее живописно и явно отдавали предпочтение европейскому стилю одежды.
Пятичасовой бессонный ночной перелет, волнующий яркими красками рассвет над саванной… Наконец самолет коснулся африканской земли. Ранним утром (время соответствует киевскому) мы вышли из удивительно маленького и обескураживающе грязного аэропорта Найроби. Экваториальная Африка встретила нас температурой +11°С с хмурым, затянутым тучами, небом! Там сейчас зима, и хоть мы оказались в непосредственной близости от экватора, круглый год средняя температура в этих местах - +25°С. А мы-то наивно думали, что киевский 35-градусный зной подготовил нас к достойной встрече с африканским климатом.
Далее погрузка в микроавтобус и - в путь. В танзанийский город Аруша, последний очаг цивилизации перед восхождением на Килиманджаро, ехать часов шесть по хорошей асфальтированной дороге, проложенной прямо посреди саванны. За окнами мелькают монотонные пейзажи с выгоревшей травой и одиночными зонтичными акациями (символом Африканского континента), затем в картину вносят разнообразие огромные, похожие на деревья, кактусы, агавы со стройными пятиметровыми свечами соцветий и терракотовые термитники.
Пока ехали, погода наладилась. Температура поднялась до +25°С, дышать стало легко, так как воздух сухой. Здесь всего два сезона: засухи (декабрь - март и июль - октябрь) и дождей (март - май).
Еще час езды, и мы увидели пасущееся вдали стадо зебр, затем - гуляющих вдоль обочины флегматичных страусов. И вот, наконец, у дороги - настоящие масаи, представители древнего воинственного племени, проживающего на территории Кении и Танзании. Небольшой экскурс в историю: в начале нашей эры в районе Великих африканских озер появились племена банту, а затем - нилотов. Народы постоянно смешивались, но вскоре главенствующее положение заняли воины масаи - пастушеские племена, захватившие северные горные плато вплоть до центральной Танзании. На протяжении дальнейшей своей истории масаи ожесточенно сражались с немецкими и английскими колонизаторами. В масайском обществе испокон веков царит патриархат. Самую важную роль в жизни племени играет домашний скот: если величина стада позволяет, масайский мужчина может иметь несколько жен. По вероисповеданию масаи - анимисты. Они верят в то, что каждое живое существо имеет в себе двойника - душу, которая может покинуть своего носителя. Невзирая на это, многие из них считают себя христианами и мусульманами.
Народ масайский общался с нами дружелюбно и весело, но стоило достать фотоаппараты, все менялось: женщины недовольно закрывались платками, а лица мужчин искажала воинственная гримаса. Иногда они даже замахивались копьями. Для себя мы это объясняли их анимистскими верованиями, но затем с удивлением обнаружили, что, заплатив деньги, фотографировать все-таки можно.
Масаи низкорослы, коротко стрижены и радикально черны. Мужчины одеты в шерстяные тоги, которые закрепляются на плече. Этнографы считают, что манеру одеваться таким образом они переняли у римлян, живших некогда в Северо-Восточной Африке. Преобладающий цвет тог - красный (цвет крови и, соответственно, храбрости).
Про Украину масаи ничего не знают и само слово выговаривают с большим трудом. Но при пересечении кенийско-танзанийской границы случилось невероятное: при упоминании «Динамо»-Киев один из местных жителей произнес: «Знаю. Андрей Шевченко». И счастью нашему не было предела. В довершение безошибочно угадав в Саше Комарове большого любителя продукции автопромышленности, масаи предложили ему купить обувь из старых автошин. С чувством особой гордости они объясняли, что это же «GoodYear» и «Michelin», гарантия 10 лет! Масаи бедны и рачительны, поэтому половина местного населения именно в такой обуви и ходит.
Наобщавшись вдоволь с масаями, мы наконец достигли Аруши -танзанийского города с 200-тысячным населением, о котором говорят, что он находится на полдороги между Каиром и Кейптауном, то есть в самом центре Африканского континента. Отсюда завтра и начнется наше покорение самой высокой горы Африки. Вечером состоялся общий сбор по вопросам экипировки. Ребята из команды «Equites» внимательно и заботливо проверили состояние амуниции у каждого участника похода.
Дороги трудны,
но хуже без дорог
Ранним пасмурным африканским утром, до забавного напоминавшим прибалтийское, командой из 13 человек мы отправились к подножию Килиманджаро. Кстати, саму гору до этого так и не удалось увидеть из-за постоянной низкой облачности. Подъем начинался из утопающей в банановых пальмах деревни Mвеке. Тут следует сказать, что существует всего шесть маршрутов восхождения на Килиманджаро, и каждый имеет название той деревни, из которой начинается. Самый легкий и туристически разработанный - маршрут Марангу. Местные проводники с пренебрежением называют его «маршрут кока-кола». «Equites» для своего подъема выбрали маршрут Махаме-Мвеке. В справочниках о нем давалась скудная информация как о самом красивом, но пригодном только для тех, кто не боится трудностей.
Перед выходом на тропу настроение у всех боевое, но в каждом чувствуется скрытое внутреннее беспокойство. Ведь никто не знает, что ждет нас впереди, хватит ли сил и насколько будет трудно. Как и всякую экспедицию, поднимающуюся на Килиманджаро, нас будет сопровождать группа местных жителей, в которую входят носильщики, проводники и повар. Каждый из носильщиков берет груз не более 15 килограммов, который затем водружает себе на голову. Носильщиков много, так как с собой они несут рассчитанные на весь поход запасы еды и воды, палатки, посуду и даже сборной стол и складные стулья для переносной столовой. Свои рюкзаки с личными вещами каждый несет самостоятельно (от личной поклажи освободили только меня, как единственную женщину в походе). Также носильщикам отдали громоздкое и неимоверно тяжелое оборудование для телесъемки.
Переобувшись в трекинговые ботинки и взяв в руки телескопические палки, мы вышли на тропу. Вначале она была широкой и несложной, и уводила в глубь экваториального леса. Солнце в зените, а в лесу сумрачно, жарко и влажно. Постепенно тропа сужается и становится все круче, идти все тяжелее. Под ногами - грязь по щиколотку. Ноги в ней вязнут и скользят по бесконечному хитросплетению корней. Уже через час ходьбы тропа пошла под углом 30 - 40° и менять свой нрав, похоже, не собиралась. Были участки настолько крутые, что приходилось карабкаться, цепляясь руками за корни. Жарко как в сауне, пот льет ручьями, до окружающих красот уже нет никакого дела. Надо идти, не останавливаясь, чтобы не сбивать дыхание. До безумия хочется пить, но на подъеме пить много нельзя. Все внимание сосредоточено на том, как выбрать место между корнями и правильно поставить ногу, чтобы не сломать ее.
Еще внизу нам сообщили, что до первого лагеря идти семь часов. Расстояние на подъеме по альпинистской традиции исчисляется часами ходьбы, а не километрами. Вот так монотонно и поднимались, то догоняя, то отставая друг от друга. Иногда уступаешь тропу более выносливым и привычным носильщикам, которые неизменно окликают тебя сзади словом «джамбо» («здравствуйте» на суахили) и обязательно по-английски интересуются: «Как дела?» или на суахили: «Хабари?». При этом большое удовольствие доставляет отвечать им на том же суахили: «Акуна матата» - все в порядке. Таковы правила горной вежливости, и сколько бы раз ты ни повстречался за день с одним и тем же носильщиком, церемония неизменно повторяется. Самим носильщикам, совершенно очевидно, тоже не легко. Они тяжело дышат, кряхтят, иногда стонут и часто останавливаются на отдых.
Кроме нас по тропе поднимаются еще несколько групп: немцы, австрийцы, испанцы и французы, тоже со своими носильщиками. Но путь настолько долог и тяжел, что все рассредоточены на большом расстоянии и никто никому не мешает. Разве что австрийцы, у которых на протяжении всего маршрута хватало сил все время без умолку что-то говорить. Прошло еще четыре часа пути, и я догнала команду «Equites» на привале, застав дивную по красоте картину: Голтис с мальчишеским восторгом «тарзанил» по лианам. Впечатление такое, будто попала на натурные голливудские съемки. Пять минут передышки и снова в путь, а в голове только одна мечта - поскорей бы кончился этот лес, топкая грязь и чудовищные корни.
И вот наконец долгожданный лагерь, разбитый на открытой каменистой местности. Все уложились в семь часов, лес остался позади, сил ни у кого нет, ноги гудят, хочется пить, есть и спать. Ужин нам приготовили незатейливый, но вкусный. За ужином мы обменивались впечатлениями, обсуждали план на завтра и, невзирая на усталость, умудрялись шутить.
После ужина - по палаткам, и забытье в тревожном сне. Вообще в горах чем выше, тем спится хуже. В среднем удавалось поспать 4-5 часов, но полноценно восстановиться за это время не удавалось никому.
Трудный подъем на рассвете следующего дня. Легкий завтрак из тостов и фруктов. И снова в путь. На сей раз до следующего лагеря четыре часа ходьбы, но уже по открытой каменистой местности со скудной альпийской растительностью. Тропа иногда проходила над крутыми и небезопасными обрывами. Снова пот в три ручья, жажда, непрерывно палящее горное солнце, от которого уже некуда укрыться, и неутихающий, иссушающий ледяной ветер. А в награду в конце пути - лагерь на высокогорном плато. Высота - 3000 м, ветер не утихает ни на минуту, температура -2°С. На бескрайнем плато хаотические нагромождения камней, редкие низкорослые деревья в свисающих лохмотьях мхов. А между камнями небольшие кустики белых бессмертников. Именно здесь, на этой стоянке, мы получили самый красивый и дорогой подарок. На закате вершина Килиманджаро, до этого кутавшаяся в облака, открылась нашему взгляду во всей своей дикой и ослепительной красе. Это незабываемое природное шоу длилось около получаса. Стоя у кромки плато, ниже которого разлито бескрайнее молочное море облаков, видишь возвышающийся, как остров, огромный правильный конус горы Меру. Чуть правее - похожие на замки громады западной вершины вулкана Килиманджаро - Шира (3962 м). Сзади - далекая вершина Кибо. Это на нее мы должны подняться на высоту 5895 м.
Ночь была тяжелой. Почти никто толком не спал от холода и непривычной высоты. С утра путь продолжается. На сей раз до следующего лагеря шесть часов ходьбы. Идем в обход Кибо, то поднимаясь на отроги, то спускаясь глубоко в ледниковые долины. Лица у всех темные от очень легкой и въедливой коричневой пыли под ногами, ветер забивает дыхание, сил становится меньше. У всех появились различные симптомы горной болезни: вялость, тошнота, головные боли, кровь из носа и галлюцинации. Моя личная галлюцинация выглядела как плавающий высоко в небе перламутровый шар с внутренними вихрями. Продолжалось это минут двадцать.
Вечером в лагере, несмотря на холод, ребята из «Equites» отправились купаться в небольших водопадах талой ледниковой воды.
На следующий день очередной семичасовой марш-бросок до штурмового лагеря на высоту 5000 м. Растительности нет совсем, только ветер и шаткие, острые камни. Тропы как таковой уже нет. Приходится перешагивать с камня на камень. Все идут только благодаря силе воли. Очень трудно дышать, и прелести «горняшки» усугубляются. У меня в голове вертятся одни и те же слова: «Дорогу осилит идущий. Надо просто переставлять непослушные ноги, и дорога рано или поздно закончится». Тяжело всем. В штурмовой лагерь пришли абсолютно обессиленными около 18 часов. Спать невозможно, а в два часа ночи начинается шестичасовой штурм пика Ухуру. Так уж принято, что на Кибо поднимаются только ночью. Фонарь под ноги и - вперед. К рассвету должны быть наверху, затем спуск обратно в лагерь, и после чашки чая еще 3000 м вниз без передышки. В штурмовом лагере наш инструктор Олег Мазур, оценивая общее состояние каждого, запретил мне и еще нескольким ребятам выходить на штурм.
Моя ночь в палатке была страшной. Появляется животная паника, которой ни в коем случае нельзя поддаться, иначе действительно начнешь задыхаться. Инстинкт самосохранения требует немедленно вырваться из этого нереального мира. На рассвете показалась Мавензи - восточная вершина Килиманджаро. За ней всходило солнце. Наверное, это было красиво - да только не до того было.
Много часов я сидела, глядя на склон Кибо, и с тревогой ждала возвращения наших ребят. Откровенно говоря, в это время меньше всего интересовало - покорили ли они вершину и развевается ли над ней флаг Украины. Хотелось только одного: чтобы они вернулись и ни с кем ничего плохого не случилось. А тем временем с вершины проводники сводили обессиленных иностранцев, которым так и не удалось совершить подъем. Из 16 итальянских альпинистов, например, не поднялся ни один. На вопрос «Почему?» один из них ответил: «Там покидают силы, и энергии - ноль».
И вот долгожданный момент счастья. Вернулись наши победители Кибо, но прежде всего каждый из них победил себя. Измученные, немыслимо уставшие и едва находящие силы сказать хоть слово. А говорили они искренне. В этом состоянии вообще неискренним быть нельзя. Например: «Я чуть не умер», «Мне никогда еще не казалось, что смерть так близко», «Я не дошел 300 м до вершины, упал у кромки ледника и больше пошевелиться не мог», «О горах больше ни слова». Голтис на вершине сказал: «Хочется, чтобы тебя прямо здесь закопали. Потому что сил возвращаться больше нет». Саша Комаров: «Когда мы увидели на рассвете, какой тропой и сколько мы прошли, я понял, почему штурм начинают ночью». Костя Могильник: «Что ж нам не лежалось-то дома на диване?».
Наш инструктор Олег Мазур, поднимавшийся на Эверест, сказал, что даже там, в Гималаях, где высота намного больше, не так тяжело физически: там горная болезнь, как ей и положено, продолжается сутки (а не трое, как здесь), к тому же не исключено, что Килиманджаро как вулкан обладает нездоровой магнитной энергией.
Ценой невероятных усилий и мужества команды «Equites» реет на вершине Кибо на пике Ухуру («свобода» на языке суахили) флаг свободной Украины - подарок к десятилетию Независимости. И пусть меня сто раз обвинят в патетике, но в том, что сделали наши ребята, был настоящий человеческий героизм.
Следующие два дня мы спускались вниз по другому маршруту. Даже не спускались - мы убегали от холода и страшной горной болезни туда, где тепло и много воды. Именно вода была самой большой ценностью там, наверху. Ее все время не хватало для питья. Только по утрам каждому из нас давали по маленькой мисочке нагретой воды для умывания, но этого было слишком мало, чтобы толком отмыть хотя бы лицо и руки.
По возвращении в Киев мне прежде всего задают вопрос: «Какое впечатление от Африки было самым ярким?» Над ответом долго думать не приходится - это люди. Ведь наша экспедиция состояла из 13 человек - неальпинистов, многие из которых в первый раз поднимались в горы. Если не считать тройку «Equites», все мы впервые видели друг друга. Но там, в горах, не было важно, кто журналист, кто оператор, кто путешественник. Самым важным было - что ты за человек. Много лет назад я спросила у моего знакомого, который работал в контрольно-спасательной службе на Эльбрусе и Казбеке: «Кого берут с собой в горы?». Ответ был: «Тех, кто мясо из супа не вылавливает». Без преувеличения можно сказать, что повезло нам друг на друга. И, конечно же, спасибо команде «Equites» за то, что рискнули взять с собой журналистов и дали возможность испытать себя.